Замуж за ревизора (СИ)

За этими описаниями следовали записи о махинациях доблестного старосты, и уже их вполне хватило бы Сэдрику, чтобы засадить старикашку за растрату бюджетных средств, но в этот раз задача была иной. Поэтому к следующие за этим записи Гордона Сэдрик перечитал аж дважды:
«Приближается день зимнего солнцестояния. Даже этот уютный семейный праздник в унылом Бройте извратили как могли. Вместо того, чтобы делать друг другу подарки, ходить в гости и проводить иные праздничные мероприятия, горожане все больше запирают свои дома. Ставни заколачиваются, на двери вешаются огромные замки. После четырех часов дня на улице нельзя встретить ни души. Даже утренний рынок сократили на два часа, и теперь у Карлы есть время лишь до одиннадцати утра, чтобы сходить за необходимой провизией. Местный викарий, отводя в сторону глаза, ответил, что народ в Бройте крайне суеверный, и все боятся темных духов, часто являющихся перед днём зимнего солнцестояния. Мерзкий тип этот викарий. Под стать старосте. С наступлением нового года я непременно запрошу духовенство великого Вальтера выслать в Бройте более подходящую под данную должность кандидатуру.
Доктор Вик был более прямолинеен, напомнив, что именно в канун зимнего погиб мой предшественник. Однако, когда я спросил его о причине смерти, Вик пожал плечами, ответив, что на того упал камень при инспекции заброшенной шахты. Эту официальную версию знал и я, но теперь мне кажется, что Вик, как и все в этом злополучном городке, что-то скрывает».
Сэдрик задумался. Из записей выходило, что Гордон, как и он, пытался докопаться до того, что произошло с предыдущим губернатором. И попытка его не увенчалась успехом. Что ж… Стоит ещё немного поводить всех за нос образом милого пьяницы, чтобы расслабить бдительность. А так же следует поближе присмотреться к викарию и доктору Вику…
Дальше Гордон писал, что «пытался организовать для горожан праздник, чтобы хоть как-то поднять их дух. Но на гуляние почти никто не явился. Да и те, кто пришел, лишь боязливо потоптались на площади и заспешили домой».
Это было последней записью второго губернатора Бройте.
Из отчётов, что Сэдрик читал в столице, он знал, что губернатор погиб за день до зимнего солнцестояния, выпав из окна башни Бройте. Интересно, как ему это удалось, учитывая записи о сгнивших лестницах?
История нравилась Сэдрику все меньше и меньше. Невольно он посмотрел на календарь: до праздника зимнего солнцестояния оставалось двадцать восемь дней.
  
Глава 13
 
Для Мэри утро началось с забот. Встать пораньше, сходить на рынок, стараясь избегать любопытствующих взглядов горожан, затем состряпать более-менее сносный завтрак. Все вроде бы получилось, хоть супруг и тыкал в кашу ложкой с таким видом, будто серьезно думал, а не отравит ли его Мэри. Она все ещё надеялась бежать из городка, только как? Здесь у Мэри не было даже малейших догадок.
— А я думаю, ты должна чуть лучше присмотреться к супругу, — сказала Карла, к которой Мэри зашла спросить, нет ли у нее какой старой одежды, чтобы перешить ее на Арона. (Уж больно не подобающе сыну губернатора мальчик выглядел в своих лохмотьях)
— Зачем мне это? — фыркнула Мэри.
— Ну как же? — Карла искренне не понимала ее позиции. — Наш новый губернатор достаточно молодой человек. Вдовец из всего, что я поняла.
— Как минимум трижды вдовец, — вставила Мэри.
— Тем более: ему не везёт в любви, — вздохнула Карла.
— Или не везёт его женам…
Но Карла пропустила последнее замечание мимо ушей.
— Думаю, ты можешь поладить с ним.
— Прости, я столько не пью.
Старшая из женщин усмехнулась:
— О людях никогда не стоит судить с первого взгляда, поверь мне. Наш Хендрикс… он споит кого угодно. Да и не ты ли жена, чтобы как раз наставить супруга на путь истинный?
— Я не жена этого человека, Карла, — вздохнула Мэри, — он мне чужой. Я совсем не знаю его.
Карла вздохнула.
— Послушай, — сказала она, — любовь с первого взгляда — это только в книжках бывает. В жизни все иначе. Даже хуже. Порой, ослеплённый чувством, ты стремишься к человеку и замечаешь, что он не тот, каким ты его представляла — уже слишком поздно. У тебя же есть уникальный шанс: ты увидела супруга с самых худших сторон, а теперь — попробуй найти в нем хорошее. Такие браки часто бывают если не счастливыми, то очень комфортными.
 
Карла говорила правду, и Мэри отчасти понимала это. Как и то, что бесприданнице как она никогда не светило такого счастья — выйти замуж. Но как же хотелось найти человека, ради которого ты готов был бы не мириться с судьбой, а совершать подвиги! И любить так сильно, чтобы было невозможно жить друг без друга. Так было у ее родителей…
«И много ли счастья это им дало?» — спросил внутренний голос.
Отец поссорился с родными, презрел титул и наследство, чтобы быть с его матерью. Та же любила настолько сильно, что сама умерла от горя, когда супруга не стало. А их единственный ребенок — Мэри — стала вынуждена скитаться между дядюшками по линии матери, пока не оказалась заброшенной судьбой в городок на самом краю королевства. Треклятый Бройте. Возможно Карла и права, и стоит дать супругу хоть небольшой, но шанс?
Та часть Мэри, что согласилась на этот брак, шептала, что это будет правильно. Смириться. Стать нелюбимой женой при муже, не замечающем ее существования.
Другая же часть отчаянно хотела бороться. Бежать. Найти свое место в жизни. Возможно когда-нибудь найти любовь.
Но Мэри было страшно. И она абсолютно не знала что делать дальше.
Когда Мэри вернулась в крепость при башне Бройте, ее супруг уже откопал винный погреб под башней и прочно засел в нем. По крайней мере, так доложил Арон, которого Мэри нашла на кухне поедающим яблоки.
Мальчишка был худой и вечно голодный, что также не делало чести ее супругу.
— Привет! — весело встретил ее Арон, заглядывая с интересом в корзинку с принесенными ею вещами. — Ты принесла что-нибудь на обед?
— Суп я ещё с утра поставила томиться в горшочке, а если хочешь, то можешь до обеда перекусить свежим хлебом, — по-дружески предложила ему Мэри.
Арон радостно принял ее предложение и вот уже жевал за обе щеки.
— Скажи, — спросила девушка, — твой отец всегда такой?
— Какой?
— Ну, скажем прямо, он не образец хорошего отца, — сказала Мэри.
Арон пожал плечами:
— Не знаю. Я как-то над этим не задумывался. Впрочем, сейчас старик ещё ничего. А вот порой когда выпьет, то лучше сидеть под столом, чтобы не попасть под его горячую руку. Бывало, как надает мне тумаков да затрещин, был раз, когда я отлетел аж до очага. А почему ты спрашиваешь?
— Он бьёт тебя? — сердце Мэри сжалось.
— Бывает. Но только если выпьет. Ну или если я напортачу. Или когда день прошел тяжело, а выпить ничего нет. Тогда тоже может душу отвести. Мама говорит это в нем его южная кровь играет.
— Твоя мама… она жива? — встрепенулись Мэри.
— Конечно. Как иначе? — продолжал с набитым ртом рассуждать Аарон
— Но если твой отец женат, то… Как он может заключить ещё один брак?
— О, тут мы с мамой вообще не переживаем, — быстро успокоил ее Арон. — Папа, конечно, мою маму в церковь не водил. Но как она всегда говорит: кому он кроме меня нужен? Ну ты сама подумай! Все его деньги идут на выпивку да на пропитание нас четверых.
— Четверых?
— Да. У меня три сестры, — похвастался Арон.
— И где они сейчас?
— С мамой конечно. Люсиль работает на рынке — продает цветы. А Грета и Анна ещё малышки. Они близнецы.
— Четверо детей… — пробормотала Мэри, все ещё с трудом осознавая происходящее.
— Ага, мама говорит, что и с меня одного хлопот достаточно. Но что вышло, то вышло. А почему ты спрашиваешь?
Вместо ответа Мэри стиснула зубы и сжала кулаки, ибо в дверях кухни появился домашний изверг и тиран, отец четверых детей от любовницы, изведший уже трёх законных жён собственной персоной.
— Добрый день, мадам, — вежливо поздоровался Сэдрик.