В полную силу (СИ)

— Очень жаль, — я вздохнул, а мой воин-морок слегка толкнул стражника в грудь.
Едва это произошло, как тот упал без чувств.
«Летаргия»… Довольно сложное и энергозатратное заклинание. Можно даже сказать, что это усложненная версия заклинания усыпляющего. Попавший под его действие человек кажется мертвым. У него почти нет дыхания и не бьется сердце, он не реагирует ни на какие раздражители. В общем, сейчас это было идеальное средство и для обезвреживания противников, и для устрашения.
— Твою мать… — пробормотал Герд Омпал, привставая и не сводя взгляда с «мертвого» стражника. Его напарник вновь невольно попятился, с трудом сдерживая дрожь.
— Вы сами этого хотели, господин Герд, — нарочито ровным голосом ответил я. — Возможно, вы не очень внимательно меня слушали. Я говорил, что эти ребята, — кивок на золотистых светящихся воинов-гигантов, — мои телохранители. Они не допустят, чтобы со мной случилось что-нибудь плохое. Так что атаковать меня или Фаро бессмысленно. Вы просто отправите на гибель еще одного из ваших людей. Бывших ваших людей…
Вновь возникла пауза. Герд Омпал смотрел то на меня с капитаном «Хищницы», то на покрытые непонятной дрянью стены, то на «мертвого» стражника на полу, то на воинов-гигантов… Что же, хищный зверь загнан в ловушку, и сейчас совершенно непонятно: кинется он в бесполезную атаку или благоразумно сдастся.
— А ты не так прост, парень, — градоначальник усмехнулся. — И что теперь? Эти твои бородатые ублюдки с топорами убьют меня?
— Как Арт уже говорил, мы не хотим жертв, — взял слово Фаро. Он вышел вперед, оперся о стол градоначальника. — Нам ни к чему убивать тебя, дядя.
— Вот как? А вы не думаете, что такая милость может быть для вас… гм… чревата? Служба безопасности и кабинет министров Прибрежного Полиса понятия не имеют о вашем маленьком заговоре. И они все еще подчиняются моим приказам. Да, под защитой… этих… — кивок на моих воинов, — вы сильны, но все же не бессмертны. Шальные пули или арбалетные болты никто не отменял.
Капитан «Хищницы» усмехнулся и покачал головой.
— Ты явно недооцениваешь Арта. Но… — он злорадно сверкнул глазами, — дело даже не в этом. Безусловно, стража Прибрежного Полиса подчиняется твоим приказам. Твоя личная безопасность — та статья расходов, на которую ты никогда не жалел средств. Однако, знаешь… Даже когда человек не испытывает недостатка в деньгах, он все-таки не любит осознавать себя сторожевым псом. Поэтому… — Фаро выдержал эффектную паузу, — у меня для тебя еще одна не очень приятная новость, дядя. Уж прости, что их сегодня так много… Дело в том, что днем мы хорошо поговорили с генералом Стролом Бэрло. Ты знаешь, нас с ним связывает давняя дружба, мы плечом к плечу прошли десятки сражений, так что он поверил мне. И сейчас его люди одного за другим арестовывают и отправляют в тюрьму всех твоих министров, инспекторов и прочий жадный до власти и достатка сброд. Единственные, кто тебе еще подчиняется, — парни, что находятся сейчас в этой каменной коробке, именуемой дворцом. И вы заперты здесь, дядя. Созданная Артом штука, — он обвел взглядом грязно-серую субстанцию, — своего рода барьер. Дотронешься до нее — и составишь компанию этому бедняге, — кивок на «мертвого» стражника.
Разумеется, Фаро немного преувеличивал. Убивать мы с ним никого не собирались. Просто любой, кто дотронется до морока, попадет под заклинание «Летаргия»: я почувствую прикосновение, поскольку созданная мной иллюзия выполняет еще и роль своеобразного «транслятора». Она пропускает мою магию и позволяет направить ее в любую точку дворца, «захваченную» грязно-серой субстанцией.
К счастью, пока никто из стражников, находящихся в других помещениях, не осмеливался коснуться «непонятной дряни». Они не понимали, что происходит, были напуганы и растеряны.
— Стало быть, я здорово влип, да? — спросил Герд Омпал. Он понемногу начинал понимать, что проиграл. Вот только смириться с этим для такого человека было сложнейшим испытанием. — И что дальше? Будете держать меня здесь, пока не подохну?
 
— Нет, дядя, все будет несколько сложнее, — ответил Фаро.
Пару раз глубоко вдохнув, он обернулся и посмотрел на меня. На загорелом лице — выражение полной сосредоточенности и готовности.
«Ну что же, — я через силу сглотнул, — настала пора для самого серьезного…»
Страх… Это чувство очень многогранно. Иной раз страх полезен и даже спасителен. Бывает, что он лишь мешает, становясь той преградой, которая не дает пробиться к цели. Однако есть особый вид страха… Тот, что коварным демоном вселяется в человека, полностью подчиняет его своей воле, парализует, затапливает сознание, душит волю… Именно такой страх сейчас предстояло испытать мне — и передать его Герду Омпалу.
Заклинание, которое я собирался использовать, называлось «Дарящий Ужас». В чем-то оно было схоже с «Подчинением Воли», поскольку чаще всего использовалось для того, чтобы «запрограммировать» кого-либо на определенные действия, подавляя беднягу при помощи страха. Именно это я и Фаро сейчас собирались сделать с Гердом Омпалом.
«Давай, — сказал я себе. — Чем раньше начнешь, тем быстрее все закончится…»
Никогда прежде мне не приходилось использовать эту магию. Я не был до конца уверен в успехе, однако стоило мысленно произнести формулу и освободить часть силы из Ореола, как…
Меня затрясло. Мышцы ног будто бы превратились в тесто, и я лишь чудом удерживался в вертикальном положении. Но даже это пугало меня. Как и каждый новый вдох или удар сердца. Первобытный ужас пожирал мое сознание, струился по венам, артериям и капиллярам вместе с током крови, душил, высвобождался вместе со слезами, текущими по щекам.
— Что это с твоим дружком?.. — голос Герда Омпала. Настороженный, сквозь пелену сильнейшего страха он звучал словно издалека.
— Сейчас увидишь, дядя, — а вот и ответ Фаро.
Но почему капитан «Хищницы» так далеко, что его едва слышно?.. Он ведь был рядом? Что произошло? Он решил бросить меня, оставить на растерзание градоначальнику и его страже?..
От отчаяния я едва не взвыл.
— Давай, Арт, — снова Фаро. Еще дальше… Чего он от меня хочет?..
Ужас поглощал меня подобно трясине. Разум угасал, и я едва-едва успел вспомнить, что нужно делать. Собрал те крохи силы воли, которые еще оставались нетронутыми страхом, и обрушил все, что чувствовал, на Герда Омпала.
Полегчало, но лишь на то мгновение, когда бушевавший во мне страх накинулся и на градоначальника. Теперь мы с Гердом Омпалом составляли что-то вроде тандема.
— Что… п-происходит?.. — выдавил тот, тяжело дыша.
— Дело в том, дядя, что сейчас ты для Арта открытая книга. И он может сделать с тобой все, что пожелает, — а это уже Фаро. Перешел к главному. Значит, скоро все закончится. Что же, хорошо, но только в том случае, если страх не дожрет меня раньше… — Он знает все, что ты чувствуешь и о чем думаешь, ему доступны все твои намерения. Поэтому, если вдруг ему что-то не понравится, Арт очень сурово накажет тебя, дядя.
— З-зачем… все это?..
— Затем, чтобы ты прислушался ко мне. Чтобы внял всему, что я сейчас скажу и исполнил мои приказы в точности. Скоро тебе полегчает. И как только это произойдет, ты вызовешь своего главного глашатая и объявишь, что завтра на площади состоится собрание. Он и остальные городские горлодеры должны будут объявить об этом. Ты понял, что я сейчас сказал, дядя?
— Д-да…
— Вот и прекрасно. Далее, когда жители Прибрежного Полиса соберутся, ты объявишь, что уходишь с поста градоначальника. И передаешь власть мне. Вот, собственно, и все. Не такая уж и сложная задача, верно?
— В-верно…
— Вот и прекрасно. Я уверен, что ты справишься. Однако если в твоей умной голове возникнет хотя бы одна крохотная мыслишка сделать что-то не так… Арт сумеет заставить тебя горько пожалеть об этом.
  
Глава 34
 
Наш с Фаро чудовищный блеф удался на сто процентов. Как только я практически свел на нет действие «Дарящего Ужас» и убрал отовсюду морок в виде грязно-серой субстанции, Герд Омпал принялся исполнять все, что было велено. Вызвал глашатая — сутулого и тощего длинноносого типа неопределенного возраста. Велел ему и остальным городским вестникам объявить о предстоящем собрании.