Не лечится (СИ)

— А с какой стати вы мне, вообще, тыкаете? Вчера ваша вежливость чувствовала себя чуть лучше.
— Так я вчера к тебе как к врачу пришёл. А ты меня выгнал, — в голосе Матвея послышалась обида. — А сегодня я хочу поговорить с тобой как с человеком. Так что давай без реверансов. И ты мне не выкай. Лады?
— Что вы хотели, Соколов? — холодно спросил терапевт, не снижая крейсерской скорости. — Я спешу и не имею никакого желания продолжать этот разговор!
— Да ты меня послушай! Я весь вечер гонял, что не так. А потом понял, что нужно тебе просто всё рассказать, и всё. Осторожно, корень! — запоздало предупредил он и попытался схватить запнувшегося врача.
— Соколов, руки! — огрызнулся тот, вырывая рукав своей ветровки из пальцев Матвея.
— Я же тебя придержал!
— А я в вашей помощи не нуждаюсь! Говорите, что вам от меня нужно и уходите. Некогда мне лясы точить.
— Блямба, что ж ты какой сложный-то, а? — пробормотал Матвей и сунул руку в карман за телефоном. Прежде чем продолжить, он воровато оглянулся, понизил голос и стал показывать какой-то текст на экране смартфона. — Ладно, в общем, слушай. Я, когда понял, что того… ну, не девчонки меня привлекают, как умный человек пошёл в интернет. Пытался копаться на каких-то сайтах, но там муть. Зато я нашел пару каналов в телеге. Их ведут ну… геи.
— И что?
— Ну и почитал все посты за последние пару лет. А они там так общаются… Свободно. Знаешь, вообще не парятся с ухаживаниями и прочим… Типа, встретились, потрахались и разошлись. Спасибо, было славно, передайте салфетки. У них там целая философия на эту тему. И хоть авторы, например, пишут, но другие-то комментируют! Значит, не только админы кукухой отъезжают с таким отношением к перепихонам, но и остальные!
— А вы, значит, не согласны с такой позицией? Кажется, ваше вчерашнее предложение очень походило на то, о чем вы сейчас рассказываете, — с иронией протянул Полянский и поймал себя на мысли, что начал задыхаться от быстрой ходьбы. Пришлось сбавить скорость, чтобы не выглядеть задохликом. На горизонте показался просвет — выход из парка.
— Ну, я не буду их судить. Мало ли что там в башке. Мне странно, конечно, но я подумал, что вдруг у геев всегда так. Типа, «Привет. А ты ничего так. Пошли?» и всё. Хоп-хэй-ла-ла-лэй!
— Соколов! Вы меня убиваете! Я с первого раза оценил всю глубину несерьёзного отношения к сексуальным связям отдельно взятых представителей ЛГБТ-общества, которое вы так красноречиво пытаетесь до меня донести! Но от меня-то вам что нужно?
— Да я извиниться хочу! А ты всё никак не въедешь!
— Я терапевт, а не телепат! — рявкнул Полянский, мечтая оказаться дома, а не в присутствии этого балбеса. Желанный выход из парка приближался с каждым шагом. — Если вы не скажете о некоторых вещах, то я о них никогда не догадаюсь!
— Ну, в общем, это… извини. Я не подумал, что такой подход не у всех. Мне и самому как-то неловко казалось заявиться и предложить ну… это самое. Я не хотел выглядеть нелепо, а получилось как всегда, — Матвей расстроенно подвёл итог, и Александру Юрьевичу послышалась грусть.
— Ладно. Проехали, — буркнул Полянский, почти добравшись до парковых ворот. Ну какой смысл злиться на этого дурака? Тем более он не виноват в жизненных неурядицах медика.
— Да? Тогда может быть…
— Оппа-на! Голубая луна! — тройка чëтких пацанчиков в адидасах и с сижками за ушами неожиданно вырулила им навстречу ровно на выходе из парка. Вчерашние малолетки, которые, сбиваясь в стаи, становились ещё более борзыми и агрессивными.
Александр Юрьевич невольно остановился. Идти на таран и пробиваться сквозь гопников чревато, поворачиваться спиной опасно. Обойти тоже не получалось — парк огражден сеткой-рабицей.
— Сокол, ты что ли? — прищурился один из пацанчиков на кивнувшего Матвея. — Ребзя, это Сокол. Он из старшаков. Из тех, что в районе рынка.
— Да? А чëй-та он с пидараснëй шарится? — подозрительно спросил самый высокий. Наверное, по закону природы, вожак.
Полянский дëрнулся. Сколько лет прошло, а привыкнуть к обзывательствам не получалось. Тем более от такого быдла: Александру Юрьевичу давно такие не попадались, а ведь когда-то встречались на каждом шагу… Особенно неприятно, что сейчас это слышал его пациент. Который, кстати, растерянно молчал, не зная, как реагировать на оскорбление.
 
Лет десять назад Полянский ответил бы на грубость и завязалась драка. Но сейчас он понимал, что каждая стычка может стать последней. Скучающих гопников много, а он один. Сегодня его побьют, а завтра на смену первой тройке игроков со свежими силами придёт вторая и доделает начатое.
— Никто ни с кем не шарится. Я вообще его впервые вижу. Случайно встретились, так же, как и с вами. А теперь дайте пройти! — обида придала терапевту смелости, и он уверенно протиснулся между гопников.
Вслед ему донеслось улюлюканье и издевательский свист. Медик понадеялся, что его алеющие уши в сумерках никто не увидит.
А Матвей остался в парке.