Охота на Аделайн (ЛП)

«Ксавьер уже заплатил за вас и заберет вас через три дня. Франческа продолжит готовить вас к новой жизни, предоставляя вам все знания, необходимые для того, чтобы вы и Ксавьер жили вместе счастливо».
Ах. Клэр такая же психопатка, как и Марк.
Может быть, она побочный продукт жестокого обращения с Марком, а может и нет. Тем не менее, она ничем не лучше своего мужа. Ее боль не оправдывает причинение боли другим.
Не так.
«Мы с Франческой обсудим детали. Вам не о чем беспокоиться. Я просто хотела сама сообщить вам хорошие новости, — продолжает она, ее глаза блестят от восторга. Это то, как звезды выглядят, когда умирают. В них не осталось жизни, но они пылают светом, который гарантирует, что все на его пути тоже умрет.
Я надеялся, что, когда меня выставят на аукцион, я смогу сбежать или, по крайней мере, обеспечить, чтобы мое лицо было видно на камеру. Может быть, украсть телефон и отправить текстовое сообщение — что угодно, лишь бы узнать местонахождение Зейда . Теперь эти варианты будут не такими простыми, но все же не невозможными.
Я облизываю пересохшие потрескавшиеся губы и встречаю две мертвые звезды в ее черепе. — Могу я спросить одну вещь? — мягко спрашиваю я.
Ее красные губы расплываются, но она кивает.
"Могу ли я спросить, почему?"
Франческа шипит, но Клэр поднимает руку, заставляя ее замолчать.  Наэто приятно смотреть. Она делает несколько шагов ко мне.
«Когда кто-то такой красивый, как ты, привлекает наше внимание, трудно отвести взгляд. Обычно я предпочитаю внедрить кого-то в свою жизнь. Парень, если хотите. Кто-то, в кого вы влюбитесь и кому доверяете. С тобой бы разобрались, и у тебя была бы хоть какая-то свобода, да еще и деньги приносила. Однако сначала вы привлекли чье-то внимание, и вдруг вы стали намного более ценным».
Мои брови нахмурены, и мне трудно сглотнуть. Нетрудно сделать вывод, что Клэр такая же, как Марк. Тот, кто находит женщин и детей и приводит их в Общество. Но то, как она говорит…
«Эта торговля, этот мир — я владею им. Я владею всем этим, — добавляет Клэр. — Я — Общество, дорогая. Я и два моих помощника. Марк думал, что он был мужчиной в нашем браке, но он никогда не знал, что я была тем, кто все это время дергал за ниточки. Зейд оказал мне услугу, избавившись от этого подонка, несмотря на то, как весело было вешать моего мужа за яйца. Я не сержусь, потому что твой парень убил моего мужа. Я злюсь, потому что он пытается разрушить то, над чем я много работала Печальные, маленькие жизни, которые вы все проживаете, - моя империя. Будь я проклят, если Z попытается отобрать это у меня». Она выплевывает его имя, словно это жук залетел ей в рот, гнев и отвращение искажают ее черты.
Все, что я могу сделать, это смотреть на нее с полным недоверием. Сбит с толку тем, что Клэр - лучший кукольник. Президент — дерьмо, все мировые лидеры — они гуппи по сравнению с ней.
Воспользовавшись моей безмолвностью, она поворачивается к Франческе. — Давай поговорим, Фрэнни. Нам есть что обсудить».
Франческа милостиво улыбается Клэр. "Конечно!" Она поворачивается ко мне, и ее улыбка спадает достаточно долго, чтобы сказать: «Возвращайся в свою комнату и не выходи до ужина». А потом она снова улыбается Клэр.
Должно быть, у нее болит лицо от всех этих упражнений.
Кивнув, я разворачиваюсь на каблуках и тороплюсь к лестнице. Рио стоит в дверях кухни, сцепив руки за спиной. На короткое время мы встречаемся взглядами, но хоть убей, я не могу расшифровать эмоции, бурлящие в его темных радужках. Он остается, но я рад этому. Быть запертым в своей комнате — это именно то, что мне сейчас нужно, чтобы я мог адекватно спланировать свой побег.
Ксавьер был прав в одном: отбраковка — палка с двумя концами. Он научил меня бегать, и это именно то, чем я планирую заниматься
***
Горячее дыхание обволакивает мое лицо, нарушая глубокий сон, в который я погрузился. Я вздрагиваю, чувствуя, как пряди волос щекочут мой нос.
Мне требуется несколько секунд, чтобы вырваться из странного сна, который мне снился. С наступлением реальности появляется чувство враждебности и опасности, и требуется еще несколько секунд, чтобы понять, что кто-то дышит мне в лицо.
 
Сразу же мои инстинкты завыли, адреналин и страх захлестнули меня.
Я медленно открываю глаза, затем давлюсь испуганным криком, мои глаза округляются, когда я вижу Сидни, стоящую надо мной, ее лицо находится всего в нескольких дюймах от моего.
Ее глаза широко раскрыты, в них мелькает психотический огонек, когда она смотрит на меня с безумной улыбкой. Она тяжело дышит, с каждым выдохом из ее горла вырываются звуки возбуждения.
Я сильнее прижимаюсь к кровати, мое сердце рвется из груди, пока я пытаюсь отдышаться.
— Какого хрена, Сидни? Я задыхаюсь, пытаясь говорить тише, но безуспешно.
Я в нескольких секундах от того, чтобы выпустить свой мочевой пузырь на всю кровать, мой ужас растет, когда она взбирается на меня сверху, ее светлые пряди касаются моего лица и блокируют обзор.
Мое тело двигается инстинктивно, я пинаю ноги по кровати, пытаясь выпрямиться и выпрямиться, но ее руки обхватывают мое горло, удерживая меня на месте. Она пока не перекрывает мне подачу воздуха, но я все равно паникую, все те приемы, которым я научился у Заде, уклонялись от меня.
— Я знаю, что ты собираешься делать, — шепчет она. Я почти скучаю по тому, что она говорит, и мое сердце громко стучит в ушах.
«Ты попытаешься сбежать, и я скажу им», — выдыхает она, маниакально хихикая, когда я цепляюсь за нее. — И, надеюсь, они, блядь, убьют тебя за это.
Ее руки начинают сжиматься сильнее, и, наконец, черт возьми, мой
начинается тренировка. Я протягиваю руку между ее руками и изо всех сил скручиваю свое тело, отбрасывая ее с края кровати.
Удар громкий, и мы оба замираем, ожидая услышать, не проснулся ли кто-нибудь. Франческа живет на нижнем этаже напротив дома, но это не значит, что нас не слышно.
Кроме того, возле дома всегда стоят двое или трое мужчин, гарантирующих, что никто из нас не попытается сбежать.
Глаза Сидни сужаются, и я знаю, что она снова собирается атаковать. Мои ноги запутались в одеялах, поэтому я реагирую первой, высвобождая ноги, а затем ныряю к краю кровати.
Она бросается на меня, обхватив рукой мою лодыжку и пытаясь оттащить меня назад. Я сильно отталкиваюсь, и ее хватка ослабевает настолько, что я могу вырваться и спрыгнуть с другой стороны кровати.
Она медленно встает, низко опустив подбородок, и смотрит на меня с чистым злом, когда мы стоим лицом к лицу по обе стороны кровати.
— В чем, черт возьми, твоя проблема? Я шепчу-кричу.
— Я знаю, что ты запланировал, и я не позволю этому случиться.
Требуются усилия, чтобы мои глаза не расширились, а пораженное выражение не исчезло с моего лица.
«У меня ничего не запланировано», — категорически отрицаю я.
Она игнорирует меня. «С вами не будут обращаться лучше, чем с остальными из нас, тогда избегайте своей судьбы», — рычит она.
«Относились лучше?» Я повторяю растерянный смех. — Ты доставляешь мне неприятности с тех пор, как я здесь!
— И все же она все еще любит тебя больше, — шипит она в ответ. Я качаю головой,
совершенно удивленF, что она верит в это. Франческа видит во мне знак доллара — солидный. Она никого не любит больше, чем себя.
«Может быть, она полюбила бы тебя, если бы ты не вела себя как гребаная психованная сука».
Я обрываю, злясь. Она начинает кружить вокруг кровати, и я с опозданием понимаю, что загнана в угол.
— Я рассказываю Франческе о твоих планах, — говорит она, игнорируя мой удар.
— Какие планы? — спрашиваю я, притворяясь дураком и надеясь, что она на самом деле ни черта не знает. В течение последних двух месяцев я разрабатывал различные способы побега, как только меня увезут отсюда, и после того, как прошлой ночью Клэр ослепила меня, я придумал несколько идей, которые могли бы сработать сейчас, когда меня больше нет. выставлены на аукцион. Но Сидни вот-вот их разрушит.