Отпусти меня (СИ)

Тупая Маша.
Глава шестая
— Куда мы идём? — спросила Маша своего высокого спутника.
Она не переставала мысленно отмечать этот факт — что в Мише, этом обаятельном, умном и остроумном брюнете, помимо всего прочего, было ещё сто девяносто два сантиметра роста. Нет, рыжая не была ханжой — её предыдущий молодой человек был её ровесником — во всех смыслах. Но всё же была какая-то невероятная прелесть в том, чтобы задирать голову, силясь взглянуть в его глаза. Которые меняли цвет в зависимости от настроения, от серого до зелёного. В тот вечер они отсвечивали голубым — как сам доктор признался, это знак того, что ему очень хорошо, почти близко к счастью. У Сергеевой таким оттенком был зелёный, и она была уверена, что в тот вечер именно таким цветом отдавали её собственные очи.
— Просто гуляем, — отозвался Михаил.
Он снова привёз её на море, но на этот раз там было спокойнее, поэтому они добрели до любимого парка мужчины, расположенного прямиком на обрыве. Хотя, Маше было, по сути, всё равно, где гулять с Павловым. Лишь бы он был неизменным спутником того вечера.
Обойдя парк, пара спустилась вниз, к причалу. Сергеева уже почти привычно держалась за локоть мужчины — всё же хвататься за ладонь ей казалось преждевременным, хоть ей и хотелось этого. Она в принципе поймала себя на мысли, что ей хотелось постоянно прикасаться к Мише, ощущать тепло его кожи под своими пальцами. Словно она лишний раз желала убедиться, что он был настоящим.
Спустившись к морю, которое встретило пару почти приветливым шумом волн, Маша развернулась лицом к Мише, и, прежде чем успела себя остановить, просто уткнулась щекой в его грудь. И тут же ощутила, как крепкие мужские руки обхватили её плечи, прижимая хрупкую девушку к себе.
Маша стояла, обняв мужчину за талию, и слушала, как гулко колотилось его сердце, в едином ритме с её собственным.
— Мне так спокойно с тобой, — негромко шепнула девушка, — Что даже не верится. Что это всё — реально.
— Я здесь, я рядом с тобой, — также негромко ответил ей мужчина.
Его слова одновременно ранили и дарили самое настоящее счастье. Потому что Миша попал в точку, засранец.
Маша жаждала всего этого. Тех эмоций, что мог подарить один человек другому. Спокойствия, счастья, уверенности. Маша жаждала любви. Она так долго копила её внутри, не позволяла себе привязываться к другим людям, что в какой-то момент она начала душить её, желая найти выход.
Маша изголодалась по любви.
Постояв немного на набережной, пара неторопливо пошла обратно — становилось всё холоднее. Михаил всё же смог, преодолев смущение девушки, взять её за руку и, сжимая её в своей, продолжал что-то увлеченно рассказывать — Маша слушала, с жадностью изучая его лицо, впитывая в себя каждую черточку, и с поразительной четкостью осознавала, что нужно было бежать, пока не поздно. Оттолкнуть этого мужчину от себя, пока его имя ещё не выгорело болезненным пятном на сердце. Самым большим из всех, прямо по центру.
Когда они были уже в двух шагах от машины Миши, тот остановил рыжую, мягко разворачивая к себе и высвобождая руки.
— Что, конец рассказа настолько захватывающий, что тебе нужны обе руки для жестикуляции? — чуть насмешливо спросила девушка.
Михаил с улыбкой кивнул, не прерывая повествования. Однако, в какой-то момент, видя, с какими горящими глазами Сергеева смотрит на него, вслушиваясь в каждое слово, мужчина не выдержал. Улыбнувшись, он мягко обхватил длинными, почти музыкальными пальцами её лицо и, чуть погладив большими щеки девушки, наклонился и осторожно коснулся её губ своими.
И именно в этот момент Маша с поразительной чёткостью поняла — поздно. Она не сможет его больше оттолкнуть. Даже если весь мир вспыхнет — Машино место определено. И оно было рядом с этим мужчиной.
*****
Резко открыв глаза, я села на кровати, чувствуя, как в груди бешено колотилось сердце. Моя спина была вся мокрая от пота, от этого атласная ночнушка прилипла и неприятно стягивала тело. Да какой там — даже мои волосы были влажными, а по лбу чуть ли не струился пот. Создавалось ощущение, словно я, как минимум, убегала от стаи диких собак. На деле же мне просто приснился первый поцелуй с моим бывшим парнем
 
Ну, вот какого черта?! В последний раз мне Миша снился…хм…года полтора назад. И это было весьма болезненное сновидение. Но с тех пор, как я нашла способ отвлечься и запечатать свои воспоминания, Павлов исчез из моей жизни целиком и полностью. Так почему он снова заявился? Неужели наша неожиданная встреча стала тем самым рычагом, который выпустил всех моих чертей из этого ящика Пандоры?
Но тот вечер…он был действительно прекрасным. Таким, подкреплённым ожиданием. Мы с Мишей не виделись неделю, но регулярно списывались. Я написала первая — каюсь. Скинула свою любимую песню, которую мы обсуждали во время нашей поездки. Док ответил мне, завязалась переписка, но заявку на дружбу я по-прежнему не кидала. И, о чудо — через десять минут активного общения мне пришло уведомление, что Михаил Павлов желает со мной дружить. Это была моя первая маленькая победа, и я ей невероятно гордилась.
Спустя сутки я лазала по его странице и, наткнувшись на одну запись, которая очень чётко характеризовала мою любовь к чаю, не удержалась и поставила под ней сердечко. Спустя минуту мой телефон зазвонил — и голос доктора произнёс:
— Так, и какой пакетик чая ты предпочитаешь макать в Тихий океан?
Я, помнится, только рассмеялась и ответила какую-то ерунду. Я вообще в тот вечер много смеялась. Да и в последующие тоже. Мои соседи наверняка были недовольны таким раскладом, но, честно говоря, мне было на них плевать. Да и как можно было сдерживать себя, когда Док мочил такие коры, что я могла только за живот хвататься и умолять его прекратить, потому что так много ржать я просто-напросто отвыкла.
Мы списывались по утрам, он писал мне днём, а вечером, после работы, доктор обязательно звонил и интересовался, как прошёл мой день. Такое внимание одновременно и радовало, и сбивало с толку. Потому что я к такому не привыкла. Нет, я никогда не считала себя уродом — всё же у меня были глаза, я умела ими пользоваться, и осознавала, что была достаточно привлекательной молодой женщиной. Но в то же время я всегда с поразительной четкостью понимала, что мне катастрофически не везло с мужчинами. Вот капитально. Или я просто таких выбирала. Знаете, тех, которые просили очень много, но совершенно ничего не жаждали отдавать взамен.
Миша был иным. Он всегда с поразительной четкостью понимал моё настроение даже на расстоянии. И мне казалось, что он был готов просто весь мир положить к моим ногам, если бы я высказала такое пожелание. И комплименты — о, как он был щедр на них. Я помнила тот день, когда мы переписывались о какой-то ерунде, и тут мне неожиданно приходит сообщение:
«Ты такая красивая».
О, там я просто растаяла. Чтобы вы понимали, я была на работе и должна была строчить тексты с невероятной скоростью, чтобы редактор и Денис были мной довольны. Но я умудрялась находить минутки, чтобы ответить своему доктору. Который, я надеялась, в этот момент никого не резал и мы таким образом не рисковали ничьей жизнью. В общем, о работе в ту минуту и речи быть не могло — я просто сидела за столом и светилась, как начищенная юбилейная монетка. И чувствовала себя невероятно счастливой.
Доктор называл меня Мандаринкой. Разумеется, из-за волос. Сперва он, правда, пытался обзывать меня Морковочкой, но я воспротивилась. Мне в принципе все эти прозвища были не особо понятны, но с ним…да, мне захотелось, чтобы он обращался ко мне как-то по-особенному. Так и родилась Мандаринка.
 
И всё это произошло за неделю, что прошла с нашего первого свидания. Стоило ли говорить, что второго я ждала больше, чем новогоднюю премию, которая, к слову, была немаленькой? Миша заехал за мной после работы, и мы поехали гулять. И когда приехали к морю, первое, что я сделала, выйдя из машины — это обняла его. Да — то объятие на причале было уже вторым. Потому что я не выдержала — так сильно мне хотелось до него дотронуться. А вы думали, я шутила, когда говорила, что мне хотелось постоянно ощущать его присутствие, всеми доступными способами? Нет, это была самая что ни на есть суровая реальность.