Отпусти меня (СИ)

На этих далёких от добрых словах девушка сбросила вызов. Она была уверена, что мужчина не проигнорирует её приглашение — что-то ей подсказывало, что их встреча была прежде всего в его интересах.
Карина не прогадала — спустя сорок минут дверь кофейни распахнулась и явила миру Михаила Павлова. В лёгких брюках и серой футболке он был весьма хорош — девушка не могла отрицать очевидного. Увы, на его натуре внешняя красота никак не сказывалась.
Найдя Карину взглядом, доктор направился к ней и занял место напротив.
— Доктор, как приятно видеть вас полностью одетым, — хмыкнула та, — Руку жать не буду. Я, конечно, знаю, что медики все крайне чистоплотные, но кто знает, какую заразу вы трогали.
— Боюсь, только твою сестру, — отозвался Миша.
Карина нахмурилась и процедила:
— Осторожнее со словами. Можно и схлопотать ведь.
— Я это учту. Теперь ты расскажешь мне, к чему столько спешки и таинственности?
— Не раньше, чем ты объяснишь, какого чёрта тебе нужно от моей сестры.
Павлов смерил Карину удивлённым и чуть задумчивым взглядом. Он знал, что они с Машей были двойняшками, но его всегда поражало то, насколько непохожими они были. Старшая Сергеева была похожа на мать — Миша слышал, что медные локоны Мария унаследовала именно от неё. Карина же со своими светло-русыми волосами и ярко-синими глазами явно была папиной девочкой. Да и общих черт лица у девушек было сравнительно мало, делая их скорее подругами, нежели сёстрами.
И всё же — их связывало кровное родство. И любовь. Она ощущалась в каждом жесте и слове. Даже в том, как Карина смотрела на Мишу всё с тем же презрительным выражением на лице. При этом на нём также было написано любопытство и удивление. Словно Карина всё никак не могла понять, почему из-за Павлова был весь этот сыр-бор. Что в нём было такого, что её сестра сперва полгода витала в облаках, а после — так сильно мучилась? Но главное — почему подпустила его снова к себе?
После недолгих раздумий, Миша негромко и максимально мягко произнёс:
— Не думаю, что тебя касаются наши отношения.
— Прости, мне показалось, или ты сказал «отношения»? — переспросила Карина, — Ты правда думаешь, что между вами именно это? После всего, что ты сделал? После того, как наобещал небо в алмазах, приправленное всеми благами мира, а после бросил, потому что…а, кстати, почему? Передумал? Испугался? Осознал, что ты — гей? Хотя, последний вариант не подходит — ты ведь снова к ней пришёл. А на мужика моя сестрёнка не тянет.
Миша вздохнул. Он понимал, что рано или поздно подобный разговор всё равно должен был состояться. Вторжение младшей Сергеевой (в девичестве) просто ускорило процесс. Но это не отменяло раздражения мужчины. Вместе с тем он напоминал себе, что эта девушка была Машиной сестрой, и им всё равно нужно было хотя бы попытаться наладить контакт. После того, как он напортачил в прошлом, это было сложно, но не невозможно.
Поэтому, доктор попытался как можно мягче произнести:
— Карина, я понимаю, что ты переживаешь за сестру, но не стоит. Я не обижу её.
Девушка хмыкнула:
— Серьёзно? В прошлый раз я уверена, что ты тоже нечто такое заливал. Память просто подводит. Чем всё кончилось?
— Ты меня явно прощать не планируешь, — озвучил Миша очевидную истину.
Карина с готовностью кивнула и добавила:
— Всё сострадание в нашей семье досталось Маше. Она у нас вечно сирых и убогих пригревает под своим боком. Я же действую по принципу Спарты. Всё убогое, кривое, мерзкое и лживое — пинком с обрыва.
— И я точно попадаю в одну из этих категорий, — кивнул Павлов, — По твоему мнению. Но ты не можешь изменить одного — мы с твоей сестрой вместе.
Девушка вздохнула. Ей на секунду даже жаль стало этого мужчину. Надо же, тридцать два почти — а такой глупый. И элементарных вещей не понимает. Но ничего, Карина ему была готова помочь найти путь к просветлению. Что с готовностью и сделала.
— Док, вы не вместе. Мне не хочется лишать тебя воздушных замков, которые ты себе настроил…а, хотя нет, — поправила девушка саму себя, — Очень даже хочется. И я это делаю прямо сейчас. Вы не вместе. Если не веришь мне, то подумай — она не сказала мне о тебе. Мне! Своей сестре. Для сравнения — я узнала о тебе сразу же, как только ей дали в руки телефон тогда в больнице, два с половиной года назад. Маша устроена таким образом, что не понимает значения фразы «счастье любит тишину». Она так сильно влюбилась в тебя, что была готова говорить о тебе сутками. И иногда это реально напрягало. А сейчас — тишина. Не думаю, что это связано со страхом перед моим гневом. В конце концов, она большая девочка и я бы не ругала её слишком сильно.
 
Павлов слушал Карину, чуть нахмурившись. А когда она замолчала, сказал:
— Может, она просто выучила эту фразу?
— Или ей действительно всё равно, — парировала девушка, — Подумай сам. Вы обсуждали, что между вами происходит? Строили какие-то планы, собирались вместе в отпуск — например, в тот же Казахстан, ведь ты так хотел показать ей ночное небо в твоих родных краях. Или вы просто трахались, как кролики?
Миша помрачнел еще больше. Не только потому что слова о небе напомнили ему о тех обещаниях, которые он не сдержал в прошлом. Мужчина понял, что Карина была права — они правда никогда не поднимали тему будущего. Стоило ему только заикнуться об этом — Маша тут же затыкала ему рот, либо едой, либо собой. Чаще, конечно, был второй вариант.
И всё же, доктор продолжал упорно гнуть свою линию:
— Ладно, пусть сейчас всё и так. Но на этот раз история закончится иначе. Потому что…
— Что? — перебила его девушка, — Только не говори, что любишь её. Сейчас хотя бы не лги. Честно признайся, что тебе от моей сестры нужен только секс, я плесну тебе кофе в рожу, назову ублюдком — и мы разойдёмся, как в море корабли. Не вынуждай меня верить в твои слова и снова проникаться к тебе симпатией.
Карина смотрела на Мишу странно серьёзным и почти требовательным взглядом. Было время, когда он ей действительно нравился. Они не были близко знакомы, но его любила её Близняшка — один из самых дорогих ей людей. Они были с Машей вместе со времён клетки, и даже раньше, когда были просто громким «ааааах» их родителей. И старшая из сестёр правда не особо разбиралась в мужчинах, выбирая всегда не тех. Её партнёры — иначе их назвать не получалось — всегда стремились как можно больше взять, и при этом не торопились давать что-то взамен.
А потом Маша встретила его. Карина не могла нарадоваться, глядя на сияющую сестру, когда та рассказывала об очередном поступке её мужчины. Как тот приезжал ей чинить ручку двери в ванной, потому что Сергеева не вовремя включила своего внутреннего Халка. Или как покупал ей продукты в дом, не позволяя даже доставать кошелёк. Он действительно заботился о ней, и Карина была счастлива за сестру. Которая так сильно полюбила человека и была как никогда близка к той жизни, о которой всегда мечтала. К семье, которую так сильно хотела.
А после он ушёл. И не только Маша — Карина тоже почувствовала себя так, словно её обманули. Потому что она-то всегда хорошо разбиралась в людях, и как в итоге не разобралась в том, кто подошёл так близко в её сестре? Почему допустила это и в итоге была вынуждена смотреть, как родной человек сгорал от боли? А после — стал вот этим. Почти бездушной, не имеющий моральных принципов куклой, которая, кажется, забыла о желании стать женой и матерью, а просто…прожигала жизнь впустую.
— Прости.
Карина подняла глаза на Мишу и нахмурилась.
— За что?
— За то, что не могу сказать то, о чём ты просишь, — пояснил мужчина, — Мне от Маши нужен не просто секс. Мне нужна она. В этот раз — целиком. Без условий и опций под звёздочкой.
 
Его собеседница хмыкнула. Она всё еще считала, что Павлов — гад и слизняк, но в то же время в ней что-то шевельнулось. Какой-то отголосок эмоции. Понимание. И признательность. В конце концов, Карина не могла отрицать одного — её сестра выглядела иначе тем утром. В её глазах девушка увидела жизнь. Они снова отливали изумрудом — тот оттенок, который появлялся в них лишь в моменты внутренней гармонии, граничащей со счастьем. И это, как ни прискорбно, было заслугой доктора.