Тэлон (ЛП)
— Это я должна вас благодарить. Такой опыт и правда ни за что не забудешь, но для меня он оказался прекрасным. В начале я была настроена скептически, но вы и вся команда провели потрясающую работу.
— Я вижу, что ты приняла решение сохранить брак, — замечает доктор со слегка натянутой улыбкой.
— Да. Знаю, мы пропустили медовый месяц, надеюсь, это не очень страшно. В ситуации с болезнью Тэлона просто не успели. Но мы планируем отправиться в путешествие весной или в начале лета, если…
— Азия, мне очень жаль, — перебивает доктор Холлистер, медленно качая головой, — но Тэлон решил уйти. Он не хочет продолжать ваши отношения.
Мне кажется, меня ударила молния, и от шока и ужаса меня начинает слегка потряхивать. Я роняю сумочку и яростно цепляюсь за подлокотники кресла, в котором сижу.
— Что, простите? — переспрашиваю я, с усилием улыбаясь. — Это какая-то дурацкая шутка, да? Вы же не серьезно?
Я перевожу взгляд с доктора Холлистер на Ким и обратно, пытаясь найти в их лицах ответ.
— Боюсь, что все всерьез, — тихо отвечает она. — Не передать, как мне жаль, что приходится говорить тебе об этом. Для нас такое решение было не меньшим шоком.
— Нет. Это, наверное, какая-то ошибка, — уверяю ее я, все еще дрожа. — Я люблю его. И он меня любит.
— Да, ты права. Он правда тебя любит, — кивает она, соглашаясь.
— Тогда какого черта тут происходит? — требую я ответа, невольно повышая голос.
— Я могу сказать тебе только то, что хотел передать Тэлон — а именно: он считает, для тебя так будет лучше. Он не уверен, что в состоянии остаться с тобой в браке сейчас, в той ситуации, в которой оказался. Он пытается справиться со своими внутренними проблемами, о которых, боюсь, никогда не говорил с тобой откровенно. Мне кажется, он находится в состоянии сильнейшей депрессии и должен бы непременно обсудить свои проблемы со специалистом, у которого в таких вопросах гораздо больше опыта, чем у меня. Это особенно важно, учитывая его физическое состояние, но Тэлон категорически отказался.
— Что? — Я с трудом набираю в легкие воздух и чувствую, как по лицу начинают течь слезы. — Что за черт!?
Ким пододвигается ближе и кладет руку мне на плечо, но истерики уже не избежать.
— Вы что-то перепутали. Мы же так счастливы. Не спорю, у нас были проблемы. Но мы оба старались их решить.
— Я знаю, как сильно вы оба хотели, чтобы все получилось, Азия. За такое короткое время вам выпало немало испытаний на прочность, и я очень гордилась тем, как вы их преодолевали.
— Где он? Приведите его сюда. Что-то, наверное, случилось. Это не может быть правдой. Это ошибка.
— Боюсь, он уже ушел. Позвонил водителю, попросил заехать, забрать его. Я просила его остаться, чтобы обсудить все вместе с тобой, попробовать разобраться, но он был непреклонен. Он уже принял окончательное решение.
Сердце у меня в груди колотится словно бешеное, а по мере того, как ее слова доходят до моего сознания, на теле от ужаса выступает испарина. Будто это не слова, а кирпичи валятся на мою голову и забивают в нее реальность происходящего.
Он ушел.
Он оставил меня здесь.
Я делаю глубокий вздох и сжимаю голову руками.
— Ничего не понимаю, — тихо говорю я. — Тэлон ни разу не заикался о том, что хочет развестись. Даже наоборот, если припомнить. Мы занимались любовью вчера вечером. Даже два раза. Я не понимаю.
— Азия, мне очень жаль. Понимаю, для тебя это все — настоящий шок. Не знаю, поверишь ли ты, но ему тоже это далось очень непросто. Поэтому наш с ним разговор занял целых два часа. Он чувствовал себя ужасно.
— Тогда какого черта он так поступил?
— Он считает, что так будет лучше.
— Безумие какое-то! — Я в отчаянии запускаю руки в волосы. — Я отказываюсь это принимать, пока не поговорю с ним сама. Он никогда бы так со мной не поступил.
Доктор Холлистер в ответ поднимает со стола лист бумаги, исписанный почерком моего мужа.
— Он все расписал здесь и уже связался с юристом, чтобы начать бракоразводный процесс.
Кажется, меня ударили так, что дышать теперь совсем невозможно.
— Что?! — уже совершенно потеряв над собой контроль, кричу я. — Когда он это написал?
— Вчера.
Вчера? Какая бессмыслица. Вчера Тэлон показался мне немного притихшим, но, в целом, все было в порядке. Мы обнимались на диване, играли с Пикси, занимались любовью. Как он мог делать все это, зная, что сегодня собирается так со мной поступить.
— Это невозможно. Может быть, он вчера принял слишком много таблеток и был не в себе. Врачи продолжают пичкать его лекарствами, и, наверное, это они на него так повлияли. Я знаю Тэлона. Он бы никогда, ни за что так со мной не поступил.
— Возможно, ты права насчет лекарств, Азия. Часто люди не дают себе отчет о том, как сильно они на них действуют. Но Тэлон, пока был здесь, казался очень спокойным и уверенным в своих словах, а то, что он написал, очень взвешенно и тщательно расписано.
— Что он написал?
— Он попросил зачитать тебе его послание. — Доктор Холлистер надевает очки. — Во-первых, он дает тебе возможность остаться в доме еще на месяц, чтобы у тебя было достаточно времени собраться и найти другое жилье. Он попросил написать смс его кузену Лукасу, когда ты съедешь, и дать ему знать, что он может вернуться домой.
О боже, мне теперь негде жить. Он правда уже все решил.
— А где же он будет жить в это время?
— Этого он не сказал. Если ты не против, он хотел бы назначить тебе ежемесячное содержание в сумме четыре тысячи долларов. Деньги будут поступать напрямую на твой счет первого числа каждого месяца. Пятьдесят тысяч, которые положены ему за участие в проекте, он откладывает на отдельный счет для Пикси. На случай, если ей потребуется какой-то особый уход. Кроме того, он купил и оплатил пожизненную страховку для тебя и для кошки. Он хочет, чтобы ты оставила себе машину и забрала из дома все, что захочешь. Он не претендует ни на какие доходы от тех дизайнов, которые помогал тебе разработать. Также он открыл для тебя счет, на который положил двести пятьдесят тысяч долларов, чтобы тебе не пришлось жить в гетто, как он обещал. Это его слова, не мои. Еще здесь есть соглашение о неразглашении от его юриста, в котором говорится, что ты не имеешь права раскрывать никакие подробности его болезни в соцмедиа и прессе. И еще он попросил, чтобы ты оставила его фамилию.
— Вы шутите? — вырывается у меня истеричный вскрик.
Доктор Холлистер вздрагивает от неожиданности и роняет бумагу.
— Азия, я понимаю, как ты расстроена, и поверь, мне бы очень хотелось как-то смягчить удар. Его решение очень неожиданно. Я знаю, что ты его любишь, и знаю, что он тоже тебя любит. Я не должна бы этого говорить, но, если откровенно, я считаю, что его депрессия прогрессирует, и такое поведение ведет к саморазрушению. Я совсем не удивлюсь, если через несколько месяцев вы снова будете вместе. Из всех пар в рамках этого проекта у вас была самая глубокая, искренняя связь и самая настоящая химия.
Ким протягивает мне бумажную салфетку, я вытираю слезы.
— Вы думаете, мне от этого легче? Ну и что с того, что мы были прекрасной парой? Он ушел, а я осталась с дырой в сердце.
— Я бы хотела сказать больше, но ты знаешь, я обязана держать содержание его дневника и наших разговоров в тайне. Я могу помочь, только если Тэлон согласится, чтобы я помогла вам как паре.
— Ну разве это все не замечательно?! А я должна просто уйти отсюда с разбитым сердцем? И кучей денег, которые мне не нужны? И все? У нас чудесная жизнь. И для меня она не была игрой. Она не должна была закончиться так!
Они обе смотрят на меня с сожалением. Я понимаю, что веду себя глупо, поэтому вздыхаю, расправляю складки на блузке и поднимаю голову.
— Мне нужно знать что-то еще? Я хотела бы пойти домой. У меня много дел, которых я не ожидала.
— Да. Ты получишь чек на свои пятьдесят тысяч за участие в эксперименте по почте, а через пару дней придут бумаги от адвоката Тэлона. Если у тебя будут вопросы, всегда можешь позвонить мне.