Семя Гидры (СИ)

      Питера не удивил вид хилой постройки. Он настолько устал, что едва держался на ногах. Пока Иван с мистером Роем высвобождались от своих нош, сносили листья и траву для лежанок и разводили костёр в очаге из камней, мальчуган безмятежно дремал, свернувшись калачиком на бревенчатом полу. Лицо его, усыпанное крупными рыжими веснушками, прихватил лёгкий загар. Щёки окрасились румянцем, какой бывает после длительных непривычных нагрузок.
      Глядя на Питера, Ивану нестерпимо захотелось спать. Только сейчас он почувствовал, как налились усталостью его ноги, сколь отяжелела его голова и насколько всё произошедшее этим бесконечным днём и то, что может произойти завтра, стало несущественным и не имеющим никакого смысла в сравнении с его величеством сном. Воистину сон - великое изобретение если не создателя, то матери-природы. Все рождённые Ивановым пытливым умом гипотезы расплывались как в дымке над утренней водой. Теперь ему совершенно не хотелось ни обсуждать случившееся с мистером Роем ни вообще думать о чём-либо. Для этого не осталось. Изнеможённый Иван упал на лежанку и стал тупо взирать на набирающий силу огонь костра.
      - Отбой, Джонни. Утро вечера мудренее, - понимающе произнёс Гаррет. - Ночью будем дежурить по очереди. Через два часа твоя смена, затем снова моя...
      Иван едва понимал адресованные ему слова. Наконец тяжёлые веки сделали своё дело, и парень, закрыв глаза, погрузился в небытие.
      Не прошло и минуты, как его уже тряс за плечо мистер Рой.
      - Эй, парень... хватит дрыхнуть. Уже полночь.
      Иван продрал глаза. Ломило спину. Руки и ноги будто набили опилками.
      Он глянул в дыру проёма. Пространство перед хижиной утопало в стойком стальном свете. Журчание ручья в ночной тиши усилилось многократно.
      Питер спал, мистер Рой готовился ко сну. Кряхтя и тяжело вздыхая, он стягивал с ног сапоги. В очаге мерно дотлевали багровые угли. Рядом на камнях дымилась самодельная 'сковорода' - дюралевый лист обшивки с загнутыми внутрь краями. Жаркое из замороженных морепродуктов пахло так, что у Ивана потекли слюни.
      - Возьми, поешь, - предложил Гаррет. - Через три часа разбудишь.
      Он с облегчением улёгся на лежанку, раскинул в стороны руки и ноги и мгновенно уснул.
      Настолько божественным показался Ивану вкус жареного морского коктейля. Тёплое жарко́е скорее походило на загустевший пудинг, разделённый на три части, из которых одна часть была уже съедена. Иван с удовольствием доел свою порцию, подставил 'сковородку' ближе к жару и направился к ручью.
      Ему даже не понадобился фонарик его дайверских часов - поляну перед хижиной ярко освещал звёздный ковёр южного полушария.
      Иван подошёл к воде, встал на колени, зачерпнул ладонями и стал пить. Вода оказалась удивительной на вкус. Чистая, обжигающе свежая, придающая силы. Напившись, он умылся и вернулся в хижину.
      Рой и Питер спали как убитые. Питер тихо, словно его и не было вовсе, Гаррет же то и дело похрюкивал и постанывал. И почему он не забаррикадировал вход? Это было бы весьма рационально.
 
      Иван включил фонарик, провёл лучом вокруг себя. Ящики, баллоны... если передвинуть их ближе к двери, можно загородить проём. От змей и насекомых вряд ли спасёт, но оградит от нападения крупного зверя.
      Верхний ящик оказался полупустым, и Иван с лёгкостью перетащил его. Нижний, похоже, прирос к полу. Пришлось приложить усилие, чтобы приподнять его. Иван коленом упёрся в ржавую скобу, налёг и столкнул ящик с места. Глухой звук падения и что-то обозначилось в лунном свете. Иван пригляделся. Под ногами лежал командирский кожаный планшет, подобно тем, какие были обязательным атрибутом военных лётчиков Второй Мировой.
      Иван поднял находку и раскрыл её. Из содержимого: сложенный вчетверо и хорошо сохранившийся листок плотной бумаги, и огрызок химического карандаша. Листком оказалась часть топографической карты, обратная сторона которой была исписана по-английски. Иван направил фонарик и стал читать:
      'Примечание:
       Тем, кто найдёт это послание
       просьба неотложно перенаправить его
       в Южный штаб ВВС Индии,
       база Тривандрам.
       Офицеру в чьи руки попадёт сей документ
       предписание считать его официальным рапортом
       о выполнении боевого задания.
      Я, Махавир Джай Сингх, майор 18-го авиаполка 35-й эскадрильи 'Летающие сабли'
      Докладываю
      6 декабря 1971 года, будучи командиром штурмового бомбардировщика Canberra Mk.66, бортовой номер 220K, вместе с экипажем в составе двух человек: штурмана лейтенанта Прэйтапа Сингха и бомбардира капрала Раджиша Арора следовал в составе боевого звена для бомбардирования пакистанских баз близ населённого пункта Читагонг.
      В четыре утра над Бенгальским заливом наш самолёт был обстрелян вражеским крейсером противовоздушной обороны. Снаряд вывел из строя левый двигатель, заклинило генератор, отключились навигационные приборы. Мы сбились с курса, и, пролетев пятьдесят миль на одной тяге, были вынуждены совершить аварийную посадку.
      Изучив обстановку, я принял решение привести судно королевских ВВС в техническую готовность, поднять его 'на крыло' и вернуться на базу. Все силы вверенного мне экипажа были брошены на осуществление поставленной задачи.
 
      Сегодня по моим расчётам 15-е октября 1972-го года и мы сделали всё возможное и невозможное. Для удачного взлёта нам осталось немного: максимально облегчить фюзеляж, проверить работоспособность систем и узлов и дождаться попутного ветра.
      Мы оставляем вооружение 'Канберры' здесь, но это не означает, что мы бросаем оружие на поле боя. Прилагаю подробный план места, где спрятаны запечатанные в ящики промасленные и законсервированные четыре двадцатимиллиметровых пушки Aden Mk.4 и контейнер с 7.62-миллиметровым пулеметом и с полным комплектом боеприпасов.