Ветер в его сердце

Что они там делали, было не разобрать, однако их занятие привлекало внимание и собак, и ворон.
Впрочем, все это Лии совершенно не касалось, и она уже собиралась уйти в дом, но тут Стив глянул в ее сторону и поднял руку — то ли поприветствовал, то ли поманил к себе. И тогда — верно, позвало в путь писательское любопытство — женщина решила рассматривать жест престарелого участника гастрольной команды «Дизел Рэтс» как приглашение.
Конечно, кратчайшее расстояние между любыми двумя точками есть прямая, но Лия сообразила, что быстрее всего она доберется до цели по извилистой тропинке, начинающейся в конце двора. Идея ломиться через кустарник, остерегаясь растопыривших свои колючки кактусов, ей не приглянулась. Обходной путь оказался довольно длинным, но в конце концов женщина достигла цели: обогнув по дуге кострище, она оказалась рядом с Морагу и Коулом. Впрочем, ее внимание привлекли не люди, а странная вещица, которую, очевидно, они и соорудили.
Это было некое скульптурное изображение — может, идол, или кукла вуду, или что-то вроде того, — сделанное из красной глины. Грубое подобие человеческой фигуры высотой менее полуметра, в голову которой веером воткнуты черные перья. Черты лица поданы эскизно: комочек глины вместо носа, две продавленные дырки изображают глаза, рот — кривая линия, прорезанная ногтем.
— Привет, — произнес Стив, отрываясь от созерцания фигурки. — Рад, что тогда вам удалось благополучно выбраться.
Лия кивнула, хотя вспоминать о последней встрече с Коулом ей не очень-то хотелось — уж больно фантастичным выдалось то приключение. Впрочем, память о событиях минувшего дня стала потихоньку меркнуть, как это и предрекала Мариса, и, странное дело, писательница обратила на это внимание, только когда увидела Стива и Морагу с их нелепой глиняной скульптуркой! И что интересно: воспоминания не просто стирались из памяти, они утрачивали живость — будто Лия не являлась непосредственной участницей всего случившегося, а выслушала чей-то увлекательный рассказ.
— Что же привело вас сюда? — поинтересовался Коул.
Писательница даже не сразу поняла, что ей задали вопрос.
— Простите, что-то я задумалась, — улыбнулась она. — Буду присматривать за Эгги, пока та выздоравливает.
— Мне почему-то казалось, что вы без промедления рванете в Ньюфорд.
— Нет, мне понравилась пустыня.
— Даже после всего происшедшего? — улыбнулся Стив.
«Уж он-то явно все хорошо помнит, — поняла Лия. — Определенно, память у нас действует по-разному». Тревожную ясность ее воспоминаниям вернул не ее переезд к Эгги сам по себе, а именно эта встреча с Коулом.
— Да уж, пережить все это вновь я точно не хотела бы! Но вчерашнее приключение не отбило у меня охоту познакомиться со всем получше. Эти первозданные пейзажи, эта суровая красота — и здесь, и в том, другом месте…
— И вы решили остаться.
Лия кивнула.
— Я планировала остаться в мотеле, но Мэнни и Эгги предложили перебраться сюда, и я не могла не согласиться.
— Вы поймете, что жизнь здесь — нечто особенное. Я влюбился в эти места заочно, когда впервые услышал о них от Морагу.
Писательница улыбнулась и обратилась к шаману:
— Вы, похоже, обладаете даром убеждения!
— Да, иногда могу блеснуть, — согласился Морагу, — хотя мне, конечно, далеко до той власти над словами, которой обладает Тот-Кто-Летает-на-Ветре-Как-на-Песне.
— Кто-кто?
В ответ Морагу ткнул пальцем в сторону Стива.
— Не обращайте на него внимания, — рассмеялся Коул. — Он просто морочит вам голову. Серьезно, буквально при каждой нашей встрече у него припасено для меня новое индейское имя.
— И однажды одно из них пристанет, — заявил шаман.
Они перешучивались с фамильярностью старых друзей. Лия рассмеялась и поинтересовалась:
— Какое же у меня будет индейское имя?
Морагу, с озорством поглядывая на женщину, изобразил мучительные раздумья. А потом ответил — взгляд его стал серьезным, лицо спокойным:
— Наверно, что-нибудь вроде Танцующая с Тайнами.
Писательница удивленно вскинула брови.
 
— Думаете, у меня есть тайны?
— Они есть у всех, — улыбнулся шаман. — Но вы со своими танцуете.
Лие стало ужасно интересно, что Морагу имеет в виду, но задать вопрос она не успела — тот уже нагнулся к Стиву:
— Пора бы заканчивать с этим. Соберись.
— А чем, собственно, вы занимаетесь? — спросила Лия, снова уставившись на непонятную фигурку.
— Вряд ли этому можно подобрать название, — покачал головой Морагу, а Стив одновременно ответил:
— Делаем тело для воронова духа.
Мужчины переглянулись и рассмеялись.
Писательница перевела взгляд с одного на другого:
— Так какой же ответ?
— Да и тот и другой. Стив пообещал призрачной женщине-ворону, которую встретил в своей голове, что сделает для нее тело, — объяснил шаман.
Ну вот опять. В голове Стива. Где и она побывала.
— И вы хотите, чтобы она жила вот в этом? — Лия не удержалась от гримаски. — Не кажется ли вам, что оно… хм, маловато? — «И уродливо», — добавила она про себя.
— Это символ, — вновь заговорил шаман. — Изготовление этой фигурки открывает проход между царством духов и физическим миром. Ситала и Стив представляют собой два состояния бытия, а кукла служит своего рода дверью. А когда Ситала окажется в этом теле, она сможет принять такой вид, какой захочет.
— Но она все равно ведь будет маленькой, как детская игрушка.
— Когда она только проявится в кукле, пожалуй, так и будет. Но затем… Вы ведь видели, как вороны превращаются в людей и наоборот?
Лия покачала головой. Зато ей довелось наблюдать за тем, как собака превращается в девушку.
Руби.
Неиссякаемая энергия жизни била в ней ключом. Как принять, как постичь, что ее больше нет?..
— Некоторое представление у меня есть, — ответила женщина. — Но вот с физикой как-то сложно согласуется.
— В этом и заключается магия майнаво. Крольчиха становится женщиной, змей — мужчиной, и так далее. Подобные перевоплощения кажутся невозможными, и в каком-то смысле они и не осуществляются, просто майнаво практически мгновенно перемещаются из одного обличья в другое.
— А как дух попадет в эту куклу? — спросила Лия.
— Это я и сам пытаюсь понять, — отозвался Стив.
Морагу поправил еще одно перо на голове фигурки и снова принялся объяснять:
— Попасть в нее — одновременно и легко, и трудно. С каждым нашим вдохом перед нами простираются все варианты возможного развития событий. И Стиву всего лишь нужно ощутить это и выбрать единственный, необходимый для призыва в это священное место воронова духа, — он ободряюще улыбнулся Коулу. — И ты занимаешься этим с того самого момента, как приступил к изготовлению фигурки.
— Потому что это отвечало моему намерению в процессе изготовления, — отозвался Стив, одновременно объясняя Лие и уточняя у Морагу.
— В основном, — кивнул тот. — Но еще и потому, что ты занимаешься этим здесь, в одном из наших священных мест. Распеваемые в магическом круге молитвы усиливаются. Чем старее круг, тем действеннее молитвы, а этот круг очень древний.
— А разве я молился? — возразил Стив.
— А что ты делал? — улыбнулся шаман. — Ты просишь громов позволить никогда не имевшему тела духу поселиться в том сосуде, что приготовил для него. Как еще ты назовешь свою просьбу?
Лия почему-то решила, что Коул ответит так же, как подумалось ей: «Самообман».
Однако в этот момент Стив будто что-то уловил — скорее всего, нечто за границами восприятия писательницы. Он прикоснулся пальцем к груди фигурки и, осторожно погладив глиняную поверхность, взглянул на нее так, будто рассматривал что-то внутри изваяния. А потом что-то прошептал — Лие показалось, чье-то имя, — и закрыл глаза. В пустыне внезапно воцарилась тишина, и их троих накрыла тень облака.
Стив резко открыл глаза и посмотрел вверх. Писательница проследила за его взглядом и поняла, что тень отбрасывает вовсе не облако — над их головами парила черноволосая женщина с огромными крыльями, которые, казалось, заслоняли все небо.