Касание Воды (СИ)

Ноэми и Урк спустились по тропинке, что вела с холма, и пошли между разноцветными, словно цветы на поляне или лица у снуффов, домами.
— Тут мы воспитываем защитников нашего поселения. — Урк указал на домик, у которого два снуффа, вцепившись друг в друга, лежали, подергивая конечностями в ленивой схватке, и, казалось, едва сдерживались, чтобы не уснуть.
— От кого вы защищаетесь? — поинтересовалась Ноэми.
— От лис и волков. В отличие от людей, они хорошо чуют нас и нападают, когда мы уходим далеко от Йеллебугга поодиночке.
— Йеллебугга?
— Йеллебугг, все верно. Так называется наш дом.
— Как интересно… — задумчиво произнесла девочка и поторопилась за вожаком, который ушел вперед, пока она осмысливала причудливое название деревеньки.
— Осла придется оставить тут, Ваше Величество, — сказал Урк, вставая на задние лапы и указывая на спутника королевы. — Дальше вглубь поселения слишком мало места для него. Харольд! Накорми и напои животное.
— Да, Ваша Милость! — Харольд выбежал откуда-то из-за дома, весь мокрый и покрытый сырым песком.
Самые большие домики были размером с Ноэми, и ей казалось, что она настоящая великанша, способная ненароком наступить не туда и сломать пару-тройку строений. Отчего девочка шагала осторожно, по пути пропуская зазевавшихся снуффов, которые не обращали на нее никакого внимания, больше сосредоточившись на собственных занятиях. Некоторые из забавных зверьков сваливались на бок прямо на ходу и принимались храпеть, внезапно поддавшись дневному сну.
— Мы уже пришли.
Урк и Ноэми встали у самого большого дома в поселении с синей крышей и широким окном, выходящим в сторону гор.
— Тут ты можешь остаться на столько, сколько пожелаешь, — сказал Урк, уткнув лапы в бока. — Я велю приносить тебе пищу и свежую воду каждый день. За ослом твоим присмотрят, не беспокойся. Ты, верно, торопишься отбыть?
— Не совсем, — грустно ответила девочка, словно за мгновение перед ней пронеслось все то, почему она оказалась в пути. — Точнее сказать, я не помню, куда должна идти. Дядюшка говорил мне, но я забыла…
— В таком случае твое пребывание здесь не ограничено, а, как вспомнишь, мы тебя снарядим и отправим в добрый путь. А до того чувствуй себя как дома, королева.
Снуфф чуть подтолкнул девочку к дому, придавая той решительности, и дружелюбным взглядом наблюдал, как она входит внутрь. Удостоверившись, что она закрыла за собой дверь, он опустил передние лапы на землю и ушел.
Ноэми досчитала до четыресот семьдесят восьмого дня и перестала следить за количеством дней и ночей, проведенных в Йеллебугге — воистину волшебном поселении невиданных ей раньше существ.
Она целыми днями играла со снуффами, участвовала в ежедневных обрядах, устраиваемых Урком для всей деревни, собирала в долине лепестки разноцветных цветов и раскладывала их в своем доме. Когда они засыхали, она бежала на опушку, где провела последнюю ночь перед знакомством с волшебными зверьками, и нарывала новых. Иногда, засмотревшись там на звездное небо, она пыталась вспомнить название того места, в которое отправил ее дядюшка Йарок перед смертью, но ничего не выходило, и она засыпала в обнимку с Харольдом, снуффом, с которым они стали неразлучными друзьями.
Так, первое время она еще таила надежду добраться до неведомой страны и выполнить последнюю волю дядюшки, но любовь к снуффам настолько захватила ее сердце, что она решила навсегда остаться среди них.
— Ноэми! — радостно завопил Харольд, распахивая дверь, в надежде испугать спящую девочку. — Пошли купаться! Сегодня очень тепло для того, чтобы проваляться у реки весь день!
Ноэми лениво открыла глаза.
— Я спать хочу. Давай позже.
— Я тоже хочу спать. Но позже будет не так тепло. — И он принялся зубами стаскивать с нее одеяло.
— Проклятье!
Королевна, как ее называли снуффы, впервые за долгое время вспомнила слово, которым выражался дядя Йарок, когда у него что-то не получалось или она будила его после долгой ночи, в которую он совсем не мог уснуть. Сейчас маленькой девочке это слово показалось наиболее уместным.
 
— Проклятье? — тут же подхватил возбужденный солнечным днем снуфф. — Проклятье! Проклятье!
— Перестань.
— Почему? Мне очень понравилось это слово. Проклятье! Проклятье!
— Его нельзя так употреблять. — На запрет Ноэми Харольд выпучил свои большие глаза. — Это плохое слово. Оно… Ну, его можно говорить, только когда ты чем-то расстроен.
— Значит… — снуфф опустил хвост. — Я тебя расстроил?
— Нет. То есть. Я сама до конца не знаю. Просто не говори его постоянно.
— Тогда пошли купаться, — Харольд широко улыбнулся. — Или я буду говорить это слово целый день у тебя под ухом. Проклятье! Проклятье!
— Хорошо. Хорошо. Пойдем, — сдалась Ноэми и натянула штаны, которые уже пестрели маленькими дырочками и стали совсем выцветшими.
Дойдя до речки и опустив в нее ладонь, Ноэми с радостью определила, что вода теплая и искупаться в ней будет самым настоящим приключением. Однако тот факт, что вода доставала ей едва выше пояса, всегда несколько разочаровывал, и вдруг ей пришла идея пойти дальше по течению и найти место, где она сможет нырять с головой.
— Эй, Харольд! — крикнула она весело плещущемуся неподалеку снуффу. — Пойдем туда! Я желаю найти место поглубже, чтобы понырять.
Харольд удивленно осмотрелся, а потом глаза его заблестели, и он радостно закивал.
— Я знаю, где большой водопад впадает в одно озеро вместе с нашей рекой! — снуфф намеренно затягивал слова, чтобы произвести на девочку еще большее впечатление.
— Веди! — отозвалась она, схватив всю уже снятую с себя одежду, и побежала следом.
Они пробирались вдоль берега сквозь высокие заросли папоротника, играя в догонялки. Они прятались друг от друга, находя это веселым — напугать другого своим отсутствием. Когда у потерявшего своего друга уже чуть ли не начинали бежать слезы, второй показывался и, весело хохоча, увлекал за собой.
Так они добрались до долины, где с высокого склона падал исполинский водопад. Он разливался по небольшому озеру, в которое впадала та же речка, что бежала вдоль поселения снуффов.
Ноэми бросила одежду и плюхнулась в воду. Харольд прыгнул следом. Теплые лучи солнца согревали лицо девочки, а прохладный ветерок тут же остужал его, придавая купанию какое-то особенное чувство.
Повсюду летали бабочки с яркой окраской на своих крыльях, на которых забавляющиеся могли разобрать морду медведя или взошедший на небо полумесяц; квакали лягушки, соблазняя поймать себя и возомнить великим охотником; щебетали птицы, мелодичного пения которых Ноэми не слышала никогда прежде.
Вскоре им наскучило плавать из стороны в сторону, окунаться и выпускать изо рта струйки набранной до этого воды, и они принялись обрызгивать друг друга и укрываться от навязчивых капель. Смех Ноэми и Харольда трещал на всю долину, заглушая даже шум водопада.
— Все. Все. Хватит, — смеясь остановила снуффа Ноэми после очередного нападения на себя. — Я устала.
Харольд еще недолго улыбался, с трудом сдерживаясь от того, чтобы продолжить забаву, но в конце концов, послушав девочку, закрыл глаза и перевернулся на спину, чтобы отдохнуть. В этот же миг на него опустился целый фонтан брызг и он, задыхаясь от неожиданности, принялся разворачиваться, чтобы отомстить обидчице. Но Ноэми уже, звонко смеясь, плыла в сторону водопада. Снуфф поплыл следом, высунув от усталости язык и динамично размахивая в воде своими короткими лапами.
Ноэми подплыла к водопаду и оглянулась. Улыбающаяся морда Харольда стремительно приближалась и озиралась таким диким взглядом, что Ноэми стало не по себе и она сама не понимала, почему вдруг так испугалась, словно на нее плыл кровожадный крокодил, а не дружелюбный снуфф.
Девочка стала отплывать, превратившись из забавляющегося ребенка в испуганное дитя, и не замечала воды, что падала за ее спиной с высоты. Водная стена попыталась засосать Ноэми, но, приложив немного усилий, ей все-таки удалось выплыть, и от облегчения она, вновь звонко захохотав, погрузилась в воду в надежде незаметно улизнуть от снуффа.