Охота на Аделайн (ЛП)

Дайя закрывает лицо, пытаясь сдержать слезы. "Черт побери, Адди, — отрезает она без всякого жара. — Не смей заставлять меня плакать.
Но уже поздно, при последнем слове из ее горла вырывается всхлип. Я придвигаю свой стул ближе к ней и обнимаю ее; будь прокляты мои собственные демоны. Ее руки обвились вокруг моей талии, и мы обе расслабились.
Горе выливается через  трещины, пока мы держимся друг за друга, как два столба которые  падают вместе, оба не в состоянии стоять без поддержки друг друга.
К тому времени, когда мы расходимся, по моему покрытому пятнами красному лицу текут сопли, и я точно знаю, что тушь стекает по моим щекам. У нее слюни на щеке и круги вокруг глаз от макияжа. Они налиты кровью, в сочетании с ее темно-коричневой кожей и светло-зелеными глазами почти поражают.
Как бы то ни было, мы оба выглядим нелепо и тут же врываемся в
смех, который исчезает в другой раунд слез. В конце концов, никто из нас не может сказать, смеемся мы или плачем, но в любом случае это приятно.
— У меня сейчас голова болит, — хриплю я, вытирая почерневшие слезы, а потом хватаю салфетку и громко сморкаюсь.
«Пей больше вина, хуже будет, но по крайней мере взбодришься».
Я смеюсь, делая глоток, когда она тоже сморкается.
— Кстати, а где Зейд? она спрашивает.
«Я не знаю, на самом деле. После нашей тренировки он довольно быстро отключился, сказав, что ему нужно кое о чем позаботиться. Он не сказал, о чем речь, а я была слишком потной и морально истощенной, чтобы волноваться в тот момент».
Мы обое пожимаем плечами. Насколько я знаю, он мог догадаться, что у нас закончилась туалетная бумага и ее нужно было пополнить. Думаю, если бы это было что-то важное, он бы сказал.
В течение следующего часа мы с Дайей допиваем бутылку Мерло. Я также решила, что с этого момента мне нужно быть очень осторожным с алкоголем. Это кажется слишком приятным, и я отказываюсь использовать его как костыль.
Я предпочитаю работать со своей травмой здоровым способом. Вы знаете - убить Клэр голыми руками.
Мы смеемся над дурацким видео, которое кто-то разместил в социальных сетях, когда входная дверь с грохотом открывается, и два голоса огрызаются друг на друга.
Один принадлежит Зейду. Другой — девичий.
Глаза шалфея и карамели встречаются в замешательстве, и какого хрена.
Слегка пошатываясь, я встаю и иду к входной двери.
А потом сразу поворачиваю обратно, бросаюсь за своим другом, когда вижу, кого Зейд привел домой.
«Дайя, в доме сумасшедшая цыпочка. Бежи."
"Какая?" — с тревогой в голосе спрашивает она.
«Не называй меня сумасшедшой!» — визжит девушка спереди, и я морщусь.
Я никогда не имела удовольствия встречаться с ней, и я былв готовв жить без этого удовольствия. Плечи подняты к ушам, я медленно поворачиваюсь и смотрю, как Зейд приближается ко мне, выглядя измученным и раздраженным. За ним стоит девушка-убийца, которая скрывалась за стенами в «Деле Сатаны».
Сибиль.
— Детка, у нас гость.
Взглянув на девушку, я неловко переминаюсь, не зная, как, черт возьми, реагировать.
Прочистив горло, я соглашаюсь: «Я это вижу».
Сибиль смотрит на Дайю и меня с широкой улыбкой на лице. В последний раз, когда я видел ее, она была одета как кукла с макияжем, из-за которого казалось, что ее фарфоровое лицо потрескалось.
В то время как ее шоколадно-каштановые волосы все еще собраны в косички, на ее лице нет кукольного макияжа. Она была бы прекрасна, если бы расстроенный взгляд ее глаз не отвлекал так сильно. Она выглядит точно так же, как по телевизору после того, как ее арестовали за убийство четырех политиков с Зейдом.
За исключением того, что его так и не поймали за эти убийства.
— Дамы, это Сибби, — устало представляет Зейд , махая ей рукой прежде чем перейти на мою сторону. Я напрягаюсь, когда он приближается, разрывая свое внимание между наблюдением за пространством между мной и Зейдом и не спуская глаз с сумасшедшей девушки.
Четверо мужчин, которых она убила, даже не начинают царапать поверхность числа людей, которых она убила. В течение пяти лет она оставалась на этой призрачной ярмарке и устраивала загулы. Тот, кого она считала злом, был убит очень ужасными способами.
 
У меня было достаточно опыта с девушками-убийцами, и я действительно, действительно не хочу больше.
Она оживленно машет нам рукой, в ее карих глазах блестит возбуждение. Потом она поворачивает их к моему дому, медленно въезжая в поместье Парсонс.
— Вау, — выдыхает она. «Здесь жутко. Это так прекрасно». Ее голова резко поворачивается ко мне, и я не горжусь этим не таким уж едва уловимым вздрагиванием. «Надеюсь, вы не возражаете против того, чтобы я и мои приспешники остались ненадолго», — говорит она.
"Есть ещё?" — спрашиваю я Зейда, поворачиваясь к нему с нахмуренными бровями. Он вздыхает.
«Некоторые люди говорят, что они ненастоящие, но они есть», — объясняет Сибиль, не
выглядя немного стыдно признать, что она видит людей, которых не видят другие.
Зейд встречает мой взгляд с улыбкой на лице.
«Сибби сумасшедшая, — говорит он.
Она топает ногой, бросая на него свирепый взгляд. «Я не сумасшедшая, Зейд . То, что ты не видишь того, что вижу я, не означает, что я странная».
Я наклоняю голову, совершенно сбитая с толку тем, как она вообще здесь. Последнее, что я слышал, она была заперта в психиатрической больнице в ожидании суда.
— Она сбежала, — добавляет Зейд, заметив замешательство на моем лице.
— О, — говорю я, потому что понятия не имею, что еще, черт возьми, сказать.
"Это хорошо?" Дайя вмешивается, звуча совершенно неуверенно, действительно ли это хорошо.
Заде вздыхает в миллионный раз. «Сибби находится в списке самых разыскиваемых преступников. Она взяла дело в свои руки… — Зейд делает паузу бросить в ее сторону уничтожающий взгляд… — и выскочила из психбольницы. Учитывая, что она взяла на себя ответственность за то, что мы оба сделали, я чувствовал, что было бы справедливо дать ей место, где можно остаться. Временно."
Она кивает, как будто Зейд идеально описал всю историю ее жизни.
«Я отвезу ее к себе домой. Я не жду, что ты позволишь ей остаться здесь…
— Но здесь так жутко! — восклицает она, как будто это веская причина остаться. А так… вроде так. — … значит, я скоро ее подвезу. Я просто хотел, чтобы ты познакомился с ней должным образом, так как я… — он замолкает, глядя на нее. — Застрял с ней, — решает он, поворачиваясь ко мне. «Я определенно застрял с ней».
Сибиль хмурится, открывая рот, чтобы что-то сказать, но Дайя вмешивается.
— Э-э, подожди секунду, как взяла дело в свои руки? — спрашивает она, бросая на Сибиль подозрительный взгляд.
«Я убила своего терапевта», — отвечает она, и ее улыбка спадает. «Я не хотела ее убивать. От нее пахло соснами, значит, она не демон. Первый и последний человек, которого я когда-либо обидела и который не заслуживал этого, обещаю».
У меня отвисает рот. — Зейд, — шепчу я, и мой дискомфорт нарастает. Сибиль смотрит на меня, замечая мой усиливающийся страх.
«Пожалуйста, не бойся меня. Ты пахнешь самыми чудесными цветами. Я бы никогда не причинил тебе вреда».
— Она не причинит тебе вреда, детка, — тихо заверяет Зейд. Я поднимаю голову и встречаю его взгляд, несоответствующие друг другу глаза, полные искренности.
«Я бы сначала обсудил это с тобой, если бы знал, что это произойдет», — клянется он. «Я встречался с Джеем, когда стало известно, что Сибби сбежала. Она случайно пряталась в этом районе. Вертолеты и прочее дерьмо повсюду. Я пошел искать ее и обнаружил, что она пытается попасть в канализацию. Это было мгновенное решение».
— Хорошо, — говорю я, натянуто улыбаясь, чтобы дать ему понять, что я не сержусь.
Несмотря на то, что присутствие Сибиль немного смущало, я понимаю, почему Зейд приняла такое решение.
Она взяла на себя всю вину за то, что они оба сделали, и никогда не сдавала его. Это то, что сделали бы очень немногие люди, особенно если они вам ничего не должны. И это, я могу уважать черт возьми.