Замуж за ревизора (СИ)
— Мне очень жаль.
Это было правдой.
Отец Сэдрика умер, когда тому было пятнадцать. Вроде бы вполне взрослый возраст, чтобы пережить то, что все равно рано или поздно приходит в семью. Но в память о нем Сэдрик хранил его табакерку, хоть сам никогда не курил.
— Знаешь, — сказала Мэри, — ничего страшного. Сама не понимаю, от чего так вспылила. Не обращай внимания. Хотя, — быстро прибавила она, — платье все равно не подходит для ужина. Оно старое и фасон не тот.
— Не переживай. Я закажу тебе другие платья, — улыбнулся Сэдрик. — Заодно сам выберу, во что будет одета моя жена. Разве это не здорово?
Мэри открыла было рот, чтобы возмутиться, но тут их прервал Арон, внезапно появившийся на пороге спальни.
— Простите, что прерываю семейные разборки, но мне кажется, в подвале башни Бройте кто-то есть, — доложил он.
— Ты уверен? — спросил его Сэдрик.
— Вполне, так как там сейчас очень шумно. И не смотри на меня так: я один не пойду туда.
Сэдрик фыркнул.
— Я плачу тебе приличное жалованье.
— Ты хочешь, чтобы некто в подвале прибил твоего сына? — возмутился Арон. — Это будет огромным скандалом в таком маленьком городке.
Сэдрик возвел глаза к небу, но все же спустился за мушкетом. После чего все трое: Сэдрик, Мэри и Арон — отправились к башне.
Глава 20
Если у Арона был недостаток, то им являлась его непостижимая нелюбовь к крысам. Сэдрика это удивляло: в его представлении мальчишка с улицы должен был относиться к этим грызунам как к старым друзьям. Но Арона его замечания и поддевки обижали. По его словам, их мама всегда блюла чистоту, и в доме не было ни крыс, ни насекомых. Сэдрика это снова удивляло: по обобщённым рассказам Арона, домом тому служила комнатушка в доходном доме. Хотя, возможно, крыс в ней действительно не было.
Когда Арон сообщил о шуме в подвале башни, Сэдрик почти на девяносто процентов был уверен, что там всего на всего крыса. (А Арону придется смириться с тем, что в таком старом здании как башня Бройте, крыс будет приличное количество!). Мушкет он взял на всякий случай, ну и, возможно, чтобы немного покрасоваться перед Мэри. Ну самую малость. Девушка, несущая в руках свечу, выглядела несколько напуганной. Однако, подходя к башне, Сэдрик понял две вещи. Первое: если там была крыса, то она была огромной. И второе: мушкет он все же взял не зря.
Из подвала башни Бройте доносились просто ужасные звуки. Будто бы кто-то или что-то метал и крушил все, попадающиеся на его пути.
Медленно, Сэдрик приблизился к основанию башни. Арон из осторожности спрятался Сэдрику за спину.
— Мэри, останься тут, — скомандовал Сэдрик. Но девушка упорно продолжала следовать за ним в подвал башни.
Там, в темноте, бесновалось и билось не известное существо. Пахло чем-то резким, неприятным, но, вместе с тем, смутно знакомым. Внезапно сверкнули два золотых глаза, послышался рык, и на Сэдрика бросилось некто огромное и лохматое.
Губернатора повалило на спину. Он почувствовал смрадное дыхание у своего лица. Рука упёрлась во что-то мохнатое. Тяжёлые челюсти лязгнули в сантиметрах от Сэдрика, которому с трудом удавалось удерживать зверя.
Это точно была не крыса!
Сэдрик резко осознал, что за запах витал в подвале: псина. Огромная собака весом больше Сэдрика, прижимала его к полу подвала, клацала зубами и закапывала его слюной.
«Никогда не любил собак», — мелькнуло в голове Сэдрика.
Тут в сантиметре от него пронеслось что-то светящееся. Это Мэри зажгла от свечи какую-то палку.
Псина отскочила. Зарычала. Спряталась от света в угол.
Сэдрик с трудом поднялся на ноги. Рукав рубашки был разорван, и из руки, которой он блокировал пасть зверя, текла кровь. В остальном он отделался весьма легко. Особенно, учитывая то, что мерзкая тварь была немалых размеров. Сэдрик посмотрел на зверя в углу. Тот все ещё рычал, но приблизиться к огню боялся: видно, был совсем диким. Или одичал, так как при ближайшем рассмотрении это все же был пёс.
Огромный, обросший темной шерсть, которая грязными клочьями свисала то тут, то там. Лапы псины были длинные, худые. Морда — вытянутой, с огромными челюстями и святящимися во тьме глазами. Но это был не волк. Один из городов, где приходилось работать Сэдрику, страдал от волков. Тогда ревизору пришлось вдоволь насмотреться на их морды. Создание в углу было точно не одним из них. Однако, больше Сэдрика волновало: как быть со зверюгой дальше. Может, просто пристрелить? Он уже вынул мушкет, как голос Мэри прервал его.
— Ну что же ты, миленький. Чего испугался?
Сэдрик чуть было не выронил оружие, в шоке посмотрев на супругу. Она это что — псине говорит?
Мэри все ещё стояла возле Сэдрика, но уже протянула руку в сторону бешенной собаки, будто желая погладить ее.
— Угодил сюда и испугался? — спросила она.
Голос ее при этом был ласковый-преласковый. Такой, каким говорят с совсем маленькими, любимыми и непутевыми детьми.
— Не бойся, мы не причинам тебе зла.
Мэри сделала шажок по направлению к твари. Та не зарычала, но и не убрала оскала. Ждала, выжидала: что будет дальше.
— Мэри, не делай глупостей, — шепотом, чтоб не рассердить «миленького» сказал Сэдрик.
Но девушка его и не слушала.
— И как же ты сюда попал, бедолажка? — продолжала она, придвигаясь к псине.
Псина фыркнула, но агрессии не проявила. Тогда Мэри сделала ещё шаг. И ещё. Все так же ласково увещевая собаку, она подошла совсем близко к ней, пока наконец не положила свою хрупкую ладонь к ней на голову.
Собака оскалилась, и Сэдрик хотел было задействовать мушкет, но Мэри снова заговорила с тварью:
— Тише, тише. Ты ведь хороший, да? Ты меня не тронешь?
И псина присмирела. Дала Мэри погладить себя за ухом, а потом и вовсе завиляла хвостом.
Мэри присела возле животного, начав уже более спокойно осматривать его.
— Это мальчик, — сообщила она Сэдрику. — По внешнему виду ему больше пяти лет… Смотри, у него ранена лапа! Бедняжка… Арон, принеси воды и бинтов, — скомандовал Мэри.
Тут Сэдрик вспомнил, что благодаря «бедняжке» его «лапа» тоже ранена. Фыркнув, ревизор отправился обратно в губернаторский дом, и пока Мэри и Арон как полоумные возились с песиком, Сэдрик сам промыл и перевязал свою рану. Не слишком удачно, впрочем, учитывая, что то была правая рука, а работать пришлось левой.
— Давай я помогу, — отвлекла его от борьбы с бинтом Мэри, внезапно появившаяся в дверях кабинета.
— Уже наигрались с собачкой? — едко спросил Сэдрик.
Мэри лишь пожала плечами.
— Я промыла и перевязала рану, дала ему воду и немного еды. Сейчас он спит в подвале. И в отличие от тебя он сам не мог о себе позаботиться. Но вот теперь я полностью свободна…
Мэри подошла к Сэдрику, сняла криво наложенные им бинты, осмотрела раны.
— Это царапины, но лучше я протру их специальным раствором. Подожди…
Мэри ушла, а когда вернулась, в ее руках были две баночки. Содержимым одной она прижгла царапины Сэдрика, несколько капель второй развела с водой и предложила Сэдрику выпить.
— Это против воспаления, — сказала она, заметив его недоверчивый взгляд.
— Ты у нас, я смотрю, не только хозяйка на все руки, а ещё и лекарь.
— Моя мама кое-что знала о травах, — ответила девушка, перевязывая Сэдрику руку.
Некоторое время они молчали, каждый думая о своем. Пёс в подвале башни Бройте! Как он попал туда? Чуть ранее Сэдрик пытался исследовать подвал. Но тот был слишком завален бочками и прочей ерундой, притащенной любезным Хендриксом. По плану башни и построек, из подвала не должно было идти потайных ходов. Но что, если план не верный? Пусть даже так, но как пёс мог найти потайной ход? Это собака, не более. Причем, собака опасная. Пёс напал на Сэдрика и вполне мог загрызть его. Есть ли вероятность, что это было чьей-то попыткой избавиться от третьего губернатора?
Мэри тем временем окончила свою работу, молча встала и направилась к выходу из кабинета. Сэдрик окликнул ее.