Траун. Измена
Илай застыл на месте, слова приветствия застряли у него в горле. И это все? «Добрый день, лейтенант Вэнто»? После того как их пути разошлись на долгие месяцы, это все, что он нашел сказать?
— Конечно, — с готовностью повернулась вслед за ним Ар’алани. — Лейтенант, идемте.
— Слушаюсь, адмирал. — Илай никак не мог стряхнуть чувство нереальности происходящего. «Добрый день, лейтенант Вэнто»…
Когда он сделал несколько шагов и штурмовики смерти без единого звука замкнули строй позади них, Илай ощутил, как поднявшие было голову изумление и обида сменяются пониманием. Ну конечно: Траун ограничился вежливой формальностью из–за авральной срочности и присутствия посторонних. Когда они окажутся в более подходящей обстановке, он наверняка отбросит эту чопорную маску.
Упоминание о посте наблюдения наводило на мысль об орбитальном объекте, который зафиксирован на одной траектории и следует по накатанному пути под воздействием разнонаправленных гравитационных сил. Однако их глазам предстала космическая станция, напоминающая передвижные лаборатории наподобие тех, что использовала Республика на пике своего величия. Илай различил шлюзы для забора материала, группы датчиков, сопла двигателей и характерные для гиперпривода вентиляционные отверстия и провода. Большая часть станции была затемнена — «Химера» явно не поскупилась на ионный удар. Однако по мере их приближения начали потихоньку оживать наружные огни. Позади выглядывал край покореженного грузовика «Алланар N3», пристыкованного к посту наблюдения. Должно быть, это тот самый корабль, который был вырван из гиперпространства на глазах у экипажа «Стойкого».
— Любопытная конструкция, — заметила Ар’алани. — Никогда таких не видела.
— Я тоже, — признался Траун. — Полагаю, ее разработал один из народов, подконтрольных грискам.
— Возможно, хоть от них мы добьемся какой–то информации о враге.
Гранд–адмирал покачал головой:
— К сожалению, на это нет шансов.
— Вы уверены?
— Да, — мрачно произнес Траун. — Они все мертвы. Растерзаны.
* * *Майор Карвия и четверо его подчиненных ждали в командном пункте. Вместе с ними сидели двое грисков с кандалами на руках и ногах.
— Чиссы, — произнес тот, что слева. «Втягивает ноздри, морщины вокруг глаз становятся глубже, а линия рта — жестче. Возможно, от раздражения, или от удивления, или от злорадства». — Следовало догадаться, что без вас не обошлось.
«Он сносно говорит на мизе–каулф, хоть и с акцентом. Некоторые слова произнесены с искажением».
— Следовало, — подтвердила Ар’алани. «В голосе и всей позе чувствуется интерес и сдерживаемый гнев. На мизе–каулф она говорит гораздо лучше». — Вы им уже сообщили, Митт’рау’нуруодо?
— Нет. Я приберег это удовольствие для вас.
«Ар’алани наклоняет голову к плечу. На лице написано предвкушение и некоторая благодарность в ответ на такую предупредительность».
— Спасибо. Ставлю вас в известность, что вашего корабля прикрытия больше нет, — сказала она, повернувшись к пленникам. — Его уничтожили.
«Гриски меняются в лице, застывают, чуть откинувшись назад, но потом расслабляются».
— О чем именно идет речь? — снова подал голос тот, что слева.
— О боевом корабле, который прятался за скоплением камней, — ответила Ар’алани. — Который призывал на свою голову беду и дождался той беды, сполна заплатив за собственную самоуверенность.
«Гриск, сидящий справа, собирается было повернуть голову к своему товарищу, но обрывает движение на полпути. Он то ли удивлен, то ли обескуражен».
— Если вы решились на блеф, то он какой–то слабый, — продолжил пленник.
«Говорит севшим голосом, тщательно выговаривает каждое слово. Возможно, осторожничает или просто не верит».
— Мы не блефуем, — заявила адмирал. — Не хотите посмотреть на изображение того, что от него осталось?
«Второй гриск все еще не может прийти в себя, но первый принимает ту же позу, в которой был, когда они вошли. Должно быть, он мысленно смирился с гибелью боевого корабля».
«Ар’алани тоже замечает перемены в его позе. Ее словно внезапно озаряет догадка».
— Так вы не знали, что там кто–то был?
«Гриск снова меняется в лице. Пожалуй, это выражение гнева или обиды от предательства».
— От охранника мало толку, если охраняемые о нем не знают, как считаете? — выдал он.
— Расскажите, как обстояло дело.
«Пленник, сидящий слева, издает булькающий свист».
— Сами догадайтесь.
— Я говорю не с вами, а спрашиваю у командира своих солдат.
«Гриск кривится. На этот раз на его лице явственно читается злоба и презрение».
— Вы прислушиваетесь к мнению наемного болвана?
— Нанятый человек несоизмеримо выше по статусу, чем гриск–раб.
«Злоба льется через край».
— Это я‑то раб? Я — Вседержитель Жизней и Сеятель Смерти. Я — Странствующий Завоеватель.
— Майор?
— Похоже на то, что они прошлись по станции и убили всех, кого встретили, сэр. — «В голосе майора Карвии слышится гнев и отвращение». — Пятерых людей и восемнадцать существ неизвестной нам расы закололи множественными ударами. Людей мы нашли в помещениях, похожих на смотровые кабинеты или тюремные камеры. Остальные были в других отсеках. — «Он замирает, поза выдает внутреннюю борьбу». — Боюсь, мы также наткнулись на труп чисса. На маленькую девочку. Но ее не зарезали, как остальных. — «Дальнейшие слова вырываются торопливо, с сожалением, и подобраны так, чтобы смягчить удар от известия». — Мне кажется, она была мертва еще до резни.
«Ар’алани напряжена как струна, в прищуренных глазах вспыхивает надежда».
— Где она?
— Нет.
«Ар’алани озадаченно поворачивается, ее гнев становится все заметнее».
— Что вы сказали?
«В голосе слышится угроза».
— Вы жаждете мести. Я вас понимаю. Но это мои пленные, и я не могу вам позволить сорвать на них свой гнев.
«Ар’алани замирает на месте. Ее поза выдает смятение и ярость, но она не издает ни звука. Затем на лице появляется понимание».
— Обсудим это позже, Митт’рау’нуруодо. — «Произнесено с тщательно выверенной нейтральностью». — Теперь же позвольте взглянуть на павших.
— Непременно. Майор Карвия?
— Да, сэр. — «Судя по интонации, майор Карвия догадывается, что между ними что–то происходит, но не знает ни расстановки сил, ни подробностей». — Сюда, адмирал. — «Направляется к выходу в коридор, за ним — два штурмовика. Ар’алани идет бок о бок с Трауном, лейтенант Вэнто — следом за ними. Остальные штурмовики замыкают строй».
— Спасибо, — на чеунх поблагодарила Ар’алани. «Говорит тихо, с пониманием ситуации, но и с толикой недовольства». — Тем не менее не вздумайте больше так разговаривать со мной в присутствии подчиненных.
— Я перешел границы? Лейтенант Вэнто, вы усмотрели в моих словах неуважение к вашему адмиралу?
— Внешне все так и выглядело, сэр, — ответил тот. «Говорит с неохотой, но тоже с полным пониманием. Языком чеунх владеет не в совершенстве, но вполне на уровне». — Полагаю, гриски именно это и увидели.
— Значит, вы сочли мои слова неким воображаемым клином между адмиралом Ар’алани и мной, который гриски, возможно, попытаются вбить глубже?
— Да, сэр, — подтвердил Вэнто.
— Очень хорошо, лейтенант, — похвалила Ар’алани. — Но вы упустили одну немаловажную деталь. Меня обуяла надежда, но адмирал Митт’рау’нуруодо не хотел, чтобы гриски заметили ее и обо всем догадались. Поэтому он повернул разговор так, будто я разозлилась. — Указав на комлинк, прицепленный к поясу Вэнто, она добавила: — Свяжитесь со «Стойким» и вызовите сюда навигатора Ва’нью.
— Навигатор Ва’нья обладает Вторым зрением?
— Да. — «Голос Ар’алани тверд, поза говорит о том, что она понимает и готовится к тому, что их ждет. В то же время видно ее опасение, что надежда окажется ложной».
— Слушаюсь, адмирал. — «Вэнто явно озадачен. О Третьем зрении он, скорее всего, знает, а о Втором никогда не слышал. Но движения быстрые и уверенные, он не колеблется и не сомневается, доставая комлинк, чтобы выполнить приказ». — Вы сказали… надежда?