Слёзы Эрии (СИ)

— Я не стал бы прикасаться к ее чувствам без позволения, — ответил друг, взяв себя в руки и спокойно расправив плечи.
— О да неужели, — ядовито фыркнул Арий. — Почему же я тебе не верю?
— Хватит! — вскрикнула я, не выдержав, и зло толкнула Ария в грудь.
Он ошарашенно округлил глаза и неловко отступил назад.
— Хватит решать за меня! Хватит пытаться закалить меня! Хватит запрещать Эсперу отнимать мои эмоции! Ты получаешь удовольствие наблюдая за тем, как я мучаюсь, когда переживаю все заново? — мой голос сорвался, а по щекам потекли злые горячие злые слёзы.
— Я хочу, чтобы ты не пряталась за Эспером, чтобы ты стала сильнее, и сама боролась со своими чувствами, — растерянно пролепетал Арий. — Иначе однажды ты разучишься чувствовать без его помощи.
— Но я не хочу становиться сильной такой ценой!
Я прижала к груди правую руку, впившись короткими ногтями кожу — стихия рвалась на свободу и кристаллы пронзали запястье электрической болью.
— Я не такая сильная, какой ты хочешь меня видеть. Я не привыкла видеть смерть и уж тем более ее приносить, я не хочу чувствовать вину и просыпаться в крике, когда во сне мне явятся мертвые. Я хочу…
Я хочу быть как Шеонна. Вот что я хотела выпалить сгоряча, но вовремя прикусила язык. Или за меня его прикусил Эспер?
Злость стремительно отступала, оставляя после себя лишь жгучую обиду и глубокое унижение — я всё же не сдержала слёз и дала друзьям повод для жалости, которая читалась в их лицах.
— Забери у меня это, — сдавленно попросила я Эспера.
Шеонна протиснулась между парнями, недовольно растолкав их локтями, и, приобняв меня за плечи, увела к краю стоянки. Я не стала сопротивляться.
— Как же вы надоели! — недовольно фыркнула подруга через плечо.
— А я тебе говорил, — бесстрастно бросил Эспер брату и поплелся за нами.
Тамиру сделал то, о чем я просила — оставил мою память о случившемся на постоялом дворе, но отнял душевную боль. Поэтому, бросая в огонь рваное окровавленное платье и повязку, я не испытывала ничего кроме жалости к красивым вещам, в которых мне было уютно. У Шеонны осталась для меня последняя сменная одежда: темно-зеленая юбка и льняная рубашка, широкая в плечах. Вместо красочных кружевных лент теперь были обычные серые бинты, и, обматывая ими ладони, я волновалась лишь о том, увидели друзья мои шрамы или нет.
Надеюсь, нет. Для того чтобы еще несколько часов коситься на меня с сочувствием и тревогой им хватит и моих недавних слез. Но если кто-то успел бросить взгляд на незащищенные ладони, то не подал вида.
Со временем всё же пришлось признать — Эспер на этом настоял, — что в словах Ария была истина. Я не могла прятаться за тамиру всю оставшуюся жизнь, не могла жить только его эмоциями, а он не мог всё время чувствовать за нас двоих. Поэтому со следующим рассветом Эспер стал отпускать мои страх и боль по чуть-чуть, час за часом, давая привыкнуть к мысли, что отныне мои руки были запятнаны чужой кровью. Я скорбела и грустила, но уже не испытывала жгучей вины — Фрэн умер прежде, чем я пронзила его ножом.
❊ ❊ ❊
На следующее утро решение было принято — наш путь лежал на болота.
Как бы горячо по этому поводу не спорили друзья, последнее слово оставалось за Эспером: я беспрекословно следовала за зверем куда бы он не повёл, Шеонна не желала оставаться в стороне и позволять мне в одиночку любоваться чудесами Гехейна, а Шейн и Арий не могли оставить своих родных без присмотра. Наши руки словно оказались связанны единой прочной нитью, концы которой вели к исполинскому рыжему волку.
Как и прежде, мы избегали крупных торговых дорог, петляли лесными тропами, брели вслепую через густые заросли или бескрайние поля, доверяя лишь острому нюху и знаниям Эспера.
Всего за два дня мы полностью выбились из сил.
И после долгой, утомительной дороги было невообразимо приятно войти по колено в холодную озерную воду. Она ласкала разгорячённую кожу, унимала ноющую от усталости и ссадин боль — низкие ветви кустарников так и норовили исхлестать незащищенные ноги, я несколько раз оступилась на узкой крутой тропе, а перед тем как мы разбили лагерь, в темноте набрела на заросли крапивы.
 
За моей спиной в костре трещали поленья, к ночному небу возносились яркие всполохи искр и горькие облачка дыма — никто больше не забывал про полынь. Любуясь безмятежной водной гладью, в которой сверкали алмазные мириады звезд — казалось стоит лишь протянуть руку и сияющий кристалл нырнет в распростертую ладонь, — я наслаждалась спокойствием Гехейна, мечтая, чтобы время в этом сказочном месте остановилось и нам никогда не пришлось его покидать.
Рядом со мной возвышалась внушительная фигура Эспера — зверь был счастлив вновь принять свой привычный облик. Легкий ветерок путался в густой волчьей шерсти, с заостренной морды капала вода.
— Тебе не мешало бы искупаться, брат, — обратился Арий к зверю, обойдя его с другой стороны, — воняешь как дворовая собака.
Эспер повернул массивную голову к парню, нарочито медленно и глубоко втянул воздух, после чего громко чихнул.
— Ты тоже, — невозмутимо заявил зверь. — Провонял людьми.
И в подтверждение своих слов еще раз брезгливо чихнул.
«Переигрываешь», — с усмешкой заметила я.
Уязвленно насупившись, Арий ударил ногой по воде, щедро обдав брата брызгами — в свете луны они казались похожими на россыпь крошечных бриллиантов. Эспер возмущенно прянул ушами, поднялся на задние лапы и со всей силы опустился передними в воду. Нас с Арием окатило с головой.
Я возмущенно вскрикнула, смахивая прилипшие ко лбу волосы.
Арий изумленно оглядел свою мокрую тунику. Потом медленно перевел взгляд на меня, лукаво подмигнул и резво бросился к брату, обхватив руками его морду. Эспер сердито зарычал, замотав головой. А я, воспользовавшись моментом, склонилась к воде и принялась энергично плескать в тамиру.
Не успев подтянуть подол юбки, который тут же отяжелел от воды, Шеонна с радостным визгом вбежала в озеро и присоединилась ко мне. Озорная улыбка озаряла ее лицо. Все тревоги, страхи и усталость мгновенно померкли, растворившись в нашем звонком смехе.
Я первая ощутила исходящую от Эспера угрозу и отскочила назад.
Тамиру резко вскинул голову и с силой отбросил брата с сторону. С громким плеском Арий упал в озеро, на мгновение скрывшись с головой, но тут же вынырнул, отплевывая воду.
Эспер стремительно развернулся к нам с Шеонной. Не успела я среагировать, как исполинский волк ткнул меня носом в живот, свалив с ног. Я неловко осела, промочив одежду до пояса, а тамиру ко всему прочему ударил лапой по воде перед лицом, накрыв меня небольшой волной. Надо мной раздался заливистый смех Шеонны. Недолго думая, подруга бросилась бежать. Но Эспер настиг ее за пару коротких прыжков, дернул зубами за подол платья и повалил девушку на спину. Она забарабанила руками по воде, принимая свое поражение.
Наблюдая за тем, как недовольно бормоча мы выжимаем промокшую одежду, тамиру победоносно вскинул голову и игриво завилял хвостом.
Когда, промокшие до нитки, мы вернулись к костру от меня не укрылась веселая мимолетная усмешка Шейна.
Пока наша одежда сохла у огня, я закуталась в плащ из ведьмовского шёлка — он хорошо согревал в ночную прохладу, — и прижалась к теплому чуть влажному боку Эспера. Тамиру заботливо накрыл мои ноги пушистым хостом. Шеонна тоже не осталась в стороне, завернувшись в одно из коротких хаори Ария — парень щедро, под принуждением, поделился драгоценной одеждой из эрчина, — она прижалась ко мне и Эсперу.
В отличие от своего брата, в компании тамиру девушка чувствовала себя очень свободно и искренне радовалась, когда Эспер брал ее на охоту, учил читать следы и выслеживать дичь. Шеонна жадно впитывала всё, что зверь рассказывал о своем мире. А вот Арий оказался плохим наставником и собеседником — он всеми силами старался избегать разговоров о жизни за пределами шумного города, словно никогда не принадлежал Чаще и стае.