Демон на свободе (СИ)

Если даже мы не успеем, если даже одна из сторон победила (или умудрилась отбиться), то я всё равно успею нагнать и передать автоматронов инквизиторам. Шесть самоходных «вулканов» — это сила, о которой они сейчас могут только мечтать. А в обратном случае, если их разгромили, совокупной мощи в моем распоряжении вполне хватит, чтобы отбиться. По крайней мере, удрать, пока русские автоматроны держат оборону. А попасть по удирающему «Паладину» … сложно. Имею нужный опыт.
Истошно загудели ЭДАС-ы внешней оболочки, порожденной для «Паладина» сумрачным германским гением, и мой микропоезд тронулся в недалекий путь. Рейко мирно сопела, забывшись во сне, а я думал, заставляя огромный механизм тащить вдаль другие механизмы. Попутно пытаясь ответить самому себе на один вопрос.
Смогу ли я полноценно жить дальше, если потеряю её? Потеряю Рейко?
…даже если не смогу, то начатое закончу.
Интерлюдия 
Истошный крик унесенного вверх прямо от входа в палатку солдата быстро утих. По похитителю оставшиеся двое открыли огонь из автоматов, опустошая магазины и не обращая внимания, что могут попасть по жертве. Сейчас это было оправданно. Взрывы, крики, едкий запах гари и кислая вонь пороха. Тренированный слух старого солдата сообщал первому магистру, что дела идут отвратительно.
Дальше разлеживаться было нельзя. С болезненным стоном потянувшись, Фаусто вырвал из груди иглу капельницы, а затем, переждав, пока его внутренности перестанет крутить от боли, судорожно начал вщелкивать лежавшие рядом на полке накопители в сохранившие свою форму отсеки под них. Таких в побитому и изломанном корпусе сохранилась всего лишь половина. Инганнаморте чудом выжил после того, как по нему хлестнуло шрапнелью, но для защитивших его плоть механизмов удар зря не прошел. На подобное они рассчитаны не были.
Инквизитор пострадал еще во время первого налета, получив массу поверхностных и средних повреждений. Бедро правой ноги было ошпарено, кости левой руки перемолоты почти в труху. В остальном ушибы и царапины. Куда хуже пришлось приборам, поддерживающим в нем жизнь. Именно повреждения в металле и проводах пытались исправить его подчиненные, вовсю пользующиеся передышкой, которую им подарил проклятый Эмберхарт. Сопляка узнали по цвету дирижабля, который своей неожиданной атакой буквально спас инквизиторов от тотального уничтожения. Учитывая, что та синяя сволочь, пытавшаяся догнать англичанина, так и не вернулась, Инганнаморте готов был прозакладывать оставшиеся части тела на то, что бессмертный английский ублюдок вновь выжил.
Грохот. По полотну палатки хлестнуло шрапнелью. Снова люди пытаются хоть как-то повредить нападающим. Он сам, своим надтреснутым голосом отдал приказ о приоритете нападения над защитой, о использовании гранат, даже если разрыв угрожает зацепить других. Иного пути не было.
Левой руки, можно сказать, больше нет. Так, закованный в гипс придаток, которым даже не защитишься, просто болтается без дела. Датчик регулятора давления разбит в хлам, но сам аппарат, вроде, работает. Шум мешает сосредоточиться, задействовать голову. Сориентироваться. Хотя бы вспомнить, как нужно стоять на ногах. Трубки-выводы охладителей на спине почти безостановочно выпускают горячий пар. Ему вообще нельзя шевелиться, а нужно лежать, минимизируя работу имплантов и регулирующих механизмов. Но это сейчас не представляется возможным. Нужно вставать. Снаружи бой не на жизнь, а на смерть.
Кто-то из близкого окружения оставил рядом с заряженными накопителями двухствольный обрез. Редкостной дури игрушка, вовсе не нужная в военной части, но идеально подходящая однорукому раненому, скрытому в палатке. Схватив его, Инганнаморте выпускает сноп картечи прямиком в летающего младенца, чья злобная рожица едва виднеется сквозь массив навешанного на тварь золота в виде украшений. Сунувшаяся в палатку тварь едва успевает разинуть свои глаза перед тем, как превратиться в лохмотья света.
 
Инквизитор вновь возится, пытаясь воздеть своё сопротивляющееся израненное тело на ноги. На стену палатки, освещаемую солнцем, брызжет широкой струей чья-то красная кровь. Их убивают. Остатки, вызвавшиеся прикрывать отход пяти пассажирских составов, направленных российским императором, сейчас вырезаются мелкими шумными тварями. Божками, чьей мощи не хватает на полноценные удары, сравнимые с магическими ритуалами, но зато маневренными и кровожадными. И их много. Гвалт стоит до небес.
Чуть не упав, Фаусто лягнул ногой, вновь оказываясь на жалобно скрипнувшей кровати. Механическая половина его тела буквально сходила с ума от напряжения. А человеческая – от ненависти.
Итальянец не находил в себе силы ненавидеть богов. В его представлении хозяева индокитайских Небес были стихией. Слегка разумной, крайне могущественной, но тупой и бессмысленной. Медведями в муравейнике. Победить их было бы трудно, но вполне возможно. Пара тысяч легких и очень быстрых СЭД-ов, оснащенных «вулканами», с тренированными пилотами – и всё, больше ничего не нужно! Они бы истощали и истощали этих недоделанных богов, лопая их проекции как мыльные шарики! Загнали бы тварей назад в логово на еще несколько тысяч лет.
Если бы он не промолчал.
Алистер Эмберхарт, вот кого ненавидел всей душой магистр. Что вертелось у него на языке и на уме, когда в расположение части добралась грязная и изголодавшаяся Регина Праудмур, которая, почти теряя сознание от изнеможения и находясь в полубреду, но всё равно настояла на докладе до того, как ей дадут поесть. Она не закрывала рот почти полчаса, лишь прикладываясь к бутылке с водой, а затем просто-напросто потеряла сознание. Но Фаусто Инганнаморте успел узнать многое. И едва не сойти с ума от бешенства.
Вежливость, уважение, помощь – всё это Инквизиция получала из рук долговязого щенка как подачки! Кто еще тут был щенком… Древние их никогда не воспринимали всерьез! Никогда! Они для этих аристократов были лишь службой по уборке мусора!
… но и сами оказались лишь клоунами на побегушках у других сил. Невыносимо унизительно для того, кто считал, что занимает одну из самых влиятельных должностей на планете. Ты тратишь свою жизнь, здоровье, становишься наполовину автоматроном, провожаешь в последний путь тысячи товарищей, искренне веря, что служишь человечеству в первых рядах. А затем какой-то наглый сопляк просто-напросто…
Пар обжёг шею, заставляя Фаусто откинуться головой на специальный валик, и начать равномерно дышать, успокаиваясь. Прямо как тогда, услышав от сидящей перед ним девушки с мертвым взглядом о том, что именно эта тварь спровоцировала разделение измерений, поубивавшее или превратившее Древних в обычных людей. Это было сделано Эмберхартом в интересах Ада… Катаклизм, после которого всё и началось.
Он мог предупредить. Он, способный войти к любому правителю любой страны мира, он, носящий такое имя, мог предупредить! Хотя бы… предупредить.
Не стал. Более того, явившись позже перед его и Константина Третьего глазами, проклятый сопляк унизил их обоих, кидая как кость разработанный им же план действий! Им или не им, какая разница! Адский выкормыш. Демон в теле человека, что хуже любого телокрада и колдуна.
Протянув руку, Инганнаморте сорвал аппарат жизнеобеспечения, подключенный ранее к его левому боку. Начал неуклюже присоединять трубки назад. Если он не может двигаться самостоятельно, то попробует привязать к себе этот металлический ящик, переложив на него часть функций, плохо выполняющихся телом. Пальцы левой руки двигаются, скорее всего, ими можно будет придерживать громоздкую аппаратуру, главное найти ремни, чтобы привязать её. Попутно, протянув работающую конечность, он попытался нащупать у себя в районе поясницы один маленький тайник, в котором хранился магический камень для переговоров на расстоянии. Уколовшись об острые края еще одного разрыва в своей механике, Фаусто досадливо прикусил губу. Регину не вызвать… очень плохо. Здесь и сейчас она нужна позарез. Шансы лишь на то, что девушка вернется со своей миссии с докладом и сделает это прямо сейчас. То есть, никаких.