Ветер в его сердце

Вскорости она прошмыгнула в небольшой магазинчик, где из ящика в задней части зала благополучно стянула бутылку воды. Возможно, подумалось ей, парнишка за прилавком и засек кражу, но пожалел ее и отпустил с миром. Вот лошара. Зато у нее наконец-то появилась вода. Та бутылка, что вручила ей Эйлисса, закончилась целую вечность назад.
Едва выйдя за дверь, Сэди открутила крышку и разом осушила полбутылки. Пускай вода и не оказалась холодной, пить ничего вкуснее ей в жизни не доводилось, да и тревога хоть немного улеглась.
Путь ей предстоял неблизкий, и когда Сэди доплелась наконец-то до «Призрачного пассажа» — так в народе называли заброшенный торговый центр на восточной окраине города, — ноги ее налились свинцом и стали неподъемными. Все окна и двери строения были заколочены досками, стены исписаны граффити и символами банд. Стоянка превратилась в свалку разбитых легковушек и грузовиков, старых холодильников, кухонных плит и прочего хлама, а заодно и в арену межвидовой борьбы сорняков, кактусов и кустов, обильно прораставших через асфальт.
В свое время место это закрылось из-за гангстеров. Насилие и вандализм — как внутри пассажа, так и на стоянке — были обычным делом, и в конце концов торговцы не выдержали и перебрались дальше на север. Сооружение обнесли ограждением из металлической сетки, которая, естественно, желающим просочиться внутрь не очень мешала. Сэди, например, проскользнула в небольшую прорезанную дыру, а чуть дальше от лазейки кто-то попросту снес забор, проехав на машине по одной из подъездных дорожек.
После закрытия торгового центра в здании обосновались бандиты. В основном из «Южной братвы», но также из восточных «Королей» и «Лос примос локос» — «Чокнутых кузенов». Здесь они кутили и разрешали разногласия на манер гладиаторов. А затем что-то произошло, и отморозки с пушками и ножами исчезли — на школьном дворе ребята постарше любили втирать малышне байку про то, что их выгнали привидения, — но из-за живучих предрассудков больше никто в пассаж не совался. Тупицы, что еще сказать.
Сэди, конечно, на всякий случай посидела напротив, разглядывая бывший торговый центр. Ей было жутковато, но более надежного укрытия она не знала. Сюда легавые или кто другой заявятся в последнюю очередь — больно уж стремное местечко. Убедившись, что никого поблизости нет, девушка пересекла стоянку, огибая глыбы вздувшегося асфальта и груды хлама. Здесь ее точно ни за что не найдут.
Тут над головой Сэди, словно опровергая ее размышления, пролетела пара ворон, которые, похоже, следовали за ней от самого дома. Птицы устроились на крыше пассажа.
Ладно, эти нашли.
Сэди вскинула руку с выставленным средним пальцем и двинулась к центральному входу. От двери осталась только металлическая рама, внутри под ногами мерзко хрустело битое стекло и воняло, но не так сильно, как девушка опасалась — возможно, летняя жара иссушила малейшие признаки влаги. Что-то юркнуло совсем рядом и скрылось в глубине здания. Наверно, древесная крыса. Ничего страшного — если, конечно, она не окажется зверочеловеком и подружкой Эгги в придачу.
Сэди тихонько пошла по одному из коридоров, ощущая себя раздувшейся, как большущий воздушный шар, который с трудом помещается в узком проходе. И не важно, что в частично сохранивших полировку мраморных плитах — в свое время они пошли на отделку стен между отделами — мелькала тощая девчонка в капюшоне. Боль, отвращение к себе и окружающим да тревога буквально распирали ее душу и, казалось, аналогично действовали на тело.
Потратив некоторое время на поиски относительно уютного уголка, Сэди в конце концов остановила свой выбор на помещении, где в период торговой деятельности пассажа располагался магазин одежды. От товара, ясное дело, и следа не осталось, однако повсюду валялись вешалки — эдакие костные останки, напоминающие об изначальном предназначении отдела. Сквозь невообразимо грязную стеклянную крышу над центральной частью торгового центра сочился тусклый свет. Небо казалось не голубым или серым, а каким-то буро-коричневым.
 
Неужели переход завершен? Кожа у Сэди зудела, словно ее грызли тысячи микроскопических клещей. Больше выносить это не было никаких сил. Девушка обошла прилавок и плюхнулась на пол. Потом достала из кармана ножик, выщелкнула лезвие и, подтянув рукав, прижала режущую кромку к предплечью. На миг закрыла глаза, наслаждаясь предвкушением свободы, и полоснула острым лезвием по коже. Короткая вспышка боли…
Кровь, капая на пол, уносила с собой всю ту гадость, что накопилась в Сэди с того момента, когда ей прошлый раз выдалась возможность ослабить внутреннее напряжение. Она посмотрела на руку — кровь из пореза сочилась медленно, эдаким тяжким вздохом. Наконец-то Сэди осталась одна в безопасном месте, где всем управляет она сама, а не какой-то там дядя. Окружающий мир словно растворился, исчез.
— Какого черта ты творишь?
Девушка подняла глаза. У конца прилавка стоял Мэнни и таращился на нее с ужасом и отвращением. И как ему удалось так незаметно подобраться? Или сквозь стену просочился?
— Отъе…сь, — вяло проговорила Сэди.
Парень вздрогнул и откинул с лица пряди волос.
— Слушай, зачем ты это с собой делаешь?
Даже в тусклом свете Сэди разглядела в его глазах участие, однако сейчас она настолько прибалдела, что даже разозлиться толком не смогла.
— Серьезно, — не унимался Мэнни. — Уважай свое тело хоть немного.
— Если серьезно, то тебе на самом деле стоит съе…ться.
Парень молчал, зачарованно таращась на ее окровавленную руку. Или, может, на все эти бесчисленные шрамы… Да какая разница? Размышлять об этом Сэди совершенно не хотелось. Терзавшая ее тревога немного улеглась, и потому чужое внимание бесило самую малость.
— Пожалуйста, — она решила сменить тактику, прибегнув к вежливости. — Просто уйди.
Мэнни грустно покачал головой.
— Я не могу оставить тебя в таком состоянии.
Сэди дождалась, пока парень вволю налюбовался на ее руку и соизволил посмотреть ей в глаза, и пояснила:
— Слушай, я сломанная. Понимаешь, что это значит? Я плохой человек. И хорошим мне не стать. Люди вечно пытаются исправить таких, как я. Руби, Стив, Эгги. Теперь вот ты. Но нас уже не исправить.
— Но Эгги…
— Желала добра. Вы все желаете добра. Но знаешь, я очень надеюсь, что Эгги таки скопытится, и тогда все мои проблемы будут разом решены: вы прикончите меня. Раздерете вот на такие маленькие кусочки… — она сложила пальцы щепоткой.
— Ты это так шутишь?
Сэди вдруг ощутила, что ее накрывает новая волна тревоги. Ее опять начало раздувать, кожа натянулась, словно на барабане — и это несмотря на то, что она только что порезалась и выпустила негатив. Прежде такого не случалось.
— Уходи, — торопливо выдохнула она.
— И ты будешь продолжать резаться?
— Да тебе-то, бл…, что за дело? — Помолчав, девушка добавила: — Слушай, мне больше нравилось, когда тебе было насрать.
Она взяла верх в игре в гляделки: Мэнни в конце концов отвернулся. Потом, закрыв глаза, послушала, как он удаляется. Где-то в коридоре звук шагов внезапно сменился хлопаньем крыльев. Сэди выдвинула лезвие и полоснула поперек предыдущего пореза. Облегчение пришло немедленно. Достав из кармана платок, она отыскала на нем среди бурых и коричневатых пятен чистый клочок, промокнула кровь, откинулась назад и, оперевшись о стену, взглянула вверх. Девушка ожидала увидеть ворону, наблюдающую за ней сквозь стеклянную крышу. Но видно было только темное небо.
Поигрывая ножиком, она снова закрыла глаза. Внутри ее тела росла спасительная пустота — теперь можно было не думать, не чувствовать, не страдать.
Покой. Впервые за целую вечность Сэди обрела его и, побалансировав на грани между сном и явью, заснула.
  
11. Стив
 
Они летят ко мне — Ситала с ангельскими Вороновыми крыльями несет на руках женщину, которую я узнаю: видел ее как раз в тот момент, когда Сэди окатила меня новой порцией клеветы. Лана или Лейла или что-то вроде того. А в следующий миг Ситала исчезает, и женщина камнем летит вниз — сейчас гравитация мой злейший враг. К счастью, это происходит на высоте около трех метров. Я готовлюсь подхватить беднягу, но кого я обманываю? Силенок-то у меня не как у майнаво! Хорошо, если удастся смягчить ее падение.