Сердце степи (СИ)
- Я говорил ему, - сказал Руан. - Теперь ты веришь мне, Свайр?
- И ты… Ты применишь это...
- Я сказал. Я сделаю всё, чтобы не пришлось второй раз связываться с этой войной.
- Но Вайшо… Он не успокоится. - Свайр, всё ещё бледный, повернулся к нему. - Я понял, понял, кир Салке. Я понял тебя. Но что делать с ним?
- Он хочет войны. Он не хочет мира. Вайшо прямо говорит об этом. «Вписать своё имя в летописи». Того же хочет и Аслэг, по-видимому. Мы узнаем это точнее… Скоро. И решим, что делать, когда соберём необходимые сведения. У нас ещё есть время.
75. Руан.Я могу свернуть горы!
- Если мы устраним Аслэга, войско собирать будет некому, - тихо сказал Свайр, повернувшись к Руану. - Этот его человек, Тагат, недостаточно родовит, а братья не обладают таким влиянием… Бакану двадцать шесть, и он не выходил из тени Аслэга. Он не сможет повлиять на старейшин. За ним не пойдут. За Надой - тем более. Они не готовились править. В них нет этой воли. Силы менять мир. Они будут сидеть в Улданмае и портить присланных девушек.
- Ты чертовски прав, старина, - сказал Руан, хлопая Свайра по спине и чуть не выбив его этим из седла. - Знаешь, о чём я жалею? О том, что этот молодой сильный мужчина не на нашей стороне. Если мы уберём Вайшо, он найдёт, куда направить эту силу. Но молодой, охочий до крови хищник не должен получить власть.
- Не должен. Может быть, не тянуть время?
- Свайр, оставь это мне. Ты понял? Я сказал, что ненавижу убийства. Я до конца тешу себя надеждой, что можно иначе. Отправь Реойма домой, к каду, пусть он предупредит. Расскажет, что видел сегодня. Только каду Ивае! У меня есть люди в Кутаре. У меня есть люди везде, ты понимаешь? Если хоть кто-то, кроме када, узнает, к твоей вдове тоже придут. Ты понял меня? Кад должен знать, что последует за его решением воевать, и крепко подумать.
Свайр всполошенно оглянулся на Реойма, потом закивал.
- Ну вот и славно, - ласково сказал Руан. - Не гони коней. Двенадцать раз примерься, один раз ударь. Нам надо примериться. Цена ошибки слишком высока.
Свайр уехал в город, и Руан с Рикадом свернули к своей стоянке. Широкая улыбка не сходила с лица Рика.
- Чему радуешься?
- Это восхитительно… Этот звук наполняет меня такой силой, что я весь начинаю пульсировать, - сказал Рикад, махая руками. - Смотри! Бодрость переполняет меня. Я могу свернуть горы!
- Ну, положим, горы сворачивать не надо, но вот с травами Камайи надо разобраться. Темно уже… Это третья ночь. Ох, Рикад, что же ты натворил.
- Плохие новости, - сказал Харан, тяжело шагая в ограду. - На юге опять бандиты.
Алай вылетела к нему из шатра, кидаясь на шею.
- Алай, маленькая, я уеду. - Харан обнял её своими лапищами и осторожно оторвал от себя. - На юге Ноол-хасэн разграбили. Лошадей убили, шатры пожгли. Сегодня приехал гонец.
- Далеко?
- Далеко. Алай, не плачь! Я только утром уеду… Найти их надо. Иначе будут и дальше… Ох…
Руан смотрел, как Харан бережно уносит рыдающую Алай в шатёр, и сердце защемило. Он с удивлением прислушался к себе. Зависть? Он завидует этим двоим!
- Бун! Полей! - крикнул он, скидывая халат и рубашку. - Вспотел…
Холодная вода остужала мысли. Свайр испугался. Вайшо не напугать взрывом. Если ему пригрозить взрывами, он обрадуется. Арнай пытается уничтожить Фадо! Нарушение мира! Все на защиту! Ему это только на руку. Нет. С ним надо говорить по-другому. Но как?
- С Вайшо-то что делать будем? - спросил Рикад. - Может, убрать его по-тихому?
- Как ты его по-тихому-то уберёшь? Аслэг начнёт разбираться и мстить. А люди его? У него тут семь человек слуг, и кто знает, с кем они связаны.
- Не знаю. По-тихому, видно, никак. Так ты «за»?
- Нет, нет! - воскликнул Руан. - Ни в коем случае! Сейчас ещё не хватало обострять отношения с Фадо.
- Надо с Аслэгом поговорить. Объяснить ему, чем это чревато…
- Рик, а ты не боишься, что он тебя запрёт и станет выведывать формулу нашего скойна, а? Это Свайр тут проезжий, и Вайшо, а Аслэг тут правитель!
- Пока не правитель. Авторитет живого Ул-хаса мешает ему действовать. Ул-хас должен распоряжаться такими делами.
- Значит, в наших интересах, чтобы Ул-хас как можно дольше оставался живым, - сказал Руан, вытираясь жёстким полотенцем. - Тот случай, когда действие слишком сильно зависит от наличия декораций.
Оол тихо булькал в котелке. Алай с заплаканными глазами стояла над ним, помешивая травы. Харан хмуро сидел, глядя на неё.
- Здоровья вам, - сказала Аулун, закрывая за собой дверь в сумерки. - Аулун нашла ту, которую господин осчастливил своим вниманием, но новости у неё не очень хорошие. Трав нет, девушка выпила все. За один раз. Решила, что так надёжнее.
Рикад застонал и вцепился в волосы. Руан вскочил, опрокидывая пиалу, и зашагал по шатру.
- И что теперь делать? - яростно спросил он. - Камайя... Что если…
- Господину не нужно переживать. - Золото её глаз в отблесках очага сияло бликами оранжевого огня. - Это не случается так быстро. Некоторые не один год просят Мать Даыл, но безрезультатно. Аулун будет осматривать её. Если вдруг… Есть другие способы… Чуть позже. Если она захочет. Аулун не хотела бы этого, но…
- Это те палки? - спросил Рикад, болезненно морщась. - Или та железка?
- Господину не стоит волноваться, - сказала Аулун, бледнея. - Это женские дела. И это запрещено. Если кто-то узнает, Аулун отрубят голову.
Руан замер на месте, а Рикад порывисто вскочил и зашагал по шатру.
- Дошло до тебя, что ты натворил, патлатый? - крикнул Руан.
- Я не виноват! Это случайность! - так же крикнул Рик, и Алай дёрнулась. - С каждым случаются нелепые вещи!
- Не орите, - сказал Харан, прижимая Алай к себе. - Чего орёте? Думать надо было. Теперь-то что…
- Я с утра схожу к госпоже. Надо предупредить, - сказала Аулун, забирая черпачок у Алай. - Она, наверное, беспокоится…
76. Кам.Ты знаешь, что это значит
Лежать и смотреть в войлочный потолок. Лежать на боку и ковырять ногтем войлочную стену, а потом бродить по огороженному двору, вбирая запахи, которые доносит ветер со стороны торга. Потрясающе насыщенная жизнь. Просто мечта. Мечта!
Камайя скинула плащ на изножье кровати и с удивлением посмотрела по сторонам. В шатре курились благовония, и служанка сидела на полу, наигрывая на умтане тихую мелодию. Слоистый дым плыл, тревожа ноздри, и запах жареной птицы от очага напомнил о двух весьма бурных ночах, после которых тело требовало пищи и отдыха.
Нуун прошла мимо неё, обдав запахом каких-то цветов. Масло для притираний? На запястьях у неё были звенящие браслеты, в ушах - тяжёлые серьги, и широкий пояс из золотистых звеньев украшал талию поверх богато расшитого халата.
- Сегодня какой-то праздник? - спросила Камайя у Иймэт, которая сидела, вплетая яркие ленты в косы. - Все такие нарядные.
- Нет, - сказала Тинхэн, пряча унизанные кольцами руки в широкие рукава халата, отороченного кроличьим мехом. - Просто так.
Камайя пожала плечами. Даже если и праздник, её никто не приглашал. Она достала гребень, сменила тёплый халат на свободный, тёмно-серый, и села, расчёсывая волосы, так и норовившие спутаться.
Она вынула из своего сундучка две шпильки и закрепила тугой пучок, потом вытащила из-под подушки вышивку и сидела, вяло ковыряя иголкой перепутанные с изнанки нитки. Как она довела до такой путаницы?
Девушки ходили, тихо переговариваясь, потом служанка принесла блюдца со сладостями и ачте. Камайя распахнула глаза, почувствовав знакомый аромат ачте, по которому очень соскучилась, и вытянула шею, но девушки сидели втроём за низким столиком, не поворачиваясь к ней, и она хмыкнула про себя. К чему они ревнуют? Глупые. Только зря изводятся.
Тихая музыка убаюкивала. Она клевала носом, но распахнула глаза: в шатёр вошла одна из служанок улсум Туруд, которую она узнала по большой родинке на самом кончике носа.