Дракон (ЛП)

— Так пошли её мне, — сказал Ревик.
Ощутив в другом мужчине нежелание, Ревик почувствовал, как его раздражение превращается в злость.
— Брат? У тебя какие-то проблемы с коммуникатором?
— Нет, — голос Деклана оставался напряжённым. — Нет, сэр. Посылаю прямо сейчас.
Ревик нахмурился. Он стоял, положив руки на бёдра, и ждал.
Он глянул на Балидора и увидел на его лице странно непроницаемое выражение. В те же несколько секунд до него дошло… что бы там ни было, Балидор тоже не хотел, чтобы он это увидел.
Что, бл*дь, она там вытворяла?
Сражалась с Миферами на земле? Голыми руками?
В этот самый момент трансляция перенастроилась, изменив его экран на ВР-изображение того, что запечатлела как минимум одна из камер на внешней стене Бангкока. Как только Ревик переключил своё внимание, вид расширился. Он заслонил физические очертания террасы и краешек предзакатного неба, на которое он смотрел через открытую стену.
Как обычно с такими переменами восприятия, Ревику пришлось заново сориентироваться, и сначала он не понимал, что видит.
Он сосредоточился на протяженности серой и бежевой земли, на чём-то вроде дыма от маленьких пожаров, усеивавших равнину с несколькими деревьями и лишь выжженными остовами крупных зданий. Он осознал, что смотрит за стену, за границы анклава вокруг того сегмента Бангкока, который защищался стеной.
Учитывая густые клубы чёрного дыма, которые он видел, а также стрекот автоматных выстрелов, эхо которых он слышал внизу, запечатлевающее устройство, должно быть, располагалось на самой стене, прямо над брешью от взрыва бомбы.
Ревик выругался себе под нос.
Элли действительно отправилась на передовую? Одна? Злость пересилила страх, и он поймал себя на том, что задаётся вопросом, не связано ли это с тем, о чём они с Фиграном говорили ранее…
…затем его взгляд вновь сфокусировался.
Он осознал, что смотрит на ближнюю часть виртуального изображения. У стены.
Там было темнее, так что его глаза сначала не воспринимали ту часть, ища свет. А теперь, посмотрев туда, он не смог отвернуться.
Его жена… Элли.
Затерявшись где-то между неверием и шоком, он наблюдал, как она целует Чандрэ. Индийская видящая прижала её к стене в тени.
Она трогала её руками.
«Господи Иисусе, бл*дь…»
Он не знал, произнес эти слова вслух или нет.
Он ощутил ладонь Балидора на своей руке и отпрянул, сделав шаг назад, но не отрываясь от виртуального вида. Он наблюдал, как Чандрэ стискивает задницу его жены, буквально чувствовал, как её свет вторгается в свет Элли. Он видел боль на лице видящей, которая почти граничила с потерей контроля. Как раз когда он подумал об этом, она впечатала Элли в стену, целуя ещё крепче.
Ревик мог лишь смотреть, потерявшись в моменте.
Элли отвечала на поцелуй.
Он не видел на лице своей жены той близости к потере контроля, как у Чандрэ, скорее противоречие и смятение, смешанное с болью, но он не мог долго смотреть на её лицо.
Вместо этого он наблюдал за Чандрэ. Он следил за ладонями видящей, пока они массировали разные части тела Элли. Одна рука скользнула между ног Элли…
Его жена подпрыгнула.
Её зелёные глаза распахнулись.
Ревик видел, как шевелятся её губы. Записывающие устройства не уловили звук; что бы она ни сказала Чандрэ, это унёс ветер, бушевавший над стеной, это заглушили выстрелы и крики внизу. Что бы там ни было, Чандрэ даже тогда не отпустила её.
Она прислонилась головой к Элли, пока Элли не отстранилась.
Ревик уставился на лицо своей жены, пока она стояла там.
Она раскраснелась, на её лице отражалось то противоречие, что-то вроде раскаяния или смущения. Он не хотел думать, что всё это может значить.
Он не хотел думать, вспомнила ли его жена о нём или ещё нет.
Он видел, как она что-то сказала.
Если читать по губам, это походило на «Прости».
Ревик почувствовал, как его челюсти сжались, когда его жена ушла.
Элисон оставила Чандрэ, не оборачиваясь и скрывшись из вида камеры. Ревик не видел её лицо, когда она уходила. Она смотрела под ноги и целенаправленно прошла мимо той секции стены.
 
Ревик поймал себя на том, что наблюдает за стоявшей там Чандрэ.
Он не видел сожаления на лице охотницы. Вместо этого он видел раздражение, злость, возможно, противоречие… боль. Много бл*дской боли. Она выглядела сбитой с толку, но не так, будто она не понимала, что сейчас произошло. Она выглядела голодной.
Она выглядела изголодавшейся по его жене, бл*дь.
Боль рябью прокатилась по свету Ревика, ударив в центр груди ослепляющим осколком. Он выдрал гарнитуру из уха.
Виртуальное изображение стены исчезло.
Он не знал, какое выражение появилось на его лице, но он чувствовал свет Балидора.
Беспокойство. Чертовски удушающее, но беспокойство из лучших побуждений.
Да, беспокойство.
Когда Балидор во второй раз прикоснулся к его руке, Ревик сделал шаг назад, обороняясь от него как от удара. Не встречаясь с ним взглядом, он уже повернулся и направился к лифтам на другом краю террасы. Он не видел деревьев, затянутого ряской пруда с золотыми и белыми рыбками, не видел квадратной дыры неба. Он не помнил, как проходил через двери. Он не помнил, как нажимал кнопки на панели лифта или встречался с кем-то, хотя он должен был нажимать кнопки и должен был на кого-нибудь наткнуться.
Он не был уверен, когда к нему вернулась способность видеть.
К тому времени, когда он вообще об этом задумался, он находился уже не в здании.
Он также перешёл на бег.
Глава 9. Доверься мне
Он опаздывал.
Я не знаю, почему это вообще беспокоило меня на данном этапе, учитывая всю остальную ситуацию, но почему-то беспокоило.
Если говорить честно, это задело мои чувства. Я уже не помнила, когда в последний раз мне удавалось выбить для нас нормальное время наедине. Я старалась не принимать всё на свой счёт, но опять-таки, в данный момент это было почти невозможно.
Я также старалась не надумывать себе причин его отсутствия, учитывая, как проходил сегодня мой день.
Я пыталась, но ничего не могла с собой поделать.
Он знал.
Должно быть, кто-то ему сказал. Один из видящих, обеспечивавших охрану на стене, или кто-то в команде разведки. Может, Оли. Анале. Деклан.
В любом случае, он знал.
Может, Ревик сам пошёл к стене, ища меня. Это вполне в его духе, особенно сейчас. И он так чертовски хорошо научился закрывать свой свет щитами, работая с Балидором и Тарси, что я не была уверена, что сумела бы почувствовать его, даже если бы он стоял прямо позади меня.
Я была на грани того, чтобы стиснуть зубы и просто позвонить кому-нибудь. Я не хотела этого делать, но начинала думать, что всё-таки придётся. Я пыталась решить, кому позвонить (то есть, кто не слетит с катушек), когда Ревик внезапно вошёл в двери.
Ни сигнала от его света. Ни короткого загадочного сообщения о том, что он на пути сюда.
Ревик вошел в нашу маленькую квартирку на пятидесятом этаже, словно ничего и не случилось.
Он сделал это, не сказав ни слова. Он даже не смотрел на меня.
Он не потрудился объяснить мне, где он был. Он не дал мне шанса спросить или даже поворчать на него за опоздание. Он заговорил ещё до того, как полностью переступил порог.
— Что там было? — прямо спросил он. — Ранее. В резервуаре.
Опешив, я смотрела, как он закрывает дверь.
Когда я ничего не сказала, Ревик обернулся через плечо.
Он по-прежнему толком не смотрел на меня. Этим взглядом он скорее убеждался, что я действительно здесь, что я его услышала, что я не работала в Барьере. Я почувствовала, как он использовал свою гарнитуру, чтобы активировать замок в двери. Сделав это, он сразу же снял гарнитуру с уха и бросил на низкий столик, возле которого он стоял.
 
— …С тобой и Фиграном, — сказал он. — С его рисунком. Что это было, бл*дь? Ты собираешься мне сказать? Или это одна из тех вещей, о которых ты не можешь говорить?