Медленный яд (СИ)

- Ну кто тебе больше понравился?
- Первая, - называю наобум, - я пойду?
- А подругу твою смотреть не будем? – хитро спрашивает Алла под конец, но я понимаю, что еще немного и хлопнусь в обморок.
- Она же не ко мне шла, - и только выйдя в прохладный коридор, вспоминаю, что тогда ей в руководители может достаться Илья.
«Черт», - говорю сама себе: подруги перед кабинетом нет, и я уже собираюсь вернуться обратно в кабинет к Алле, но вижу, как из-за поворота широким шагом идет Поддубный. Я отпускаю ручку двери, шарахаясь в сторону, лишь бы не оказаться сейчас с ним рядом.
Его взгляд режет меня подобно бритве, касаясь на мгновение: резко и больно.
Жаль, мне некуда отступать: за спиной – стена, и нам волей или неволей, но придется пройти рядом.
Я перестаю дышать, торопливо пролетая рядом с ним. Коридор так узок, что я почти задеваю его локтем. Поддубный уворачивается в сторону, точно и ему противно такое соседство. Мы даже не здороваемся, переставая соблюдать на людях хоть какие-то правила приличия.
Сегодня на нем  синее поло с короткими рукавами, джинсовые шорты ниже колен – директора так не ходят, только ему по барабану любой дресс-код.
«Козел, мудак, сволочь, скотина!»
Я останавливаюсь возле кулера, набирая стакан холодной воды и выпивая его залпом. 
И как нам работать вместе? Встреч не избежать, ровно как и общих собраний, где нам придется делить на двоих один кабинет. 
«Я не выдержу, не выдержу, - твержу, но тут же поправляю себя, - выдержу. Никуда не денусь».
Глядя на часы, решаю уехать на обед пораньше. Прихватываю сумку, кладу в карман телефон, и иду на парковку, не желая ни с кем общаться.
- Саш! Сашка! 
Катька.
Я снова забываю о ее присутствии здесь. Она торопливо подбегает ко мне, оборачиваясь по сторонам, точно шпион.
- Ну как? 
- Давай, давай, в машину, там поговорим, - заговорщицки шепчет девушка, дергая ручку.
- Заблокировано, погоди ты, - я щелкаю сигнализацией, и Мещерякова тут же плюхается на первое сидение.
- Меня сразу взяли, прикинь? Я вообще не ожидала.
- А кем? – чувствую, что в горле пересохло.
- Блин, ты только не ругайся, ладно? К твоему Поддубному. Он нормальный, я с ним поговорила, адекватный мужик. И чего ты на него бочку катишь…
Дальше я слушаю в пол-уха, пытаясь понять, как повернуть эту ситуацию в свою сторону. Может, уже пора стать умнее? 
- Кать, я за тебя искренне рада, - кладу ей руку на плечо, - наша личная с ним нелюбовь тебя касаться не должна. А он вообще в курсе, что ты моя подруга?
- Нет, откуда?
- Клуб же, - напоминаю ей, и она хлопает себя по лбу:
- Черт возьми, в который раз забываю про это. В общем, завтра я на стажировку выхожу. Довезешь до остановки?
- Даже до дома довезу, - мы выезжаем за шлагбаум, когда я прошу ее:
- Знаешь, ты только не напоминай ему, что мы общаемся.
- Ты чего задумала? – Мещерякова смотрит подозрительно, зная меня слишком хорошо, но я улыбаюсь ей, стараясь сделать честный взгляд:
- Ничего. Но если он меня не любит, я не хочу, чтобы это как-то отразилось на тебе.
Она кивает, не до конца веря моим словам. Я и сама не решила, что мне это даст, просто чувствую: так будет лучше.
Спустя десять минут я высаживаю Катю возле метро, а потом еще столько же блуждаю в поисках парковки для автомобилей. Весь центр забит, и возле нужного торгового центра яблоку негде упасть. В конце концов, ставлю на инвалидное место, надеясь, что взлом кода не займет много времени. 
Отдел, где сидит парень, маленький: диван, несколько витрин с телефонами и аксессуарами к ним и прилавок с монитором, за которым прячется веснушчатый пацан. По голосу он казался старше, и я подхожу к нему с опаской, не особо веря в то, что он поможет.
- Здравствуйте, чем могу помочь?
- Я утром звонила, по поводу айфона, - осторожно говорю, прежде чем достать мобильник. Отмечаю серьги-тоннели в ушах, длинные ногти, и думаю, что зря пришла.
- Давайте, посмотрим, - он с серьезным видом протягивает руку, обвешенную фенечками и браслетами.
 
- Сейчас, - я достаю телефон Кирилла из сумки и решаюсь в последний раз нажать комбинацию цифр.
Ввожу по очереди год, когда мы начали с Кириллом встречаться, и  закрываю глаза на последней цифре.
- Девушка, ну что?
- Спасибо, - говорю тихо, - кажется, я разблокировала его сама.
  
Глава 22. Александра
 
Я словно попадаю в прошлое, залезая в телефон Кирилла. 
Открываю историю звонков и сразу вижу свою фотографию и имя – «Сашенька». От этого одновременно становится больно и горько.
Мне нужно уединение, и я несу в машину телефон на ладонях, как самую большую драгоценность, боясь, что он сейчас снова погаснет и больше уже никогда не разблокируется.
- Сашенька, - шепчу я, - Сашенька.
И воспоминания накатывают волнами, заставляя сердце сжиматься от глухой боли. Невыносимая тоска застилает глаза слезами. Я кладу телефон на колени, вытираю спешно лицо и вдавливаю педаль газа.
До дома добираюсь в рекордно короткие сроки, на дрожащих ногах захожу в лифт. В зеркале мое отражение с бледным лицом смотрит на меня большими глазами.
- Сашенька, - говорю я ему и касаюсь пятерней неожиданно холодного стекла. Вздрагиваю, когда лифт замирает на моём этаже. 
За собой закрываю дверь плотно, запираю на замок. Никаких свидетелей.
Руки не слушаются, в животе в тугой узел сворачивается страх. А если там что-то запретное? Как я буду дальше с этим жить?
- Нормально, - отвечаю сама же себе, злясь. 
Три глубоких выдоха, и я снова переношусь в свое прошлое. 
Сашенька. Глеб. Федоров. Илья П. Оксана. Дима сын.
Ещё десяток разных контактов в вызовах, последний из которых – на третий день после похорон. Открываю фотографии, и реву уже, не сдерживаясь. Столько наших с Кириллом селфи, сохраненные из ватсапа мои снимки, которые я отправляла ему. 
Ничего криминального, и постепенно меня отпускает. Я глажу экран Айфона подушечками пальцев, и как в бреду иногда касаюсь его губами, целуя изображение мужа.
Один из последних снимков, где мы с ним на юбилее друга Кирилла – я в белом брючном костюме, супруг в темном. Мы позирует возле объемной фотозоны с огромными шарами, в которых блёстки. Из четырех кадров удачных только два, а на двух других я смотрю на Кирилла, а он поправляет мне волосы, заводя растрепавшиеся пряди за ухо. 
- Я так по тебе скучаю…
Кирилл мог бы жить ещё столько лет, у нас мог бы родиться ребенок, он так хотел погулять на свадьбе Мити… Вместо этого от него остались только воспоминания в виде фотографий и голосовых сообщений в мессенджерах. Я захожу в них, методично проверяя каждую беседу,  каждого написавшего – все чисто. Есть даже группа с нелепым названием «мужыки», где кроме Кирилла ещё несколько малознакомых мне людей. Зато с десяток глупых анекдотов, пошлых видео и чего-то ещё в этом роде. 
- Дурачье,  - констатирую я, не находя в беседе ни одного отправленного мужем сообщения. 
Все кристально чисто: либо Кирилл был настолько хитёр, что удалял все лишнее, либо и удалять ничего не нужно было.
Напоследок заглядываю в смс. Сообщений полно, среди них и от магазинов, и от тех, кто не смогла дозвониться, и соболезнования, точно люди надеялись, что я буду искать их здесь
Ещё несколько минут читаю то, что написано, периодически высмаркиваюсь и вытирая глаза бумажными полотенцами.
Не у всех номеров сохранены имена; незнакомые цифры скрывают прощальные сообщения от коллег и знакомцев. 
Открываю последнее непрочитанное и цепенею. Мне приходится читать его раза три, заново вникая в две короткие строчки: «Мне тебя не хватает». 
 
Вот оно.
В животе поселяется ледяная глыба, стынет кровь. Я ищу другие сообщения, отправленные этим абонентом, но больше номер нигде не повторяется.