Замуж за ревизора (СИ)

В глазах Мэри сверкнул нехороший огонек.
— Мой супруг, — улыбнулась она, — очень просил навестить вас сегодня.
— Весьма польщён, — ответил священник, хотя по тону его ясно чувствовалось, что он ни капли не впечатлен вниманием губернатора, который при нем в абсолютно пьяном виде умудрился жениться на первой встречной. Однако Мэри мнение священника тоже мало волновало. В крайнем случае, она планировала его изменить.
— Да, мой супруг очень просил меня помочь вам провести проверку, — приторно сладко продолжила Мэри со злорадством отмечая, как искажаются черты священника.
— П- проверку?
— Конечно. Ведь губернатор просто обязан заботиться о приходе, расположенном в ведомственных ему землях, — с видимым участием ответила Мэри. — Поэтому сейчас мы с вами проведем небольшую ревизию…
  
Глава 24
 
Когда Мэри вернулась домой, было уже поздно. С господином святошей пришлось изрядно повозиться, но Мэри казалось, что ближе к середине тот все же начал вспоминать что он — священник и несёт ответ за свой приход. Небольшая, но победа.
У входа в дом Мэри встретили Арон и Черныш. Оба в весьма скверном расположении духа. Оба голодные, но очень счастливые, что Мэри наконец пришла.
— Привет, — улыбнулся Арон. Черныш же просто подбежал к ней и лизнул руку. Вечер был прохладным, и если девушка понимала, почему пса оставили на улице, то причин, по которым на крыльце ждал и Арон она не представляла.
— Почему ты не в доме?
Арон лишь фыркнул.
— Не хочу мешать Сэдрику.
— Работать?
— Если бы, — мрачно пробормотал Арон.
Мэри подошла к мальчику поближе.
— Знаешь, Сэдрик может делать дома что захочет, — заговорщицки сказала она, — но это не повод нам с тобой сидеть на улице, да? Пойдем в дом. Я быстренько состряпаю ужин.
С этими словами она вошла в дом и мгновенно поняла, чем был так занят ее муж и почему Арон сидел в это время на крыльце.
Из кухни лился звонкий девичий смех. Мэри подошла к двери, растворила ее и увидела за столом Марту. Та сидела в весьма расслабленной позе, лёгкие локоны её чуть растрепались, глазки горели, щеки румянились, а Сэдрик — между прочим официально женатый — подливал девице чаю. Заваренного, кстати, из трав, которые привезла с собой Мэри.
— Добрый вечер, дорогая, — заметив в дверях Мэри, проворковал Сэдрик, — удачно ли ты сходила к священнику?
— Великолепно, — сквозь зубы процедила Мэри.
— А я сегодня нашел тебе ещё одну служанку! — улыбнулся супруг, и Мэри показалось, что в словах его сквозит издёвка. — Ты ведь ещё не знакома с госпожой Триллони?
Марта встала со стула и слегка поклонилась Мэри. Очень слегка. Практически символически. В глазах ее при этом читался неприкрытый триумф.
После воцарилось молчание, которое прервал лишь ворвавшийся на кухню Арон.
— Мама, папа, как я рад что вся моя семья уже дома! — нарочито громко и радостно крикнул он.
Марта восприняла это как знак к отступлению.
— До завтра, госпожа Скрол, — снова слегка поклонилась она Мэри, — До завтра, господин губернатор. Спасибо что дали мне работу. И ещё, — плутовка якобы слегка покраснела, — спасибо за чай.
Марта ушла, оставив счастливое семейство наедине.
Едва Марта удалилась, в доме повисло такое напряжение, что его можно было резать ножом. Мэри стояла вся бледная и смотрела на Сэдрика огромными и полными горечи глазами. Наконец Сэдрик не выдержал: он вполне понимал, что его фиктивная жена будет против общества жены не состоявшейся, но ожидал криков, ругани, никак не этого молчания. И уж точно не такого взгляда. Все же Сэдрик был не каменным, и уж точно не считал себя негодяем, поэтому решил обозначить Мэри свою позицию.
— Я взял ее на службу потому, что друзей надо держать близко, а врагов — ещё ближе, — по возможности легко сказал он.
Мэри лишь кивнула.
— Эта Марта кстати очень болтлива, — заметил Сэдрик. — Благодаря ей я буду знать каждое движение ее дядюшки.
— Да, это нам так важно, — с сарказмом встрял в разговор Арон, но Сэдрик кинул на него один из своих предупреждающих взглядов, и мальчишка удалился, не забыв прихватить с собой с кухни огромную буханку хлеба.
 
— Хорошо, — наконец ответила Мэри, попутно скользнув по Сэдрику усталым взглядом. — Спокойной ночи.
Девушка удалилась, впервые за несколько дней позабыв об ужине для мужчин.
Сэдрик проводил ее взглядом, после чего сам направился на улицу. На небе уже догорали последние лучи заката, воздух был холодным и свежим. Глубоко вздохнув, Сэдрик посмотрел в сторону башни Бройте. Отчего в этот раз все пошло не так? Обычно его мало волновали чувства и мысли его жён, а учитывая то, что ни с одной из них он никогда не был в настоящих семейных отношениях, то игнорировать этих девушек вместе с их запросами было чуть ли не привычкой. Тогда почему сейчас он подсознательно понимал, что сделал то, чего делать было нельзя?
— Я приехал сюда собирать информацию и проводить проверку, — буркнул про себя Сэдрик. — Эта Марта отлично подходит как вхожий в дом старикашки Хендрикса человек. У меня нет никаких причин оправдываться в своих действиях.
Абсолютно случайно, будто бы просто так, Сэдрик обернулся чтобы увидеть как в спальне, занимаемой его женой, загорается свеча. Но когда к окну подплыла тень Мэри, молодой мужчина демонстративно отвернулся и снова уставился на башню, в верхнем окне которой вдруг мелькнул свет.
— Вот барабесы! — пронеслось в голове у Сэдрика.
Он ринулся ко входу в башню (благо Черныш уже спал и не препятствовал этому).
Конечно же лестница, ведущая наверх, сгорела. Сэдрик знал это. Но исходя из того, что в наверху в башне кто-то был, она являлась не единственным путем. Только вот Сэдрик иного не знал. И как ему схватить того, кто сейчас в башне?
Недолго думая, горе губернатор решил вспомнить свое действо: когда они с братьями карабкались по скалам, чтобы получше рассмотреть ласточкины гнезда, расположенные на них. Чем кирпичная стена башни не скала? Надо было лишь добраться до второго пролета, уцепиться за него и дальше — в погоню.
Увы: детство Сэдрика было далеко, а в башне Бройте царила тьма, поэтому единственным чего добился губернатор было его шумное падение.
— Вот барабесы! — промелькнуло в голове Сэдрика прежде чем его голова стукнулась о какой-то твердый предмет на полу, и он потерял сознание.
Мэри расплела волосы, достала из шкатулки расчёску, но так и не притронулась ею к локонам.
Конечно ее обида на Сэдрика была иррациональна. Их брак — фиктивен. Оба они свободные люди, каждый из которых в праве делать то, что он пожелает. Но как же Мэри устала притворяться в угоду кому-то. Всю свою жизнь она моталась от дядюшки к дядюшке, не имея своего угла и приданного. В каждом доме были свои порядки, свои правила. А если дядюшка был женат — то в каждом доме была своя хозяйка. Мэри постоянно приходилось жить с этим. Переезжать из дома в дом осознавая, что в нем она — абсолютно никто. Теперь же, когда она наконец получила хоть иллюзорную, но возможность стать хозяйкой дома своего, Сэдрик привел в дом эту женщину. Ту, что с самого начала должна была занять место жены в нем. Безусловно, Марта не простит Мэри оплошности, допущенной дядюшкой. Такая как она станет бороться, выживая и выдавливая Мэри. Теперь каждый новый день будет лишь очередной попыткой показать, кто именно в доме хозяйка. А ещё Марта будет всячески пытаться увести Сэдрика.
Мэри усмехнулась. Да, их брак был фиктивен, но об этом знали Арон, Сэдрик да она. В глазах же округи она была женой губернатора. А скоро, кажется, станет женой, которой губернатор изменяет. Дурная молва, сплетни, пересуды — ведь в случае победы Марта наверняка расскажет всему городу. Как же это мерзко и, вместе с тем, странно. Когда все в ее жизни стало так сложно? Мэри вздохнула, и сначала даже не услышала тихого стука в дверь.
— Войдите, — пробормотала она, быстро накидывая шаль поверх ночной рубашки, и отчего-то надеясь, что это Сэдрик решил поговорить с ней. Но за дверью стоял Арон.