Ковчег для Кареглазки (СИ)

Город Тысячи Дверей…
Когда-то на его месте располагалась древняя столица Харизам, которая была больше, богаче и величественнее античных полисов Эллады. Высокие массивные стены опоясывали плотную глинобитную застройку, храмы жрецов и каменные дворцы вельмож — каждый, как небольшой город. Цари царей построили идеальные для тех времен системы водоснабжения и канализации, поля вокруг «Песчаного изумруда» давали по два урожая за год, каждый день в городские ворота входили два каравана из Китая, а выходили пять-шесть — на Запад, к Евфрату. Песчаный изумруд, — так называли этот оазис из-за долговязых зеленых башен, окрашенных китайской зеленью «локао» и, казалось, достигавших облаков.
Сейчас, и уже давно, на месте города оставались лишь курганы да руины. И катакомбы — огромная, скрытная сеть подземелий, по которым древние жители когда-то бежали от гуннов. В катакомбах и обосновался Синдикат Провидения. Говорят, что об этом месте поведал сам Добрый Господин, и повелел сделать Харизам штаб-квартирой Промысла Божьего. Случилось это, якобы, еще за сотню лет до Вспышки. Бред, конечно, но кто знает?
История возникновения Богобратства вообще была загадочной. Изначально Гермес посчитал, что именно Вспышка заставила разношерстных фанатиков собраться вместе. Он сам присоединился к этой команде испуганным подростком, увидевшим шанс выжить. Однако, по мере углубления его знакомства с Синдикатом, менялись и представления. Все-таки, теперь он больше склонялся к тому, что специфический орден действительно возник задолго до Вспышки. Только вот откуда Тринадцатый и первые прозелиты узнали о грядущем? При чем здесь Распутин? Город Тысячи Дверей был построен еще до пандемии — в сотне километров от ближайших поселений. Как они смогли идеально подготовиться?
Квадролет зашел на посадку, и Гермес уставился на портал. Несмотря на изобилие тоннелей, ведущих в катакомбы, большинство из них являлись ловушками в смертоносном лабиринте. Незнающий истинного входа обязательно заблудится, так и не попав в подземный город. И голод был не самым худшим, что ждало потеряшку — лабиринт был напичкан высокотехнологичными западнями — лазерными резками, мясорубными механизмами, плавильными ямами, газовыми камерами и подобными изобретениями инженеров Синдиката.
Именно из-за лабиринта с множеством входов и возникло название — Город Тысячи Дверей.
****
Крылова была права. Работы было — непочатый край, куда уж ставить спектакли. Пока Александр Борисович вместе с Валероном проводили ультразвуковое обследование Лилит (так нарекли мать монстров), Елена Ивановна вместе с Зоей наперегонки гоняли в центрифуге образцы вещества из ампулы, попеременно секвенируя генетический материал. Результаты требовали времени, но кое-что предварительное было. По лицу Кареглазки было понятно, что она озабочена. Я же — начал успокаиваться насчет всей этой истории с цветами.
— Что-то не так? — мимоходом спросил я у Бергман. Она многозначительно покачала головой.
— Пока не знаем. В основе субстанции вирусный материал. Так и должно быть, раз это вакцина. Но что-то не сходится.
Я попытался обдумать ее слова, ничего не сообразил, и сделал единственный вывод — нечего заморачиваться. Поэтому на перерыве я хорошо отъелся благодаря Ашотовне, и отблагодарил ее воздушным поцелуем. А что? Елена Ивановна не является любовью всей моей жизни. Красотка, аж дыхание захватывает — да. Но внутри — обычная баба. Вредная, неверная, эгоистичная.
А Наталья — она всегда доступна. Еще чуть-чуть и я вторгнусь в ее пределы, поваляю башни и растерзаю бастионы, заполонив внутренние дворы своей белой ордой. Ашотовна в который раз послала подальше взвод вояк, также возжелавших добавки. «А ему почему можно?!» — обиделись они. «У него реабилитация. Парень только с больницы. Что не понятно?» — отрезала армянка, раз и навсегда ставя точку в этом вопросе. Характер, конечно, у нее жесткий, скандальный. Не няша, сразу вам скажу.
Когда я вернулся с обеда, то понял, что Елена Ивановна никуда не уходила — она попила чай с запеканкой, и продолжала корпеть над тайной Ковчега.
 
— Эй, Менаев! — окликнула она, когда я проходил по коридору в чулан, чтоб подремать после чревоугодия. — Мне нужны твои глаза.
— А больше ничего не нужно? — я придал голосу легкую дерзость. — Уши, к примеру, — я повернулся, показывая ухо, которое она кусала. Очевидно, девушка поняла намек, так как покраснела, но в руках себя удержала.
— Нужно, чтоб ты начал просматривать те записи с камер наблюдения.
— Сто часов?!
— Немного позже тебе помогут Зоя с Валерой, — она устало провела по лбу ладонью, медленно опустив ее на глаза. — Может, и я смогу что-то глянуть.
Я оперся о дверной проем, поглаживая живот, который требовал лежбища.
— Смотри внимательно, пожалуйста, — продолжила она. — Обращай внимание на даты, названия, что происходит. Заведи тетрадь, и помечай там все. Подписывай просмотренные диски. Мы должны узнать, что это, и зачем оно понадобилось Артуру.
Я причмокнул, брутально оскалившись краем рта.
— Лады. Только, чур, я буду первый, когда ты будешь искать замену мужу?!
— Тебе мало приключений на задницу? — Кареглазка шикнула, прижав палец к губам. — Иди, кавалер!
Мне показалось или в ее глазах действительно загорелись игривые искорки?
****
К вечеру мерцание монитора сводило меня с ума. Множество видеороликов довольно плохого качества. Контрольно-пропускной пункт один, второй; огромные снежинки, заваливающие «глаз» видеокамеры; проливной дождь, накрывающий монотонный поток зонтов, входящих и выходящих из неизвестного учреждения. Мужчины и женщины: в белых халатах и деловых костюмах — и даже в летнюю жару упакованы по дресс-коду. Легковые и грузовые машины, курсирующие туда-сюда с удивительной скоростью — мне пришлось включить ускоренное воспроизведение.
Иногда я ставил на паузу или отматывал — к примеру, когда в одном из грузовиков заметил клетки с животными. Признаюсь, я вряд ли обратил бы внимание на это, если бы не реакция Цербера — он залаял. «Что, узнал — сородичей-уродичей?» — ухмыльнулся я и решил изучить этот фрагмент. Пришлось поднапрячься, чтоб рассмотреть зверушек в клетках и понять, что это именно собаки, а не другая живность.
Еще раз через КПП прошла делегация из ребят в одежде свободного стиля. Они входили с микрофоном и видеокамерой на штативе — наверное, журналисты. На микрофоне логотип — «ТВН». Похоже на какое-то региональное телевидение.
Еще один момент меня испугал. Это была запись, где привезли мальчика. Он был на коляске, лысый и истощенный, словно что-то съело его изнутри. Я сначала даже подумал, что на коляске притащили труп, но потом ребенок открыл глаза — он вылупился прямо в видеокамеру, прямо на меня. Может, это больница? Я не был уверен.
Все наблюдения я записывал в тетрадь и порядком устал. Оно только кажется — смотри и черкай, а на самом деле, если отнестись ответственно, то и рука отвалится, вслед за мозжечком.
Пришли Антонов с Бергман, взяли по диску и блокноту, и разошлись по углам, к своим компьютерам. Не знаю, что они смогут увидеть, если на тех дисках окажется видео такого же типа, как и у меня. Валерон в качестве аналитика вызывал дикий скепсис, да и Зойка не подавала особых надежд — я, конечно, не расист, но бабы не сильны в аналитике — им интуицию и чувства подавай. Физиология у нас разная.
Валеридзе все же пытался что-то увидеть, прищурившись и вспотев. Визуально было видно, как его мозг пыхтит над невыполнимой задачей. А я решил передохнуть.
 
— Да на что оно нам сдалось? Да, Валерямба? — навис я над ним. — Ковчег найден — и кому есть дело, что на этих видеозаписях и откуда они? — я выразительно осмотрел Зойку с головы до ног.
Боль от предательства Кареглазки еще терзала меня, мысли о ней неотступно следовали за мной, но я знал — лучший способ отвлечься, это замутить с какой-нибудь барышней. Молоденькая Зоя подходила — есть все атрибуты женственности, еще и симпатичная, хоть и носатая. Правда, гонору до черта. Тупица с чувством собственной важности.