Две луны (СИ)

— Пора! — решился Зяма. Он вскочил из-за бревна и швырнул копье в жирный бок гадины. Все вышло, как нельзя лучше. Ящер, услышав шорох сзади, инстинктивно слегка повернулся к нему и тут же тяжелое копье пробило его тонкую шкуру в самом неприятном месте. Он жалобно заверещал и выдернул копье из себя, нанеся себе еще больший вред, наконечник-то был с зазубринами. Зяма торопливо поднес рожок ко рту, сильно дунул в него и бросился бежать. Как стихли звуки возле вертолета, он уже не слышал, судорожно вдыхая горячий воздух и изо всех сил стараясь удержать равновесие и не застрять в зарослях на склоне. На его счастье, второй ящер, поняв, что сейчас более крупная добыча, чем одинокий человечишка, начнет ускользать из их лап, яростным ревом скомандовал атаку и рванулся в сторону ложбины с останками вертолета. Там, услышав крик раненого дракона и звук охотничьего рожка, лихорадочно бросились готовиться к обороне прямо там, где находились. Двое остались в вертолете, куда догадались с собой захватить копья, остальные бросились наверх за остальным оружием, рассчитывая отбиться от хвостатых гадов на склоне и, когда все шесть, кроме раненого, нападавших ворвались в ложбину, там уже никого не было. Не желая, в отличие от людей, разделяться, лишь один из них заинтересовался вертолетом и остался внизу, намереваясь в него проникнуть и понять, что там искали двуногие, ящеры помчались наверх и оказались на поляне. Не обнаружив и там вожделенной добычи, они немного затормозили и, переводя дыхание, мотали головами, пытаясь понять, в какой стороне спрятались люди. Свистнувшая и попавшая в бок одного из них стрела, впрочем, не причинившая тому особого вреда, подсказала им направление, и они дружно помчались к подлеску на склоне. Вылетевшие из него дротики и крутой подъем заставили изменить их мнение о легкой доступности добычи и хвостатые достали пращи. В ответ дротикам полетели камни, выпущенные с неимоверной силой. За десять минут такого обстрела подлесок поредел раза в два. Ящеры уже бросились в атаку, но тут снизу раздались жалобный истошный визг. Это добравшийся наконец, до дыры в вертолете, полузакрытой деревом, получил оттуда по любопытной морде копьями. Наверху опять тормознули с атакой, немного подумали и, оставив двоих дальше бить из пращей по подлеску, рванули вниз узнать, в чем дело. Обнаружив своего любопытного товарища с пробитой копьем пастью, обезумев от ярости, они перевернули вертолет набок, но людей опять не обнаружили. Услышав случайно своим необычайно острым слухом, в отличие от зрения, далекий грохот падающих камней ящеры длинными прыжками понеслись вниз, где и разорвали одного беглеца из вертолета на части. Наверху события разворачивались менее трагически. Увидев, что противников осталось только двое, люди, до этого спрятавшиеся на склоне, как мыши, осмелели и начали отвечать на обстрел камнями. В отличие от них, ящеры были видны под осыпью, как на ладони, и им удалось, хоть и безрезультатно, пару раз попасть по ним. После нескольких минут такой дуэли двоица хвостатых поняла, что без поддержки она с людьми не справится и почесала вниз. Обратно они уже не вернулись. Забравшись выше по склону и безрезультатно прождав пару десятков минут, Хунг встал из своего укрытия между большим обломком скалы и расщепленным до состояния трухи дерева и молча направился на поляну.
— Хунг, ты чего? — недоуменно крикнул Ежик, высовываясь из своего укрытия.
— Все, Ежик, отмахались от басурманов. Больше не придут пока. Надо собрать всех.
— Ты в этом уверен?
— Да. Поняли они, что просто так нас теперь не взять, а туда-сюда по склонам бегать только совсем глупые будут. Ушли они. Кричи, чтоб все собирались. Домой пойдем.
Сидевшие на склоне бойцы, все еще не веря, что отбились, потихоньку спустились под осыпь. Все они остались целы, отделавшись небольшими царапинами и ушибами.
— А где остальные? — неуверенно произнес кто-то.
— Не знаю. Должны скоро прийти.
— Надо сигнал дать, что все закончилось, и мы здесь.
— Сейчас. — отреагировал Пастух, положив большую железку на камень и принявшись равномерно стучать по ней обухом топора. Потом остановился, немного подумал и хлопнув себя по голове, достал рожок и начал в него дуть.
 
— Так лучше. — заметил Хунг, улыбнувшись.
Потихоньку снизу стали подходить остальные бойцы. Первым пришел Зяма. Не видя за собой погони, он отдышавшись от утомительного бега и прислушиваясь к тишине леса, которую нарушало лишь треньканье птах, вернулся обратно на место, где ранил своего ящера, подобрал брошенный там лук и, услышав звуки рожка, пошел к осыпи. Потом пришел Петр, потирая ушибленный до крови лоб. Он как раз был внутри вертолета, когда услышали звук рожка. Поняв, что пока они с бойцом выберутся из вертолета, а они копались в тот момент в кабине пилотов, могут запросто показаться на виду у ящеров, решили, что будет лучше, если затаятся с копьями внутри. Так, по крайней мере они дорого продадут свои жизни. К сожалению, судьба не всегда преподносит везение. После того, как удовлетворили копьями любопытство хвостатого и выбрались из вертолета, запас везения резко начал иссякать. Чтобы расстроить возможную погоню, они бросились убегать в разные стороны. Петр буквально через несколько десятков метров запнулся об корягу, сильно ударился головой об камень и из последних сил забился в какую-то первую подвернувшеюся щель. Его бы быстро нашли, но бойцу не повезло еще больше, судя по предсмертному крику. Придя окончательно в себя от звуков рожка, Петр, еще пошатываясь от неудачного падения, кое-как доковылял до осыпи. Теперь не хватало только японца и еще одного лучника.
— Я схожу, гляну, куда они ушли. — сказал Хунг.
— А стоит? — равнодушно спросил Петр.
— Не знаю. — пожал кореец плечами. — Хоть узнаю, по следам крови, по какой стороне реки ходят. Бинокль дашь?
— Возьми тогда кого-нибудь с собой. Одному не надо таскаться.
Я с Хунгом схожу. — предложил Пастух. Вы пока железо наше с оружием подберите, где побросали.
— Хорошо, согласился Петр. — У вас есть два часа, час туда, час обратно. Через два часа мы уходим, больше ждать не будем, и так вернемся впритык к темноте.
— Хорошо. — согласился кореец. — пойдем мы.
Вернулись они вовремя, да не одни, а с японцем. Тот, оказывается, в начале атаки драконов поспешил наверх и почти сразу наткнулся на самого первого гада, раненого Зямой. По всем правилам он подкрался к истекающему кровью дракону, пытающемуся добраться до реки, дождавшись удобного момента, прыгнул на него с уступа и снес своим мачете голову. Все остальное время боя он снимал шкуру с убитого ящера и сняв ее большую часть, отмывался в реке. Теперь он гордо тащил все это в лагерь. На вопрос, зачем ему столько, он заявил, что был в «красных драконах» и навсегда останется в их рядах, продемонстрировав свою татуировку во всю спину. Но только у него единственного будет настоящая куртка из кожи дракона.
— Чем бы дитя не тешилось, лишь бы детей не рожало. Впрочем, на этой планете детей не заведешь, так что нехай тешится. — высказался на это Муня.
Кореец же поведал, что прошел еще километра полтора- два по реке. Судя по следам крови, найденным на прибрежных камнях, ящеры сильно торопились уйти к себе. Учитывая раненого, это было логично. Никаких лежек для засад или наблюдательных постов Хунг не обнаружил.
С большим трудом доковыляв после всех своих приключений до лагеря, Петр неожиданно обнаружил там пропавшего лучника. Он прибежал испуганный уже давно и рассказал всем о нападении, в красках описав начало нападения, утверждая при этом, что мало, кто вернется. После того, как его сгоряча хорошенько попинали, за то, что сбежал, Петр объявил, что этот человек либо будет всегда сидеть в лагере, либо пусть собирает удочки и уматывает в поселок, такие неврастеники и паникеры в форте нафиг никому не уперлись. Некоторые в запале предлагали немножко утопить или значительно попортить трусу шкуру, но быстро вспомнили что он при отсутствии лекарств может и загнуться. А нести клеймо убийцы здесь желающих не нашлось. Посмотрев на серого от всего сказанного человека, Петр послал его в грот, наказав крепко подумать о своем будущем.