Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 1 (СИ)

С чего вы все, бл*ть, взяли, что мне интересна тряпка в качестве друга?
…«Звягин» и «Карапулько». Имена я прочитал на нашивках. Карапулько валялся на полу всё то время, что я уминал Звягина, запихивая в шкафчик, чтобы не портил натюрморт. Пора вернуться к нему. Включив кран, я побрызгал на него водичкой. Его я бил чуть слабее, чтобы легче было потом «разбудить».
Что ж, хватило трёх поливаний. Сделав резкий вдох, Карапулько открыл глаза – и моя ладонь тут же легла ему на рот.
– Спокойно, – невозмутимо предупредил я. – Будешь кричать или ещё что-то – сломаю обе ноги, каждую в трёх местах. Веришь, что я могу это сделать?
Карапулько закивал, делая бешеные глаза. Он прекрасно видел, как я с одного удара вырубил его товарища, да и сам он… не так слаб, как прикидывается. Другое дело, что до меня им далеко.
– Тогда будь послушным мальчиком, – улыбнулся я. – И отвечай на вопросы тихо, чётко и по существу. Итак, что вы вдвоём делали здесь посреди ночи?
– Он никак не отстанет…
Слабый удар черепом об пол заставил Карапулько взвыть; кажется, он прикусил язык.
– Ответ неправильный, – заметил я. – Вторая попытка, итак?..
– Я должен ему денег…
Новый удар об пол.
– Ноги, сломанные в трёх местах, – заметил я. – Срастутся когда-нибудь, но о карьере в силовых структурах придётся забыть надолго, возможно, навсегда. Ты боишься командира, но как насчёт перспективы вылететь отсюда?
Угроза потерять место в элитных войсках сильнейшего из российских кланов оказалась для парня серьёзней остальных; поморгав, он признался:
– Задание.
– Вот так, правильный ответ, – улыбнулся я, садясь на него сверху и придавливая, так, чтобы он не попытался вскочить. – Теперь детали. Задание от кого, когда получено, в чём заключается…
– Ты! – выдавил из себя Карапулько. – Командир хочет, чтобы рядом с тобой был человек, втёршийся тебе в доверие.
Ну, вот. Я же говорил. Одно и то же, как будто нет других идей!
Спрашивать, кого он называет «командиром», смысла не было – это и так понятно. Меня же интересовало другое.
– Допустим, спектакль бы сработал, – продолжал я. – Я бы «защитил» тебя от Звягина, и ты втёрся бы ко мне в доверие. Что бы ты делал дальше?
– Пошёл бы наверх отчитаться об успешно выполненом задании, – Карапулько не пытался сопротивляться. – Но…
– Утром или прямо сейчас?
– Прямо сейчас…
– Спокойной ночи, – пожелал я, снова прикладывая его головой об пол. Вот теперь он проваляется примерно до утра.
Основное я узнал; возможно, парень и сам не понял важность того, что сказал.
Рука хранится в кабинете Валеры – или, по крайней мере, была там час назад. Охрана не пропустит меня туда… если не увидит на моём месте того, кто имеет право туда заходить. Если б у Карапулько был приказ подать доклад с утра, письменно, то это бы всё меняло.
К счастью для меня, военные не любят ждать.
***
– Карапулько? Командир уже ждёт тебя, иди.
Удивительное устройства – карта доступа. Она будто заменяет человека; я подметил это ещё там, на входе.
Неважно, что ты выглядишь как Михаил Распутин. Если твоя карта говорит, что ты Михаил Распутин, то да – ты имеешь право сюда войти, а лицо не аргумент.
Вот и сейчас моё лицо, прикрытое армейской маской, никого не волновало. Главное – что с Карапулько у меня совпадают рост и фигура, что на мне его форма с фамилией на нашивке. И, конечно, карта доступа, что показывает: я – рядовой Карапулько.
Я молча кивнул, направляясь к двери. Даже говорить ничего не пришлось, пытаясь изменить голос. Охрана ждала Карапулько, и охрана его пропустила. Карта доступа не врёт!
Ну, да. В конце концов, объект полугражданский. Защита на входе, никаких посторонних…
Кроме меня. Ха.
Больше на этом этаже меня никто не останавливал. Постучав в деревянные двери, я дождался глухого «заходи» с той стороны.
…Валера стоял у окна – практически в той же позе, что и в прошлый раз. Дождь перерос в настоящую грозу, и он глядел на льющиеся с небес потоки воды, даже не оборачиваясь на меня.
 
Ну, вот и прекрасно. Не дожидаясь, пока ко мне обратятся, я зашагал к столу.
– А Звягин где? – поинтересовался Валера, разворачиваясь от окна. – И что так до… А?
Он заморгал глазами. Разумеется, моя маскировка не обманула его ни на секунду, но сам факт того, что вместо Карапулько явился я, обойдя всю охрану, заставил его картину мира немного пошатнуться.
Пускай шатается дальше. Футляр всё ещё лежал на столе, там же, где и час назад. Не тратя времени, я раскрыл его.
– Йошида? – кажется, Валера слегка завис от удивления. – Что?..
Я перехватил руку поудобнее. Вот так, теперь шансы равны.
– Ты что, думал обмануть меня этой маской? – к Валере начал возвращаться прежний гонор; он шагнул к столу, сердито буравя меня взглядом.
– И не собирался, – честно признался я. – Это для часовых, а не для тебя, ты-то своего связного узнаешь сразу.
Глаза Валеры с опозданием скользнули на руку клона; он чуть поморщился. Ну, да, сушёная конечность выглядела довольно мерзко.
– Так, – Валера нахмурился, пытаясь сложить в уме два и два. – Положи эту грёбаную руку на место, зачем она тебе вообще…
За окном громыхнуло; звук грома заглушил конец фразы. Впрочем, не то. чтобы я вслушивался.
Зачем мне рука, говоришь?
– Сейчас узнаешь, – пообещал я.
***
Капитан Реверс быстро ударила ребром ладони, стоило только лифту раскрыться.
На седьмом этаже собралась лучшая охрана Третьего Штаба – самая бдительная, самая неприступная. Любую другую можно было обойти или обмануть, но сюда пропустят только тех, кого командир ожидает, никаких внезапных визитов. Приходилось действовать быстро и точно, скользя по лезвию ножа.
К тому же, если оставить позади охрану, они могут вмешаться – там, в кабинете. Нельзя этого допускать.
Точечный удар в горло; первый часовой падает, вырубленный, но живой. Этому удару её научил Григорий.
Второй перехватывает автомат; Реверс пинает его под дых, заставляя выронить оружие, и наносит ещё один удар. А это – коронный приём Виталия.
Четверо других уже бегут к ней, но не успевают ничего сделать – нейропаралитический газ быстрей. Дыша через противогаз, Реверс проходит участок до кабинета Валерия почти бегом.
Камеры вырублены заранее, поломку заметят через полчаса – тогда же, когда очнутся и эти. Она должна уложиться в это время.
По условиям задания, ей нельзя убивать охрану. Неважно, главное, что спустя всё это время она убьёт его; Валерия Сокола.
Шагнув внутрь, Реверс быстро прикрыла дверь за собой. Вот он. Сидит к кресле, повернувшись спиной к ней. Лица не видно; только тёмный силуэт на фоне окна кое-как угадывается в полумраке грозовой ночи.
– Ну, привет, командир, – бросила Реверс. Впервые за год она не изменяла голос, поэтому он всё равно звучал хрипло. – Удивлён увидеть меня здесь сейчас?
В ответ сидящий в кресле только что-то невнятно промычал, угукнув. Как обычно!.. Такое же высокомерие, как и всегда.
– Может, хотя бы повернёшься? – обозлилась Реверс. Непрофессионально, да; самое верное – бить быстро и без разговоров. Но это слишком личное. Ей хочется, чтобы Валерий перед смертью взглянул ей в глаза, вы лицо. Чтобы… узнал.
– М-м, – отказал голос в кресле.
Вот засранец. Ну ничего, она заставит его повернуться. Он умрёт, полностью осознав, кто и за что его убивает!
– Ты ведь даже не помнишь меня, наверное, – её голос перешёл на тихий присвист. – Как вы с Михаилом Распутиным вырезали весь мой род. Как я осталась единственной выжившей…
 
У Реверс защипало в глазах. Мама. Папа. Братишка.
В тот день она спряталась в нише – той самой, где так любила играть с братом в прятки. Глядела через щель, как Валерий Сокол убивает их. Кажется, ему доставляло удовольствие делать это лично. Кровожадный ублюдок.