Драконы ночной смены (ЛП)

«Потому что ты привязана ко мне».
Я охнула. СЗД всегда была в моей голове, но теперь я ощущала ее и в своем теле, ее магия гудела под моей кожей, она завладела моими мышцами, заставила меня поднять голову, чтобы видеть моими глазами.
«Это глубокая магия, — ее божественный голос говорил в моих костях и крови. — Слишком глубокая, чтобы ощущали простые люди, но ты испытываешь ее, как я, — она посмотрела на кружащуюся силу, которая была такой густой и быстрой, что я почти видела ее красной дымкой над своей головой. — Я подозревала, что что-то такое происходило. Я ощущала отголоски этих воплей годами, но не понимала, что это стало таким большим. Это плохо».
— Это особые обстоятельства, — прошептала я, мы с ней смотрели на Ника, который все еще уходил. — Вряд ли это место любит отказ.
И я гордилась им за это. Гордилась и боялась. Я мало знала о Геймскипере, но видела, как он вел свой бизнес, он точно не мог допустить такой конец. Что-то случится, и когда я поняла это, нечто произошло.
Сильная магия исказилась. Тот же рывок, что я ощутила во время сражения мантикоры, но тот рывок был едва заметным, а этот ударил, как врезавшаяся машина, и Ник застыл.
Как я и говорила, Ник был самым спокойным человеком, которого я знала. Он был терпеливым, внимательным, практичным и добрым. Он не был ни разу похож на «злого пса». Потому, когда камеры показали его близко, я подумала, что они взяли крупным планом не того человека, потому что лицо на больших экранах не выглядело как Ник. С жутким кровожадным выражением с мертвыми глазами он даже не был похож на человека.
— Боже, — прошептала я, богиня еще была там. — Что с…
Я не закончила. Горло сжалось, я не могла говорить, а Ник — существо с телом Ника — повернулся и прыгнул на поверженного противника. Бедняга не ожидал такого. Он все еще убирал с себя обломки, когда Ник врезался в него сзади, ударил его лицом об песок со звериным рыком.
Толпа взревела, повторяла вопли «Убей!», голос слились в вопль кровавой радости.
— Похоже, мы еще не закончили! — кричал ведущий поверх хаоса. — Этого момента мы ждали, народ! Он стал Злым Псом!
— Злой Пес! — визжали люди. — Злой Пес! Злой Пес! Злой Пес!
И он был таким. Ужасная магия гремела сильнее, чем до этого, ударяла по мне волнами, которые становились больше с каждым воплем. Каждая пронзала льдом мою голову, но я едва замечала боль в этот раз. Мое внимание, глаза и мозг были прикованы к мужчине на арене. Он выглядел как Ник, но делал то, что Ник никогда не стал бы делать. Он схватил голову побежденного и бил об обломок стальной балки колонны, пока лицо бедняги не стало напоминать пожеванное собакой.
Он, видимо, потерял сознание, потому что не двигался, когда Ник перестал бить его и бросил в шипы, почти полностью металлическое тело он швырнул с силой, какой я от него не ожидала. Может, Ник и не обладал ею. Может, это был вообще не Ник.
Бился не как он. И не только в плане жестокости, он бился жестоко и нелогично, но и не трогал пистолеты Ника или стяжки и прочее оружие, которые Ник скрывал в карманах брони. Ник всегда прятал козыри в рукаве. Он не нападал в лоб, если мог избежать этого, но это существо действовало без плана. Его противник был давно побежден. Великан мог уже быть мертв, но Ник не останавливался.
Даже после того, как он бросил тело на шипы, и металлический торс пробило в трех местах, он продолжил, перепрыгнул шипы и снова стал бить беднягу. Эта жестокость не имела цели. Не было смысла, победы. Просто бездумная атака безумного зверя, который жевал жертву, когда она уже была разорвана на куски.
Было гадко смотреть. То, что началось как гениальный бой, стало кровавым месивом. В отличие от победы Ника ранее, это подходило под остальные зрелища этой ночи, так что толпе это нравилось. Они радостно вопили, когда Ник попадал кулаками с хлюпаньем, их крики поднимались под купол, и я слышала только их.
— Отвратительно, — отец смотрел свысока на ревущих людей. — Они пришли смотреть не бой. Они пришли смотреть резню.
 
Я кивнула, прижав ладони к ушам, но это не помогало, магия все еще била по мне. Я не хотела думать о том, что кто-то болел за это отвратительное бессмысленное убийство. Я не хотела верить, что таким могли наслаждаться, но я не могла отрицать, что это происходило вокруг меня. Даже немецкие туристы, которые казались неплохими, когда только пришли, были очарованы, их лица были красными, опухли от криков. Глядя на их изменение, я поняла, что это было неправильно и страшно, как то, что случилось с Ником. Почему нормальные люди желали такого ужаса? Что с ними случилось?
«Это магия».
Сила и шум гремели во мне так, что пришлось закрыть глаза и сосредоточиться, чтобы слышать ее.
— О чем ты?
«Магия тут не просто кружится, — объяснила СЗД. — Что-то в этом месте впивается в их кровожадность и усиливает ее. Люди всегда видели намеки в том, что верно, а что — нет, из тех. Кто вокруг них. Так случались геноцид и другие гадости, хотя человечество против такого. Люди поддаются временному безумию, когда окружающая среда поддерживает это, а это место создано так делать».
— Но как? — отчаянно спросила я. — Как они это делают? И зачем? Для чего все это?
«Не знаю, — сказала СЗД, но ее голос был встревоженным. — Тут больше магии, чем я думала. То, что происходит, больше, чем должно быть, чем может управлять маг-человек».
Это было ясно. Если бы я попробовала двигать такой огромной силой так быстро, я рассыпалась бы.
— Ты же не человек, — взмолилась я. — Можешь это остановить?
«Нет, — в отчаянии сказала дух. — Хоть это в моем городе, мою магию прогнали из арены. Ты сама это ощутила ранее».
— Так верни ее!
«Думаешь, я не пыталась? Что-то отгоняет меня. Я смогла пробраться только с тобой».
Я нахмурилась, растерянная. Что могло не пускать богиню в часть ее города?
«В этом и вопрос, да? Как я и говорила, у меня есть теории. Надеюсь, я ошибаюсь, но если нет, я хочу, чтобы ты оставалась и смотрела, что будет, когда все успокоится. Эти рывки силы происходили каждый выходной весь месяц, но я все еще почти ничего не знаю об их работе. Чем больше мы поймем об этой магии, тем выше будут шансы ее разбить».
Я хотела ее разбить. После того, что я видела этой ночью, и что они сделали с Ником, моя кровь кипела желанием разбить это место на кусочки. Я еще не могла этого сделать. Магия била по богине во мне, и я едва могла поднять голову и увидеть, что происходило на арене.
Ник в песке стоял над грудой кровавых кусков и обломков киберчастей, которой был его противник. Он был в крови, тяжело дышал, явно устал, но тело было напряженным для атаки. Через пару секунд я поняла, почему. Команда стражей арены со щитами от мятежа выбежали из ворот. Ник бросился на них, как только их стало видно, но они уже так делали. Он не пробежал и пяти футов, как я услышала шорох, и Ник упал, шесть иголок с перьями попали в бреши в его броне с точностью лазера.
Транквилизатор. Они дали ему транквилизатор, как бешеному зверю. Толпе это нравилось, как и все остальное, они смеялись и кричали, а Ник рухнул лицом в песок, и я сжала кулаки.
СЗД сказала, что так было четыре недели. Это был четвертый бой Ника. Вряд ли это было совпадением. Ник проходил это — его мучили, злили, обходились с ним, как со зверем — четыре субботы. Плевать на магию и роль жрицы, я не могла допустить, чтобы это случилось с ним еще раз. Проклятие или нет, но я вытащу его оттуда, и я разобью это ужасное место, пока буду делать это.
«Рада видеть, что мы совпали, — СЗД пробралась дальше в мой разум. — Следи, пока арена не закроется. Чем больше мы узнаем, тем с большим сможем работать. Если что случится, беги в город как можно быстрее. Я буду ждать на границе, если буду нужна. Удачи».
Я кивнула, заерзав от новой тревоги, поняв, что я была без поддержки богини впервые за восемь недель. Конечно, это было не важно. Я двадцать шесть лет жила без поддержки богини. Я могла справиться пару часов. Все уже почти закончилось. Теперь команда стражей тащила тело Ника с поля, и толпа стала собираться и уходить. Я смотрела, как они расходятся, кипя от ярости, пытаясь напомнить себе, что они могли быть жертвами, как Ник. Но злая магия не заставляла их идти сюда, чтобы провести тут вечер. Ничто не заставило их покупать билет, кроме их желания насладиться страданиями других, и хоть это могло делать меня плохой, я ненавидела их за это.