Мажорский залет (СИ)

А, бл*. внутри все кипит. Такая буря бушует, что хочется все разнести к херам. Кровь нагрелась до максимума и теперь просит адреналина, иначе грозится сжечь меня самого.
Расхаживаю туды-сюды, машу руками, отгоняя воображаемых демонов пытающихся завладеть мной. Черт,а.
Мне нужно успокоиться, чтобы…
***
— А вот и папочка, — мама качает малыша, радостно улыбаясь. Малой шлепает пухлыми губками, рассматривает свою бабушку. Скуксив личико вдруг заплакал. — Ну вот. Напугал малыша.
— Чем напугал? Я же ничего не сделал, — почти шепотом обращаюсь я, боясь что реально громко разговариваю.
Прежде чем войти, делал как учила Зоя. Подышал глубоко. Не помогает, но нужно постараться. Когда в руках прекратилась дрожь, вошел в палату.
— Ребенок все чувствует. Ты нервничаешь, злишься. Громыхаешь дверями на все крыло. Даже тут слышно. Опять к этой. Зое ходил. Чего таскаешь? Придет в себя и позовет, — недовольно сообщила та.
Зыркнул на мать. Даже ребенок покосился и начал кричать еще сильнее.
Тут же появилас медсестра.
— Кормить пора.
— Можно я? — все с тем же счастливым видом мама медленно поднялась.
— Нет, — остановил я ее. — Мы пока поговорим, а Женю покормят.
— Но я…
— Мама, — прервал я ее, направившись на выход.
— Ты почему себя так ведешь? — возмущенно посмотрела на меня снизу вверх.
— Зоя родила мне сына, а ты продолжаешь ее ненавидеть. Мы вроде во все разобрались. Я даже разрешил тебе этот тест провести. Думал ты начнешь ее уважать и примешь. А ты ведешь себя как… Злая собака.
— Что? Не смей так со мной разговаривать! — по лицу матери пошли пятна. Хлопает ртом, тут же стискивает губы в узкую полоску. — Я продолжаю считать, что Зоя тебе не пара. Ребенок есть ребенок, но ты не обязан на ней жениться.
— Не верю, что слышу это. При отце ты была за нас рада.
— Рада не за вас, а что в семье появится малыш, — осторожно поправила она.
— Зоя теперь тоже семья. Моя семья.
— Не будет этого! — громко крикнула мать. Медперсонал обернулся на нас. Матери стало неудобно, что позволила взять эмоциям верх. Покачав головой, хотела вернуться в палату. К моему с Зоей сыну. Поставил руку, преграждая путь.
— Ты к нему больше не подойдешь. Я запрещаю.
— Я его бабушка! Тебе обязательно понадобится моя помощь!
— А Зоя мама, — спокойно напомнил я. — Помощь нам точно не нужна.
Гордо вздернул голову, мать посмотрела так, словно это можно оспорить.
— Ты не думал, что Зоя сама не захочет воспитывать ребенка.
— Ты себя слышишь? — рассмеялся я в лицо. — Мы пожениться собрались. Женя наш первый, пусть ранний, но не последний ребенок.
Хотелось уколоть ей. Показать, насколько серьезны мои намерения и далеко идущие планы. И вся ее брава сейчас только портит между мной и родной матерью все хорошие отношения.
— Вот именно — ранний. Знаешь, такие браки по-любви не всегда радужные, как вы двое уже себе навоображали. Супругам может становится скучно.
— Все. Я слушать не хочу… — развернулся, чтоб вернуться.
— И все таки. Если Зоя сама изъявит желание уйти от тебя, что ты сделаешь?
— Незнаю, — выкрикнул я ей в лицо. — Не знаю. но ребенка она не получит в любом случае.
Мать началась заходиться сумасшедшим хохотом. Я недовольно поморщился.
Развернулась и наконец-то пошла прочь. Надо отцу сказать, чтоб к мозгоправу ее отправил по тихому. Даже страшно становится, что она может остаться с моим сыном.
Я еще не знал чем обернутся для меня мои же слова. Особенно потом. Нужно было просто промолчать, но мать вынудила дать меня грубый и жесткий ответ, от которого сам начал себя грызть. Который ночами душил меня, битонировал горло, заставляя просыпаться в холодном поту от нехватки кислорода. Одному. Без Зои.
Но сейчас вернулся к Жене.
Малыш спал.
— Нажмите кнопку если что-то будет нужно, — кивнул уходящей няньке.
Маленький комок в коконе. Выпячив губу, мирно опсапывал. Сел на стул рядом, прислушиваясь. Наблюдая как вздымается грудь. Как дышит. Пухлощекий, в забавном чепце с лягушками. Не одна Зоя животных любит. У нее пижама со слонами, у этого чепчик.
 
Мой рот растянулся в улыбке. В глазах стоят слезы.
Женя. Евгений Ярославович Лукьянов. Мой сын.
Вспомнил как договаривались с Зоей об аборте.
Нужно все таки сказать матери спасибо, что отговорила. Но ее поведение все испортила. Так что обойдется.
Еще несколько дней в неведении. Даже подкуп ничего не дал.
Меня пускали только посмотреть, но не приближаться. Зоя все так же без сознания.
Мне и малышу пришлось возвращаться в нашу квартиру вдвоем.
А когда мне сообщили, что Зоя пришла в себя, на всех скоростях несся в клинику.
Наконец-то. сердце бухало в бешенном ритме. Надышаться не мог. Меня накрыло состоянием эйфории. Заберу свою девочку и поедемдомой. К сыну, которого пришлось оставить с няней.
Но опоздал.
Зоя сбежала, оставив свое кольцо.
Зоя
— Да вы что несете? — только пришла в себя, а на меня так сразу вываливают новость.
Яр не хочет меня больше видеть. Происки его мамаши?
— Дайте мне телефон, я хочу сама с ним поговорить, — попыталась подняться, но голова кружится.
Тамара наблюдала за мной снисходительно улыбнувшись. Как в нашу первую встречу.
— Я не дам тебе телфон, только потому что Яся сам просил его больше не беспокоить. Они с ребенком давно дома. В новом доме.
— Вы не имеете права…Я мать и…
— Я тоже мать и мне придется теперь разгребать то, с чем не справился мой сын. Зоя, Ярослав тебя не любит. Все было ложью. Все это время он встречался с другими девушками, когда конечно не был с тобой, — издевательски хохотнула. Сумасшедшая женщина. И я не верю ни единому слову.
— Я подам на вас в суд! — приподнялась, пытаясь сдернуть с руки проводки.
— Подавай сколько хочешь. Ты не замужем и без денег. Кто за тебя заступится, а? У моего сына не хватило смелости. Беспокоился, чтобы беременность протекала нормально. Даже про свадьбу наболтал, лишь бы поверила в искренность его чувств. А теперь ребенок у нас. Ты никому из нас не нужна! — холодно сказала она.
— Вы ненормальная. Ярик никогда бы так не сделал. Нет.
В палату зашла медсестра. Сняла датчики и что-то вколола.
— Что это? — спросила у нее.
— Вам нельзя волноваться, — мягко и успокаивающе сказала та.
По руке пошло тепло. Голову снова закружило. Хочется спать. и пить.
Кажется, меня вырубило.
Время тянулось очень медленно.
По ощущениям, я хуже чем тряпичная кукла. Руки ноги ватные. В голове как в колоколе.
Меня постоянно осматривают, а на вопросы не отвечают.
Даже из палаты выйти не могу.
Вскоре снова появилась Тамара.
— Ну, как самочувствие?
— Дайте мне телефон. Я хочу поговорить с Яром.
— Яр занят. Готовится к отъезду.
— Какому отъезду. Вы че несете? Где мой ребенок? — меня от злости бестолкового разговора аж трясло. Никто. Никто не дает этот гребанный телефон. Один звонок мог бы все поставить на свое место. Может Яр не знает что вытворяет его мамаша. Чокнутая.
— Дайте мне телефон! — крикнула я.
Тамара покосилась. Потом показала пальцем в угол комнаты.
— Видишь, там камера. Твое поведение фиксируется. Ярослав подготовил документы о лишения тебя родительских прав.
— Нет, — смеюсь я. А страх все больше натягивает на плечи мерзкое одеяло.
Мне холодно. Ощущаю себя брошенной, хотя знаю что это не так.
— Да. Подпиши документы и тебя наконец-то отсюда выпустят.
— Какие документы? Меня не имеют права тут удерживать насильно. Я хочу видеть Яра и малыша.
— Кажется, с лекарствами переборщили. У тебя мозги совсем расплавились. — Недовольно вздохнула, открыла сумку и достала папку. — Отказ от ребенка подпиши.
 
— Нет.
— Да. Иначе будешь тут еще очень долго. а потом, когда твоя крыша тронется от одиночества и безысходности, ты начнешь кидаться на людей. Тебя признают невминяемой. И камера здесь по случаю. И тогда ребенка тебе точно не видать.