Иностранка

Императрица Екатерина Алексеевна обычно вставала рано, около шести. Она сама заваривала себе кофе и далее писала за своим секретером. Около восьми к ней приходил ее личный парикмахер и ее главная фрейлина, которые помогали государыне облачаться и причесываться. И Маша знала, что ранее половины девятого к Екатерине Алексеевне приходить не стоит. Оттого уточнив у камердинера время, который попался ей по дороге, девушка решила пойти немного медленнее, ибо еще было только три четверти девятого. Она прошла по длинному коридору и со второго этажа заслышала приглушенные голоса и смех снизу. Знакомый мужской тенор врезался в ее слух и Машенька, невольно остановилась на лестнице и чуть склонилась, устремив пытливый взор на двух гвардейцев в красно-зеленых мундирах и двух молодых дам, в светлых платьях. Все четверо весело и оживленно о чем-то разговаривали.
Машенька вмиг напряглась всем телом, тут же узнав со спины Григория Чемесова, который в последнее время занимал все мысли девушки. Григорию едва исполнилось двадцать пять лет, пять из которых он провел на службе в гвардии. Он происходил из известного дворянского рода и служил адъютантом при цесаревиче Павле Петровиче.
То декабрьское знакомство не прошло даром, и с того дня Машенька, впечатлившись образом молодого человека, начала постоянно выискивать его глазами, в рядах многочисленных обитателей Зимнего дворца. Чуть позже, видя его на приемах послов, парадах и торжественных мероприятиях, девушка невольно заинтересованно рассматривала Григория Чемесова, желая разглядеть каждую черточку его красивого мужественного лица и атлетически сложенного тела. Через несколько недель, на удивление Маши, Чемесов стал появляться в тех же местах, где и она. То около покоев императрицы, то в парадной зале для приема, то в галерее – он постоянно оказывался поблизости и заводил с Машенькой непринужденные разговоры и постоянно заглядывал ей в глаза, пытаясь получить реакцию на свои слова. Уже через месяц такого знакомства, девушка, наконец, привыкшая к молодому человеку, перестала стыдливо краснеть и смущаться в его обществе. Она стала даже улыбаться в ответ Григорию и старалась поддержать разговор. Чемесову это явно льстило и он начинал рассыпать комплименты девушке, говоря о ее чудесном цвете лица, ярких глазах и стройном стане.
Спустя еще месяц, образ красавца Чемесова уже полностью завладел всем сознанием, мыслями и чувствами Машеньки и она постоянно мечтала о том, что когда-нибудь молодой человек сделает ей предложение и они обвенчаются. Она отмечала, что Григорий также ищет ее общества и расположения, и даже осмеливался теперь приглашать ее на свидание. Это были совсем невинные прогулки по набережной Невы или вечерние беседы на скамейке в зимнем саду дворца, но все же все эти встречи вызывали в душе Машеньки трепетное, страстное чувство. На прошлой же неделе, Григорий отважился и сделал Машеньке предложение стать его невестой. И она так обрадовалась его словам, что позволила себя поцеловать. Тот поцелуй прервала именно она, ощутив, что Григорий уж больно долго терзает ее губы. Но каждый последующий день, встречаясь с девушкой, молодой человек настаивал на поцелуях и шептал ей на ушко о том, как она привлекательна и желанна.
Вчера поздно вечером, в одной из пустынных галерей дворца, Чемесов даже осмелился прикоснуться к груди Машеньки и девушка, словно пугливая пташка, испуганно отстранилась от него, покраснев. На ее застенчивость Чемесов недовольно заметил, что если она его невеста, то не должна отстраняться, если он хочет приласкать ее. Машенька смущенно ответила, что сначала Григорию следует поговорить с ее отцом и уже объявить помолвку, открыто. Но молодой человек заметил, что пока он не может этого сделать, ибо в течение месяца должен разрешить один вопрос, касательный его наследства. И только потом он намерен, открыто просить руки Машеньки, ибо горячо влюблен в нее. Ответ явно понравился девушке, и она разрешила Чемесову вновь обнять себя, и даже позволила его широкой ладони надолго задержаться на своей груди, затянутой в розовый шелк. Позже, лежа в своей постели, Машенька полночи думала и мечтала о молодом человеке и сомкнула глаза только на рассвете. И вот теперь, она видела своего любимца внизу воркующим с двумя молоденькими придворными дамами. Маша отметила, как одна из красавиц весело смеясь над шуткой Чемесова, ласково провела пальчиками по его щеке. Григорий тут же поймал ее ручку и поцеловал пальчики молоденькой дамы долгим поцелуем, заглядывая ей в глаза.
 
Маша вмиг ощутила некий укол ревности. Ибо считала, что Григорий не может так развязно вести себя с другими девушками, когда еще вчера вечером признавался ей в любви. Она нахмурилась и более не желая смотреть на эту сцену, которая вызвала в ее нежном сердечке озабоченность и боль, отвернулась. Она решила уже вечером все выяснить у Григория и попросить его объясниться, отчего он так вел себя. Маша быстро последовала дальше, боясь опоздать в покои императрицы к нужному часу. Проворно пройдя первые комнаты императрицы и, достигнув нужных дверей, украшенных золотыми вензелями, она осторожно постучалась. Ей ответили, и девушка вошла в просторную, убранную в золото и белый шелк спальню государыни.
– А душечка, проходи, – приветливо сказала ей Екатерина Алексеевна, чуть обернувшись к ней, – ты как раз вовремя.
Машенька всегда приходила к императрице в закрытых довольно скромных платьях, чтобы не вызывать у государыни неодобрительную реакцию. Только на свидания с Чемесовым или на приемы, устраиваемые в Зимнем дворце, как и полагалось по этикету, Маша надевала свои изысканные прелестные платья, которые подчеркивали красоту и стройность ее стана.
Императрица Екатерина Алексеевна, будучи по происхождению немецкой принцессой, в пятнадцатилетнем возрасте приехала в Россию и, приняв православие, вышла замуж за наследника российского престола Петра Федоровича. В тридцать три года вступив на русский престол в ходе дворцового переворота, во время которого был низложен ее муж Петр, она уже почти тридцать лет единовластно управляла огромной Российской империей. Будучи довольно влюбчивой, Екатерина часто меняла любовников, которых за время ее жизни уже насчитывалась более двух дюжин. Фавориты государыни всегда щедро вознаграждались за свои труды, и спустя несколько месяцев или лет покидали ее опочивальню. Лишь двум мужчинам удалось довольно на длительный срок удержать изменчивое сердце государыни и получить от Екатерины Алексеевны безграничную власть и могущество. Одним из них был Григорий Орлов, который помог вступить Екатерине на престол, а вторым был князь Потемкин, который теперь имел в Российском государстве влияние почти равное с самой императрицей. Остальные фавориты были лишь красивыми недолговечными любимцами в покоях государыни и особого влияния на политику не оказывали. Последнего же фаворита Платона Зубова, которому было чуть более двадцати лет, нисколько не смущала разница в возрасте со стареющей государыней, ибо он стремился надолго остаться подле Екатерины Алексеевны и жаждал получить такую же безграничную власть, как и Потемкин. Шестидесятилетняя императрица обожала своего нового возлюбленного и постоянно осыпала его щедрыми милостями в виде денег, земельных угодий, крепостных и драгоценных подарков.
Машенька прошла и, чуть поклонившись, почтительно остановилась в нескольких шагах от сидящей за туалетным столиком императрицы. Екатерина Алексеевна, уже причесанная и облаченная в прелестное платье из шелковой дорогой ткани, пару раз щипнула свои щеки и тяжело встала.
– У Вас будут поручения для меня Екатерина Алексеевна? – почтительно спросила Машенька, когда императрица обратила на нее внимательный взор.
– Да, как и обычно, Маша, – кивнула государыня. – Будь добра прибери на моем секретере, а то я поутру сочинительствовала, да разбросала там все перья, да бумаги. Да еще в комоде моем разложи все как следует, а то сегодня я никак не могла найти вторую пару от голубых чулок. Этот Михайло, как не говори ему, все по одному складывает.