Научи меня жить (СИ)

— Что ты здесь забыл, Майлз?
Глава 24
Оливии показалось, что температура резко упала ещё на несколько градусов. Сколько же можно испытывать её на прочность, боже…. Но она не спасует, только не в шаге от заветного счастья!
Казалось, они не виделись вечность с того злополучного вечера в доме родителей, и сейчас, зная правду, было очень странно смотреть ему в глаза. Но всё было иначе, чем с Мариссой, Лив не хотелось ему врезать или наорать. Однако по всему телу прошли мурашки, словно от очень неприятного, тошнотворного зрелища.
Майлз, воплощение английской элегантности, остановился в паре шагов от неё. Густые чёрные волосы с завитушками на кончиках, строгое драповое пальто цвета мокрого асфальта с поднятым воротником, классические брюки, начищенные ботинки… для полноты образа аристократа не хватало лишь кожаных перчаток и трости с позолотой. Сейчас же он сильно смахивал на Шерлока из современного телесериала.
Не в обиду последнему будет сказано.
Майлз поджал тонкие губы и с пренебрежением осмотрел её наряд. Его взгляд был липким и чересчур медленным, появилось острое желание помыться, но девушка ничем не выказала своего состояния. За то время, что они были вместе, она тоже неплохо научилась сдерживать свои эмоции.
Случай с Мариссой не в счёт.
Но этому мерзавцу она не доставит такого удовольствия. Не покажет, что он, всё же, сумел её обидеть.
— Что ж, весьма прилично, хоть и отдаёт дешевизной. Должен сказать, ты выглядишь неплохо. Возможно, одевайся ты так раньше…
— Это удержало бы тебя от измены с моей собственной сестрой? — Удивительно, как равнодушно прозвучал её голос. Одно плохо — Барри был в машине. Со слухом у него всё в порядке, и, судя по тому, что он до сих пор не вышел — с манерами тоже. Это её бой. Но как же Лив надеялась, что он сидит в наушниках и пялится в телефон!.. — Майлз, если ты сейчас не привёз мне подписанные документы, то говорить нам попросту не о чем. А, кстати, как ты узнал, где я живу? — спохватилась девушка и нахмурилась, увидев насмешку на его лице. — Следил за мной?
— Ну почему сразу «не о чем»? Я, вот, хочу поговорить о том, какая ты мерзавка.
Словно та пощёчина, которая досталась её сестре, прилетела теперь к ней самой. Такого Лив услышать никак не ожидала! Щёки обожгло, и в первое мгновение она даже не нашлась, что на это ответить.
Это она-то мерзавка?
— Кажется, ты меня кое с кем спутал, — тише, чем хотелось бы, сказала Лив. — И последи-ка за языком.
— А не то твой коллега за тебя вступится? То-то он героически сидит в машине! Не спешит выручать.
Майлз откровенно глумился. Тонкие губы изломила злая ухмылка, а в глазах было столько презрения, брезгливости….
— Ты смеешь приезжать сюда и насмехаться надо мной и незнакомым тебе человеком, когда сам по уши во лжи! Лицемер, не желаю больше говорить с тобой…
Лив намеревалась уйти, но Майлз схватил её пониже плеча и притянул к себе. В этот момент дверь машины хлопнула, и Барри, пройдя мимо них, скрылся в подъезде…
— Хорош защитничек. — Из глаз Майлза ушло ехидство, теперь там была лишь злость, и от этого Оливии стало по-настоящему не по себе. Злился ли он когда-нибудь при ней? Нет, дальше раздражения дело обычно не доходило. И теперь, видя его в этом новом для себя состоянии, Лив не знала, чего ожидать.
— Ты хоть знаешь, что натворила? — прошипел он у самого её лица. — Из-за тебя и твоей истерики Марисса уехала, но перед этим порвала со мной. Ты думаешь, мне стыдно за эту связь? О, нет. Она была глотком свежего воздуха среди тухлого болота, каким была наша с тобой жизнь, блуждающим огнём, нужной мне искрой. Я не хотел подавать на развод раньше времени, прежде, чем понял бы, что двигаюсь в нужном направлении, не хотел унижать тебя, хотя для тебя, Оливия, должно быть унизительно даже в одном ряду с ней стоять. Ты никому не интересна, пока рядом Марисса. Может быть только таким же неудачникам, как сама, но точно никому более достойному.
— Что ж ты жил со мной? — сквозь зубы спросила Лив.
 
— Стабильность. Привычка. Статус семьянина. Ты была яркой на заре нашего знакомства в силу возраста, но стала блекнуть по мере взросления. С Мариссой же наоборот. И у меня было с ней будущее. До того, как ты всё испортила, унизив меня в глазах своей семьи, общества. И Марисса ушла, сказав, что от такого позора уже не отмыться, и что оно того, в конце концов, не стоит.
Вот он, пресловутый бумеранг…
— Против кармы ещё никто не выстоял, Майлз. Не понял ты, что моей сестрице есть дело только до себя любимой. — Лив нашла в себе силы улыбнуться. — Это больно, да? Вот так получить под дых.
В какой-то момент ей показалось, что он её сейчас ударит. Мужчина до бела сжал губы, после чего выпустил её руку и с преувеличенной тщательностью разгладил примятый рукав.
— Вот ты мне и скажешь. Я ведь привёз с собой документы, Оливия Роуз. Но я не подпишу их. Раз мне счастья не видать, то и ты не получишь желаемого. Я буду долго-долго изводить тебя, наблюдать, как рушится твоя жизнь, как любовники сменяют друг друга из-за отсутствия перспектив в будущем. У меня много времени, Оливия. И я потрачу его без остатка на то, чтобы испортить тебе буквально всё.
— Какое бестолковое прожигание жизни. А Рейчел меня называла неудачницей.
И тут уж Майлз не сдержался. Лив вскрикнула, когда он, в один миг побагровевший, схватил её за отворот куртки и рванул на себя. Боже…
— Руки убрал, ну.
— Надо же, кто вышел. Как эффектно. — Майлз брезгливо отшвырнул Оливию и повернулся к подходившему к ним мужчине.
— Иди в дом, — не глядя на неё, бросил Барри.
— Но ведь…
— Оливия!
Больше спорить она не стала, однако и в дом не сбежала, лишь отошла к обочине, судорожно соображая, что делать дальше.
Не сбавляя шаг, Барри достал сзади из-за ремня разводной ключ и со всего маха дал им по задней фаре машины соперника, после чего отбросил, схватил за голову опешившего Майлза и, что было сил, приложил его о багажник.
— Ты прямо сейчас поставишь проклятые подписи, и с этого момента больше не приблизишься к Оливии, — наклонившись, не слишком тихо сказал Барри. — Не вздумай вредить ей, иначе говорить будем иначе.
— Ты в курсе, что уже наболтал на несколько уголовных статей? — Майлзу хватило наглости сдавленно усмехнуться. — Плюс разбитая фара. Да я тебя в порошок сотру.
— Что ж, попробуй. В наше время у любого уважающего себя физрука должен быть адвокат. Мой — сущий псих, так что давай, это будет интересно, долго и дорого, особенно без свидетелей с твоей стороны.
Барри отпустил Майлза, и когда тот обернулся, по слогам проговорил:
— Под-пи-сы-вай.
Лив боялась представить, что в тот момент творилось в голове её бывшего мужа, но судя по перекошенному лицу — ничего хорошего. Однако же он достал из салона папку с документами и, поколебавшись, с психом поставил три росчерка и всучил бумаги Барри.
— Надеюсь, ты понимаешь, что этим дело не кончится, — прорычал он, после чего, бросив на Лив испепеляющий взгляд, прыгнул за руль и был таков!
— Не кончится, смотри-ка на него. Ещё посмотрим, — пробормотал Барри, мрачно посмотрев в след машине, после чего поднял из грязи разводной ключ и подошёл к Оливии. И, широко улыбаясь, протянул ей документы. — Поздравляю с новообретённой свободой.
Лив смотрела на них, словно в прострации. То, чего она ждала с прошлой недели, было перед ней — только руку протянуть! Но прощальные слова Майлза мешали ей радоваться.
— Барри, что же теперь будет? — прошептала она. Стыдно признать, но её была мелкая дрожь. — Я никогда его таким не видела, и не знаю…чего теперь ожидать. А что, если…
— Оливия! — Зажав бумаги подмышкой, мужчина легонько встряхнул её за плечо и строго сказал: — Прекращай сейчас же. Может, хватит позволять этому мерзавцу отравлять себе жизнь? Твоя свобода вот — можно рукой потрогать. Так не пора ли начать жить по-настоящему, без оглядки на прошлое?