Медленный яд (СИ)

— Какой козел ты, Поддубный.
— Знаю, — сцепив зубы, отвечаю ей. Заслужил. И пощечину, которой она меня одаривает, тоже.
Алина уходит, бросая ключи на стол, натягивая на себя шубу. Я смотрю ей вслед, ощущая себя самого мерзко: как бы это ни было неприятно, мне становится легче. Нужно было раньше рубить все, не заставляя ее мучаться.
Как там Сашка, интересно?
Нужно поговорить завтра с ней, рассказать про планы Федорова. До нового года все должно закончиться, слишком долго тянется наша эпопея.
По хорошему, стоило бы сразу, но едва я оказываюсь у нее дома, как слова становятся неважными.
Ни одна женщина никогда не смотрела на меня так, как Влади в эти дни, и от этого клинит.
Забираю со стола билеты на показательное выступление: Руслан уговорил меня участвовать сегодня в показе нашей школы и всучил бумажки:
— Не обломайся, раздай людям. Реклама лишней не будет.
Мне не хочется соглашаться, но я обещал ему еще до того, как начались мои бесконечные поездки к Влади.
С ней все тренировки побоку, только в субботу удается выбрать один день, когда я занимаюсь, нещадно колотя партнеров на спаррингах.
На совещании обсуждаем продажи пентхаусов в «Эталоне», в который мы переезжаем в конце декабря. Очередной новый офис, но на этот раз на нашей территории. Сержиков чертит план поступлений денег, а я тайком наблюдаю за Федоровым. Активно участвует в беседе, предлагает стоящие идеи, делает вид, что ему не все равно.
Ну-ну, обломись, старый хрен.
Следующая встреча — одна из самых важных за последнее время. Я окидываю себя оценивающим взглядом, цепляю валяющиеся в верхнем шкафчике стола запонки на манжеты. По одежке встречают — прописная истина, и хоть мы заочно знаем друг друга  уже давно, не раз занимая соседние места на городских мероприятиях, сейчас я буду знакомиться с этим человеком заново.
И от того, как пройдет наша встреча, зависит многое.
Загоняю машину в мойку, покупаю дрянной кофе из автомата, почти сразу выбрасывая пластиковый стакан в урну рядом.
Не пью кофе — и не стоит начинать.
Здание «СМУ-16» находится возле станции метро. Заруливаю на парковку, оставляя автомобиль почти вплотную ко входу. Снова валит снег, четвертый день, но дорожка к центральному офису вычищена до асфальта.   
— К Скворцову, — отвечаю на вопрос приветливому администратору, окидывая неспешно холл. Светлые бежевые цвета, дорогая мебель, награды на стене — стильно, но не впечатляет, все так же, как и у всех.
— Вам назначено, Илья Сергеевич?
Поднимаю бровь в немом вопросе, но администраторша ничуть не смущается:
— Мы знаем своих… коллег в лицо.
Ну еще бы, блядь, коллег. Прохожу к лифту, поднимаюсь на третий этаж.
Кабинет у Скворцова огромный и чем-то напоминает тот, что раньше был у Кирилла. Мужчина кивает, подходя на встречу, жмет мне руку и смотрит с любопытством.
Когда я на днях позвонил ему, попросив назначить встречу, он очень удивился, но отказываться не стал.
И теперь я сижу напротив него, протягивая жесткую кожаную папку. В ней всего несколько листков, коммерческое предложение, на которое я согласен пойти, чтобы вытащить Олега.
Держи друзей близко, а врагов — еще ближе.
— Что это? — вчитывавшись, он отбрасывает бумаги в сторону. Сужает глаза, глядит зло, но я готов к такой реакции.
— Условия, выгодные для нас обоих. В противном случае мы сливаемся с «УютСтроем», усиливая свои позиции.
— Наслышан, но говорить нам не о чем. До свидания.
Я подхожу близко, оставляя свою визитку черного цвета поверх папки
— Если передумаете.
Дальше остается только ждать его действий, а они по-любому будут. И если все пойдет так, как я задумаю, то движение начнется уже в ближайшее время.
Вечером я еду в спортивный комплекс «Арена». Место школа выбрала неплохое, изрядно потратившись. С другой стороны, если учесть стоимость наших абонементов, то ничего удивительного.
Но я бы предпочел вместо выступления к Влади домой, чтобы снова ощутить под собой ее податливое горячее тело. Вспоминаю последний наряд, в котором она меня встречала, из шелка и кружев, и чувствую, как кровь приливает к члену.
 
В принципе, могу еще успеть к ней, если все продлится недолго. Мне-то точно несколько выступлений, больше для красоты.
Длинными коридорами прохожу в раздевалку, где шумно и непривычно много людей. Все лавки забиты, шкафы распахнуты настежь, везде висит яркая спортивная форма — кикбоксеры, каратисты, дзюдоисты. В нашей школе направлений двадцать, и сегодня, похоже, будут выступать все.
Черт, и когда я освобожусь?
Перспектива увидеться с Сашкой тает на глазах, но и Руслану я отказать не могу, раз уже пообещал.
Достаю из сумки экипировку, натягивая футболку, защиту, обуваюсь в футы, подпрыгивая для разминки. Руслан заходит, здороваясь со своими учениками, подходит ко мне:
— Ну что, готов, Дуб?
— Навалять кому-нибудь по заднице? Всегда пожалуйста.
— Муай-тай минут через сорок будет, готовься, — он ударяет кулаком по моему, и уходит дальше.
Да блин, вот и съездил к Влади. Но ничего, завтра оторвусь.
  
Глава 37. Александра
 
— Что за самодеятельность тут выступает?
В большом зале темно, освещение направлено на сцену, где будут выступать спортсмены. Мы двигаемся повыше, к свободным местам.
— Понятия не имею, — на таких соревнованиях я впервые, бои никогда не интересовали меня как вид развлечений. Кровь, крики, переломы — что хорошего здесь можно найти?
Мы занимаем красные пластиковые стулья на десятом ряду, я бросаю вещи рядом. Люди еще только подтягиваются, а до начала целых двадцать минут. Я слишком рано заехала за Катькой, оставив машину через улицу от нашего офиса, чтобы не пересечься с Федоровым.
Сегодня он звонил мне, чтобы узнать о здоровье. Каждый его звонок — как проверка на полиграфе:
— Как здоровье, Сашенька? — интересуется он, когда я отвечаю ему в обед.
— Вашими молитвами.
— Я тебя буквально на пару слов, — чувствуя, что я не хочу общаться, торопится он. — На следующей неделе собрание, ты придешь? Без твоего присутствия мы не можем документы подписать, а от этого, сама понимаешь, многое зависит. Не хочется, чтобы Олег встречал Новый год в тюрьме.
— Да, я поняла. Буду.
Его внимание давит, заставляя отстраняться. Чем больше Федоров проявляет заботу, тем неприятнее мне становится.
— Илья к тебе часом не заглядывал?
Я настораживаюсь от его слов. Напряженно сжимаю телефон, стараясь не менять тон:
— Нет.  А что?
— Да ничего, думаю, может он хотя бы удосужился узнать, как твое состояние.
— Мы с ним не друзья, — холодно отрезаю, добавляя мысленно: «а любовники».
Разговор оставляет осадок, как и то, что сегодняшний вечер мы впервые проводим с Поддубным раздельно.
Где он сегодня? Чем занимается в этот момент? Чтобы не загоняться дальше, оставляю Катьку охранять места, а сама отправляюсь за хот-догами и чаем. Возле кафе толпа, и я пристраиваюсь в самый конец очереди, опаздывая на начало выступления.
Подруга теребит меня в сообщениях, заставляя то отправлять ей меню, то долго выбирая между чаем и кофе.
Когда, наконец, занимаю место рядом с подругой, уже идет второй спарринг.
— Тебя только за смертью посылать, — ворчит она, откусывая хот-дог.
— Будешь ворчать, в следующий раз пойдешь одна.
— Ой, ладно, жуй давай.
Я почти не слежу за спортсменами: спарринги кажутся скучными, заканчиваются быстро — что радует, но на смену одним бойцам приходят другие. Мне кажется, что мы впустую тратим свое время.
— Блин, что за фигня, — возмущается Катя, — я думала это что-то вроде боев без правил, а тут школу боевых искусств рекламируют.
 
— А ты где билеты-то взяла?
Она смотрит на меня внимательно, отвечая, но из-за шума мне приходится переспрашивать ее:
— Не слышу!
— Поддубный! — почти кричит мне в ухо.