Слёзы Эрии (СИ)

— Да, — на удивление ложь далась мне очень легко. — Тот маленький зверь не был ни в чем виноват.
— И поэтому ты решила покалечить десяток людей, чтобы попытаться спасти тамиру, — резко ответил Шейн, отбросив притворную доброжелательность. Мне показалось, будто рухнула каменная плотина и меня обдало волной сокрушительного холода.
Я уязвленно отвела взгляд, прикусив губу. Шейн глубоко вдохнул, успокаиваясь, потер пальцами уставшие глаза — жест, так напоминающий его приемного отца — и уже спокойнее произнес:
— Пойми, Алесса, тамиру это не те обычные зверята, которые обитали в твоём Сильме. Здесь в Гехейне в шкурах домашних кошек и лесных зверей скрываются кровожадные монстры, издавна питающиеся людской кровью и даже душами.
Эспер фыркнул. Кипящая в его душе злость, вызванная словами Шейна, мешала мне сосредоточиться на своих собственных эмоциях.
— Но это всего лишь сказки, — выпалила я.
— Сказки, — устало хмыкнув, передразнил Шейн. — Единственная сказка в которую нам не стоило верить это то, что наша кровь смертельна для тамиру. Сегодня я увидел человека, создавшего кровную Связь с этим монстром, — маленькую девочку, отдавшую душу зверю в обмен на зрение.
— Но ведь тамиру не причинил ей вреда, — настаивала я.
Шейн ничего не ответил. Тяжело выдохнув, он отвел взгляд, уставившись в черную пасть камина.
— Почему ты их так слепо ненавидишь и даже не пытаешься узнать какие они на самом деле? — я нерешительно нарушила тишину, когда молчание затянулось.
— К сожалению, я знаю их слишком хорошо, — от ответа Шейна повеяло холодом и по моей коже пробежали неприятные мурашки.
Парень вновь замолчал. Задумчиво нахмурившись, он всё так же избегал смотреть в мою сторону. Я тихо сидела в углу дивана, не шевелясь, обхватив колени руками. Вдруг Шейн вновь заговорил и его голос звучал безжизненно:
— Когда-то у меня была настоящая семья: отец, мать и сестра, Мирэйя. Но тамиру их убили. Мне было девять лет, но я до сих пор помню ту ночь, словно она никогда не заканчивалась. Голодные твари ворвались в наш дом на краю Эйнора и убили родителей, загнали их как кроликов, а мою сестру, утащили в лес, буквально вырвав её из моих рук. Меня спасли соседи, вовремя подоспевшие на помощь, а растерзанное тело Мирэйи нашли на следующее утро в лесу. Ей было всего девять лет, и она должна была прожить долгую, счастливую жизнь…
Моё сердце тоскливо сжалось и даже раздражение Эспера стихло, уступив место сочувствию.
— Мне жаль, — едва шевеля губами прошептала я.
Шейн перевел на меня мрачный взгляд.
— Теперь и ты понимаешь какие эти существа на самом деле? Насколько бы разумными они не были, в первую очередь тамиру — животные, влекомые лишь звериными инстинктами. Ты ничего не знаешь о Гехейне, но тебе пора учиться выбирать правильную сторону. Иначе однажды наивность и сочувствие к монстру будут стоить тебе жизни.
Повисла тяжелая тишина.
Шейн доверил мне болезненные и, может быть, самые дорогие воспоминания, на что я сама никогда не была способна. Меня переполнило чувство вины за то, что я не могла разделить его жгучую ненависть к тамиру. Эспер показал мне, что среди волков полно добросердечных существ, так же как среди людей полно чудовищ.
И мне хотелось, чтобы это увидел и понял весь Гейхен. Ведь люди не теряют веры во всё человечество разом, когда встречают на своем пути жестокого человека. Так почему им так трудно хотя бы попытаться поверить тамиру, преодолеть морок ненависти, навеянный ведьмами и дать лесному народу шанс?
Но я не осмелилась озвучить свои мысли Шейну. Как и все люди, он был рождён с ядовитой ненавистью в крови и трагедия, пережитая в детстве, лишь укрепляла её с каждым днём. Никакие слова не смогут пробить ту стену враждебности, которую он взращивал на протяжении тринадцати лет. И это делало Шейна очень опасным человеком.
— Уже поздно, иди свою комнату, — сухо произнес он, когда молчание затянулось.
Без возражений я покинула гостиную, поднялась в спальню и тут же бросилась к окну, распахнув его настежь. Вместе с порывом колючего ветра из темноты в комнату нырнул кот. Поддавшись порыву, я подхватила его на руки и крепко прижала к груди, зарывшись носом в рыжую шерсть и вдыхая запах сырой земли. В сердце вонзились острые когти вины перед слепой девочкой — я обладала тем, чего она теперь была лишена.
 
Сможет ли она однажды смириться с потерей тамиру и жить как прежде?
Мне хотелось в это верить. Но я понимала, что сегодня вместе с маленьким зверем девочка лишилась значимой части самой себя.
— Я могу забрать твою боль, — напомнил Эспер, уткнувшись носом в мою ладонь, даже через повязку я ощущала его горячее дыхание.
— Нет, — не задумываясь отозвалась я, дрожащим от слёз голосом. — Арий прав, я должна это помнить.
Не знаю, как долго мы просидели на полу возле распахнутого окна. Тамиру задремал на моих коленях, а холодный ветерок давно высушил слёзы на щеках. Я прислушивалась к сонному урчанию друга и наблюдала за серебряным диском луны, медленно ползущим по темному небу, — изредка его скрывали черные тучи.
Но умиротворяющему спокойствию пришел конец, когда с первого этажа донесся шум и дом наполнился тревожным гулом посторонних голосов.
  
Глава 15
 
Дверь в комнату Шеонны была распахнута. Свет, лившийся из спальни, выхватывал из полумрака силуэт девушки, любознательно склонившейся над периллами галереи.
— Что случилось? — полушепотом спросила я, поравнявшись с подругой.
Ночные гости, собравшиеся внизу, оказались мне знакомы — этих молодых парней, облаченных в черную форму Ищеек Коллегии, я встретила в день, когда вспыхнула городская тюрьма. Как и в первую нашу встречу, высокий худощавый юноша невозмутимо стоял в стороне, скучающе оглядывая холл, а рыжий, активно жестикулируя, что-то рассказывал, едва не задыхаясь от волнения и спешки. Шейн слушал его с пылающим интересом в глазах, а Велизар Омьен хмурился, скрестив на груди руки.
— Нашли тела трех мужчин, — ответила Шеонна. — Свидетели говорят, что на несчастных напал тамиру в человеческом обличии.
От ее слов моё сердце замедлило свой бег, а оледеневшие пальцы впились в деревянные перилла, так крепко, что побелели костяшки пальцев. В мыслях тут же зародились нежелательные подозрения, засевшие глубоко, будто колючая заноза.
— Мы должны найти зверя, — согласился Шейн, когда рыжий умолк, переводя дыхание, — и всех остальных, пробравшихся за стены города. Тамиру не стоило выползать из своей Чащи.
Он принял у тощего напарника серебряный револьвер с инкрустированной на месте барабана Слезой Эрии.
— Это работа стражи, а не ваша. Коллегия не одобрит подобное самоуправство, — вмешался Велизар Омьен властно расправив плечи. — Лучше вернитесь к поискам Лукреции Моорэт, как вам велено.
Шейн проигнорировал слова отца, сдернув с вешалки черный плащ.
— Не лезь в это, Шейн, — строго приказал господин Омьен.
— У нас больше шансов найти тамиру, чем у стражи. Мы ведь обладаем особыми талантами, — отрезал парень и едко добавил, — спасибо за них Коллегии.
Желваки заиграли на скулах Велизара Омьена, но мужчина сдержал свой гнев, не позволив скандалу вспыхнуть на глазах у посторонних людей. Сокрушенно покачав головой, он поднялся в свой кабинет, а ночные гости вместе с Шейном второпях покинули дом.
Прохладный ночной воздух прикоснулся к моей коже, и я запоздало поняла, что Эспер выскочил в окно.
«Эспер!»
Тамиру был встревожен и зол, — два чувства сталкивались в его душе, подобно сокрушительным волнам в бушующем океане. Он гнал прочь мысли о брате, но они навязчиво лезли в его голову, отравляя страхом всё существо Эспера и моё собственное.
«Это не он!»
Я попыталась достучаться до зверя, дотянуться до его сознания, заставить вернуться ко мне, в дом где было безопасно и где Ищейки Коллегии никогда не станут искать тамиру. Но я будто билась о непреступную стену, через которую не проникал даже мой голос.