Несносный тип (СИ)

Я улыбаюсь. Впереди ясная и понятная цель. Желанная цель. Всё будет просто, вне зависимости от того, убью я или убьют меня. Понимание буквально вгоняет в эйфорию!
Хохочущий белобрысый придурок, сидящий на коте, бегущем под жуткой чёрной бурей?
Да, это я. Прошу любить и жаловать.
Хотя… куда вы денетесь. Я же обаяшка.
Сверхъестественная буря над моей головой казалось, дралась сама с собой. Дымные спирали напирали друг на друга, плевались молниями, старались поглотить соседок или слиться с ними, но при этом вся «дерущаяся» масса рвалась вперёд. Если бы вся эта жуть умела плеваться обычными молниями, то, скорее всего, меня бы уже давно выжгло в угли.
Галатури больше не существовало, во всяком случае, всё, наблюдаемое мной впереди, говорило об этом. Массивные и тесно стоявшие ранее здания орочьего клана были превращены в руины, представляющие из себя лишь фундамент, с торчащими из него как зубы осколками стен. Обломки этих самых строений мне начали встречаться где-то за километр до места событий. Каждый из них чадил быстро растворяющимся чёрными дымом. Там же, в эпицентре, дыма было куда больше.
Правда, он не скрывал самого важного.
Там были они, все четверо. Ахиол, Базилиус Энно, Лейлуш Коррадорра ат-Мансипах и… Суматоха. Можно сказать, они сражались, хотя, на самом деле, это было ни на что не похоже.
Лихорадочно цепляющий на себя всё, что только можно, как своё, так и вынутое из оружейной, я не отводил взгляд от небольших фигурок, пылающих цветами страха и ярости. Их, эти тёмные эмоции, излучал даже стоящий поодаль в одной позе некромант, который, казалось, ничего не делает, кроме того, что протягивает руку по направлению к архимагу. Сам бог-мэр тоже был в неподвижной позе. Он, в чёрных и порванных шароварах, замер с всеми шестью руками, разведенными в стороны, напоминая готового прыгнуть паука. Кожа бога была испещрена сотнями, а то и тысячами маленьких горящих символов, а оскаленное лицо демонстрировало, что он напряжен до границ своих возможностей.
Результатом этого напряжения была висящая в метре над землёй прозрачная сфера, очень похожая на мыльный пузырь в рост человека, на дне которого болтается нечто среднее между жижей и очень густым зеленым туманом. В этой жиже, внутри пузыря, прямо в воздухе была беснующаяся Суматоха.
Она была почти… хотя что там «почти», полностью обнажённой, если не считать за элемент одежды тонкий обрывок ткани, чудом зацепившийся за шею. Бледная, костлявая, встрепанная, Суматоха металась от стенки до стенки «мыльного» пузыря, вопя что-то истерическое и лупцуя их кулаками. Прозрачная плёнка ощутимо дёргалась, от чего, как мне показалось, Ахиол испытывал дополнительные мучения.
Основным действующим лицом был арабообразный Лейлуш. Высокий худощавый маг в растрёпанной халате, стоял в десятке метров от пузыря с Суматохой, размахивая руками в магических жестах. Его губы постоянно шевелились, а с кистей рук и пальцев то и дело срывались лучи или светящиеся ленты, проникающие сквозь прозрачные стенки тюрьмы девушки и впивающиеся в её тело. Насколько я мог судить, Аврора чхать хотела на все потуги архимага, а вот сам пузырь, подвесивший её в воздухе, бесил её просто невероятно.
Затем моё зрение перестало выхватывать лишь ключевые детали, мы с Карусом подъехали слишком близко, от чего ездовой кот начал тормозить, недовольно мотая головой. Я ему не мешал, осознавая картину целиком. Это было… сложно, особенно для меня. Колоссальная туша Аркадии, лежащая прямо под дерущимися, била по моему зрению Должника как огромное угрюмое солнце.
Трое пытались убить одну. Ахиол сдерживал, Энно передавал магу энергию, а сам Лейлуш непрерывно атаковал Суматоху. Но и она в ответ тоже била. Едва видимые дуги магической энергии били хаотично по всем троим, но в основном были сосредоточены на архимаге. Пыль и мелкий щебень постоянно отлетали от непоколебимо стоящего архимага. Он бросил взгляд в мою сторону и клубящаяся туча магии, сопровождавшая меня от города, с рёвом ринулась к нему.
 
— Твою мать! — ругнулся я, слетая с подпрыгнувшего на месте шкрасса воробушком. Пока вставал, кот благоразумно уже сваливал без оглядки. Грохот и рёв вокруг стояли страшные. Пришлось бежать своим ходом, с ружьем наперевес.
Ситуация резко поменялась в худшую сторону. Суматоха, до этого момента визуально страдавшая дурью, что-то тараторила, застыв на одном месте и вытянувшись как самая бледная свечка в мире. Её внешний вид совершенно не вязался с творящейся вокруг хренью — измождённая, тощая, совсем не похожая на существо женского пола, она дёргано пыталась изобразить нечто, что и Лейлуш, но заклинания постоянно срывались, заставляя воздух в «мыльном пузыре» дрожать и искрить. Однако, её очевидно дилетантских попыток хватило, чтобы тучу магии разорвало на две почти равные части, одна из которых понеслась к её пузырю.
— Криггс! — донесся до меня еле слышный голос Базилиуса, — Сюда!
Стрелять в Суматоху, не зная свойств её тюрьмы, было бы безумием, так что я последовал зову некроманта, подбежав к последнему. Стволов и взгляда я, тем не менее, не сводил с колдующей вешалки, от чего стал сильно удивлен, а уж если откровенно, то едва не обделался, когда сбившая мою шляпу с головы рука нежити вцепилась мне в макушку. Не сильно, но вполне достаточно, чтобы зафиксировать мою голову.
— Магнус, — отрывисто и резко произнёс некромант, удерживая меня, — Времени нет. Отвечайте на вопрос — вы в самом деле обладаете быстро восполняющимся резервом? Ахиол и Лейлуш говорили об этом! Отвечайте!
— Да! — тут же заорал я, — Мой резерв очень мал, но восполняется почти моментально! А чт…
Это было похоже на моментальную заморозку кишок с резким же их оттаиванием до абсолютной нормы. Я захрипел, скашивая глаза в кучу от непередаваемого ощущения, которое тут же повторилось еще раз. Потом еще. Еще. Еще. Учащаясь и учащаясь, пока отвратительное, дрожащее, холодное состояние не стало новой нормой. Пришлось потратить немного времени, чтобы собраться с мыслями и отрешиться от противно дёргающихся внутри холодных потрохов, это удалось, правда, не без помощи окружающей обстановки. Над нами ревело чёрное туманное нечто, разрывающее само себя на бесчисленное множество частей, чтобы тут же собраться обратно, земля, на которой я стоял, ощутимо дёргалась, а порывы ветра иногда заставляли щуриться.
— Приемлемо, — донесся до меня голос Базилиуса. Скосив глаза, я увидел, как из протянутой неживым магом руки в сторону Лейлуша устремляются слабые голубые вспышки, от попадания которыми в тело архимаг приободряется на глазах, а его движения становятся более отточенными. Каждая вспышка отзывалась холодной пульсацией в моих внутренностях.
— Да что тут происходит?! — гаркнул я, не зная, что мне делать.
— Просто стойте, — заметно расслабившимся тоном произнёс бледный некромант, — Придётся потерпеть, но теперь, вопрос с мисс Аддамс будет решен. Если, конечно, Лейлушу удастся забрать себе хотя бы половину магии из воздуха.
Действительно, оба активных участника конфликта были заняты тем, что пытались поглотить прилетевшую со мной тучу, мешая сделать тоже самое противнику. Черный туман, блещущий зелеными и фиолетовыми молниями, бесшумно бесновался, вытягивая длинные «ложноножки» своей субстанции то к голове архимага, то к такому же органу у Суматохи. У Лейлуша получалось куда ровнее и чаще, но худая стерва была то ли сильнее, то ли агрессивнее, постоянно срывая попытки араба и, при этом, резко дергая черную тучу на себя так, что она вся содрогалась.
 
— Вы были правы, Криггс, — проговорил Энно, продолжая размеренно посылать мои моментально выкачиваемые резервы вспышками в соратника, — Нам следовало уничтожить это… существо немедленно. Единственное, что нас извиняет, так это то, что мы все понятия не имели, что она такое, считая просто волшебницей с аномально нестабильным резервом.
— А что она такое? — вопрос напрашивался сам по себе.
Суматоха в очередной раз заорала, принявшись кидаться на стены. Пара заклинаний Лейлуша прошла через её защиту, от чего психованная дрянь кратко покрылась сеткой молний, заставившей её волосы встать дыбом.