Несносный тип (СИ)

И тут гулко бухнуло у нас над головой. А затем еще раз. И еще. Магам, тут же припустившим назад, явно стало не до совещаний.
— Артиллерия заработала, — сказал я неведомо кому.
— Пришлось их вручную под козырёк к орудиям заносить, — густым гулким басом пожаловался мне неведомо кто. Оглянувшись назад, я узрел Дантона Фаулта, огромного бармена «Апатии», кивнув великану.
— Шериф, — выдохнул гигант, — Я такое раньше видел. Не штурм, а… у желтоглазых. Они на пределе. Если отобьёмся, то на ночь наших лучше запереть крепко в одном помещении. С оружием. Обязательно с оружием. Это будет их выбор.
— Понял вас, мастер Фаулт, — благодарно кивнул я заглядывающему из коридора бармену. Ему было куда сподручнее именно заглядывать, а не пролезать в комнаты целиком без очень веской нужды.
Пушки грохнули еще по разу, а затем затихли. Присмотревшись, я понял, что эльфы решили прекратить столь неудачно начавшийся штурм, отступив куда подальше, настолько, что даже я их уже не различал ни одним из чувств. Матюгнувшись от боли, отставил винтовку. Наблюдатели есть, нужно решить ряд организационных вопросов.
Умница Эльма, непонятно откуда, но достала тут местного грызуна, чем-то похожего на смесь капибары и броненосца. Как зверюга выжила в зоне смерти, уму было непостижимо, но я с благодарностью воспользовался её жизненными ресурсами, аккуратно и быстро сожрав животину. Мерзко, конечно, невероятно противно, но когда ты знаешь, что вот это короткое и дико неприятное деяние заставит твоё тело выдавить свинец, закрыв огнестрельное ранение, то начинаешь относиться к братьям своим меньшим, как к лекарству в необычной упаковке. А ради панацеи кто угодно из разумных отдал бы почти всё.
Сначала я занялся обычными трупами, вылезшими из песка, приказывая нежити рассредоточиться по всему комплексу крепости, а свободному персоналу, сжимающему в руках оружие и нервно выглядывающему в окна — освободить автоматы, что зомби сжимали в руках, от кожаной обёртки и лишнего масла. Браслет предполагал команду «экстренного» освобождения оружия, но я её, к счастью, не применил.
Закончив с обычными, уделил внимание и необычным. Желтоглазые, безучастно сидящие в расчетах артиллерийских гнёзд, на контакт практически не шли, пока я не упомянул, что живым хотелось бы провести ночь в покое, а значит — подстраховаться на их счёт, заперев от греха подальше. Бойцы переглянулись, а затем смутно знакомые мне полугоблин, изобразив вялую усмешку, сказал:
— Вообще-то… ты прав. Нахер это всё, кид. Лучше уже не будет.
— Убеждать в обратном не возьмусь, — пожал я плечами с некоторым сожалением, — Сам не верю.
— Твой бог не верит в тебя, а мы не верим в своего, — выдал умную сентенцию полугоблин, а затем его взгляд вновь начал затухать. Напоследок он всё же спросил, — Еще что-нибудь?
— Покажите, как пользоваться артиллерией, — вздохнув, попросил его я.
— Десять «пуль восстания», Должник…, и мы договорились.
Вся территория Хайкорта похожа на огромное кольцо тумана с инкрустированным в него крошечным самоцветом — крепостью. Это кольцо толщиной три или даже пять километров непреодолимо никакими известными мерами, кроме как по воздуху, что служило и служит великолепной защитой Незервиллю. Дополнительная вкусная особенность «кольца» в том, что энергию оно берёт извне, точно также, как её черпает висящее над городом Пятно из Средней зоны. То есть, от магических атак крепость защищена великолепно… была ранее. Сейчас появились некие накопители нейтральной «магии», парочку из которых использовали даже гражданские желтоглазые, при атаке моего дома.
Причина, по которой я теперь не буду спать по ночам. Куатра — это не только оголтелые расисты, обожающие холодное оружие. Это еще и маги.
Радиосвязь работала, но толку от неё было мало. Прозвонив все доступные станции, я умудрился выйти на связь лишь с мисс Ларисс Дийюн. Городской психиатр и секретарь мэра по совместительству, она ничего не могла сказать по текущей ситуации, просто потому что вводить её в курс было некому. Ахиол практически не появлялся в мэрии, а иных источников информации у блондинки не было. На мой вопрос о положении дел в городе, она сдавленным голосом ответила, что «всё плохо» и что она при малейшей возможности отправится в крепость, даже если там ей придётся гадить в ведро на сквозняке. Утешив бедную женщину уверением, что она практически угадала, как тут обстоят дела, я завершил вызов.
 
— Мастер Дантон, я хочу знать то, что знаете вы по текущей обстановке в городе.
— Я знаю не так много, как хотелось бы, шериф, — загудел здоровяк, не отрываясь от бинокля, через который наблюдал за окрестностями, — Всё переменилось, когда один мальчишка прибежал в «Апатию», клянясь, что братья-орки вас забрали прямо с разборки за склады. Просто забрали, понимаете? А вечерком мы узнали, что Террейнов больше нет.
— И?
— Тут до каждого тупицы дошло, что Основателям теперь плевать на всё, шериф, — как маленькому объяснил мне гном, — Совсем на всё. Может быть, кроме стройки, но что там можно сделать? Помешать желтоглазым? Ну, чтобы добиться внимания? Так они в психозе, порвали бы нас всех на ленточки.
— Порвали бы, — согласно кивнул я, дымя сигаретой.
— Большинство решило бежать, — протянул бармен, — На фермы, их много свободных стало. Подальше от города. Склады долго делили, но обошлось без убийств, только морды набили наиболее наглым. Алкоголь весь под моё слово закрыли в «Апатии» за семью замками, ну и… на этом всё. Квартал Живых, считайте, затих.
— Это интересно, благодарю вас, мастер Фаулт, но я спрашивал о другом. Вы не можете не знать ничего о том, что происходит в верхах. Я не собираюсь настаивать на том, чтобы вы непременно были со мной откровенны… просто потому, что разумный ваших пропорций и силы здесь и сейчас куда важнее любой информации из города, но буду благодарен, если сочтёте нужным поделиться сведениями, — выдал изысканную просьбу-угрозу я.
Гигант молчал долго.
— Конфиденциальность гарантируете? — наконец, прогудел он.
— У нас сейчас одна цель. Да.
Основатели не живут одни, а большинство из них, исключая семью Энно, вполне живые личности, которым ничто не чуждо. В том числе и трепля языком. Конечно, такая информация о внутренней кухне высшего света распространялась очень осторожно и с оглядкой, но всё же распространялась, а такие разумные как Фаулт поневоле становились секретоносителями и распространителями.
Речь шла о конфликте, начавшемся, когда комиссия, состоящая из членов семей Основателей, принялась за потрошение проклятой больницы, бывшей гнездом Эйдиуса Доннорифта. Участники начали ссориться и делить, едва приступив к делу, но надзирающий за ними Ахиол бдел, сглаживая конфликты. Изначально он предложил начать делить добытые материалы после того, как всё найдут и извлекут на поверхность, но тут почти все Основатели встали на дыбы — каждый из них, являясь специалистом в довольно узкой области, определял цену по-своему.
Острую стадию в дележку начали Галатури, так как оркам-шаманам единогласно посоветовали свою долю взять дохлыми клонами безумного учёного для прокорма Аркадии. Пока не протухли. Технически, предложение было здравым, так как к биологии специализация Галатури имела очень отстранённое отношение, но из этого же совершенно не следовало, что орочий клан не смог бы реализовать свою долю документов, продав их за что-то полезное собратьям по Совету.
Как результат, конфликт рос изо дня в день, споры приобретали ожесточённый оттенок, но начало формироваться удивительное по своей простоте решение — скопировать записи и образцы, а затем выдать каждой «сестре» её «серьги». Галатури в таком случае вновь оказывались в крайних, как и еще пара семейств, которые тоже рассчитывали свою «долю» продать. Но, подобное решение уже сильно смягчило интенсивность переговоров.
 
Именно в тот момент, когда начали вырабатываться какие-то механизмы компенсации, а само «наследие Доннорифта» рассматриваться как диверсия и зло в чистом виде, внезапно всплыли (с подачи Ахиола) яйца Должника Мадре, битком набитые оплодотворёнными яйцеклетками, каждая из которых нёс в себе наследие кида, выплатившего Долг.