Синдер (ЛП)

Где-то на лестнице первое из заклинаний дало сбой. В одно мгновение я бежал в богато украшенных туфлях, а в следующее уже спотыкался. Высокие каблуки туфель слишком нарушали равновесие. Мои лодыжки дрожали. Движение бёдер стало моим собственным. «Неуклюжие, неуклюжие мужчины», — сказала ведьма, и в течение нескольких секунд я снова стал одним из них, хотя всё ещё был скрыт в теле женщины. Я упал на полпути вниз по лестнице, порвав при этом платье.
Как, чёрт возьми, женщины справлялись с этим?
Позади я слышал зовущие голоса. Кто-то шёл за мной. Я стащил с ног нелепые туфли и побежал. Нырнул за ряд ожидающих экипажей. Я смутно осознавал, что вокруг меня кучеры и возницы, чьи глаза широко распахнулись от шока, когда я пронёсся мимо.
— Похоже, этот танец закончился не очень хорошо, — рассмеялся один из них.
Я бежал всю дорогу домой, хватая ртом воздух из-за тугого корсета, желая сорвать эту чёртову штуку, но кучеры могли бы сделать больше, чем пялиться, если бы женщина, пролетающая мимо них, сверкала обнажённой грудью.
Наконец я, спотыкаясь, прошёл через наши ворота, но на подъездной дорожке резко остановился. В гостиной горел свет. Тётя Сесиль ждала наверху, с нетерпением ожидая вестей от своих дочерей.
Я не мог позволить ей увидеть меня — призрак её мертвой сестры, разорванное платье, босые ноги, заляпанные грязью. Я мог бы войти через заднюю дверь, но даже это казалось рискованным. Что если она позовёт меня, чтобы я принёс ей чай или разжёг огонь?
Со стоном я повернулся и направился в единственное место, которое пришло мне в голову. Единственное место, которое было моим: поляна в лесу. Место, где я впервые встретил Ксавье. Место, где я встретил ведьму.
Поляна, конечно, была пуста. Я упал на землю бесформенной кучей, радуясь, что наконец-то могу сесть. Бок болел от бега. Ноги ныли. Где-то по дороге потерялась туфля, от чего мне было немного не по себе. Я надеялся, что ведьма не станет сходить с ума из-за этого.
Мне потребовалось несколько минут, чтобы отдышаться. Сверчки прекратили своё пение, когда я пробежал мимо, но теперь они начали снова. Что-то незаметно скользило по лесу. Там было тихо и спокойно. Лунный свет пробивался сквозь деревья, пятнами ложась на лесную подстилку.
Я хотел расстегнуть платье и ослабить корсет, но пуговицы были слишком высоко на спине, чтобы я мог дотянуться. После минуты растяжки и напряжения я сдался. Ещё одна причина, по которой я был рад не быть женщиной.
Я прислонился спиной к поваленному бревну, на котором Ксавье оставил свой подарок. Я обменял этот подарок на два заклинания и несколько коротких часов, но оно того стоило.
Я подумал о Ксавье, снова переживая этот танец. Вспоминал ощущение, когда он прижимал меня к себе. Его вкус. Твёрдость его эрекции. Жар снова разгорелся в моём паху, такой знакомый и в то же время такой странный. Я вспомнил бурлящую радость в сердце, когда он спросил, может ли поцеловать меня.
Я свернулся калачиком на мягких листьях лесной подстилки. И снова подумал, засыпая, что это того стоило.
Сначала я спал урывками, но в какой-то момент стеснение в груди прекратилось, зуд от кружев прошёл, и я погрузился в приятный сон, как дома, в своём собственном теле.
Проснулся далеко после рассвета. Я снова был самим собой, в своей обычной залатанной одежде. Ноги были босыми, а поношенные ботинки лежали рядом на земле.
В любое другое утро я бы встал на рассвете. Я задавался вопросом, искали ли меня тётя Сесиль и кузины. Будут ли они интересоваться, куда я делся? Будет ли им не всё равно? Я мог только надеяться, что после позднего возвращения ночью они всё ещё спят.
Я остановился у колодца за домом, чтобы вымыться. Ноги были исцарапаны и грязны после бега босиком домой. Я смыл засохшую грязь и натянул ботинки, прежде чем войти внутрь.
И сразу понял, что что-то не так. Джессалин и Пенелопа в гостиной лихорадочно переговаривались друг с другом. Дейдре повернулась и сердито посмотрела на меня.
— Прекрасное утро, чтобы исчезнуть, — сказала она. — Они в полном смятении.
 
— Из-за чего?
Она пренебрежительно махнула рукой и повернулась к своей плите.
— Что-то насчёт принца и бала.
У меня есть работа, которой следует заняться. И нет причин вмешиваться. Вообще никаких причин.
За исключением того, что она упомянула принца. Что бы ни привело кузин в «настоящий переполох», это касалось Ксавье. При одной мысли о нём у меня ёкнуло сердце. Я знал, что ничего не смогу делать, пока не выясню, что происходит.
Пенелопа и тётя Сесиль деловито носились по гостиной, вытирая пыль и наводя порядок. Это было то, что они обычно оставляли для нас с Дейдрой. Джессалин сидела в своем любимом кресле, пристально глядя на них, пока они работали.
— Я не знаю, почему ты беспокоишься, — сказала она. — Мы знаем, что он сюда не придёт.
— Мы ничего такого не знаем, — сказала тётя Сесиль. — Они говорят, что он выбрал невесту, и он навестит её сегодня.
Он выбрал невесту?
Печальный узел ревности сжался в моей груди. Конечно, он выбрал невесту. В этом была вся цель бала. И всё же, после того объятия и поцелуя…
— Кто она такая?
Все повернулись ко мне. Они не заметили, как я вошёл, и теперь уставились, как будто я спросил, кто повесил луну.
— Никто не знает, — наконец сказала Пенелопа.
— Она убежала, — сказала Джессалин.
— Они говорят, что принц звал её, но она не остановилась, и…
— Да, — сказала Джессалин, обрывая её. — И именно поэтому мы знаем, что это будет не одна из нас. Мы были не настолько глупы, чтобы убежать!
Моё сердце ёкнуло. Да, я убежал, потому что не было другого выбора. Была ли возможность, что ещё какая-то девушка тоже сбежала? Может быть, он ищет кого-то другого, а не меня? Маловероятно.
Я не знал, смеяться мне или плакать.
— Но он знает, кто она?
— Они говорят, что он не знает её имени, но у него есть способ найти её, — сказала Пенелопа. — Все только об этом и говорят.
Способ найти её.
Способ найти меня?
Я ничего не мог с собой поделать. Я разразился смехом.
Конечно, он ошибался. Он не мог её найти, потому что её не существовало. Женщина, которую он искал, исчезла ночью, вместе с заклинанием. Он мог охотиться, но никогда не поймает свою добычу.
Они все в шоке уставились на меня, и я понял, что всё ещё смеюсь. Больше, чем смеюсь. Я был на грани истерики, держась за живот, пытаясь использовать смех, чтобы сдержать слезы.
Он хотел жениться на мне.
— Синдер, что тут такого смешного? — спросила тётя Сесиль.
— Ничего, — выговорил я, хватая ртом воздух, пытаясь восстановить самообладание. Это было правдой. В том, что происходило, не было ничего смешного. — Мне жаль, — не то чтобы мои извинения помогли. На лице тёти Сесиль отразилось отвращение. Мои двоюродные сестры сидели в замешательстве. — Как он её найдет?
Но прежде чем они успели ответить, я получил свой ответ: знакомый собачий лай. Все повернулись ко входу. Пенелопа бросилась к окну, чтобы заглянуть сквозь занавески.
Мне не нужно было смотреть. Я знал, что она увидит.
Милтон.
— О нет, — простонал я.
Все они удивленно повернулись ко мне, но прежде чем успели спросить, в чём дело, раздался громкий стук в дверь.
Бледная рука Пенелопы взлетела ко рту, её глаза расширились от волнения и страха. Тётя Сесиль практически подпрыгивала на своих туфлях. Джессалин бросилась к двери и распахнула её.
Огромная мохнатая фигура влетела в дом, лая и пуская слюни. Милтон налетел на меня, опрокинув спиной на пол. Его лапы опустились мне на живот. Его вес выбил воздух из моих лёгких, когда я ударился о доски. Его массивные, дрожащие челюсти нависли над моим лицом.
— Милтон, ты шерстяной болван! — закричал голос, в котором я узнал голос Ксавье. — Что на тебя нашло?
Милтон отодвинулся от моей груди, а затем принц навис надо мной, его лицо озарила счастливая улыбка.
— Элдон! — радостно воскликнул он. Ухватив меня за руку, он помог подняться на ноги. — Я не ожидал найти тебя здесь.