Куда идем мы… - 4 (СИ)

– Зануда ты, Тот, – вздохнул свинтус. – Знаешь, кто такой зануда?
Сом открыл было рот, но свин продолжил, не дожидаясь ответа.
– Зануда – это человек, который на вопрос «Как дела?» начинает рассказывать, как у него дела.
– А что неправильного? – удивился Тот. – Конечно, я буду рассказывать, как у меня дела, потому что у меня спросили – как у меня дела. Что не так?
– Да все не так! – раздраженно бросил Жир. – Наши куда-то пропали. Не то жрут там в мэрии, не то показания в «обезьяннике» дают. А мы с тобой торчим тут, как два чирья на резиновой заднице.
– А почему на резиновой? – удивился Тот.
– Неважно! – с раздражением оборвал его хряк и принялся, судя по звукам, яростно ковыряться пальцем в зубах. – Фы-шы-ри сы-кы-ры!
– Чего? – не понял Тот.
Свин сплюнул и повторил.
– Я говорю: «Ты смотри, сколько их». А приличную толпу эти носилки-переросток собрали. Интересно, что за дебил в них едет. Кто-то настолько расслабленный умом и телом, что уже на лошади усидеть не может? Я уж не говорю – пешком пройтись. Вот объясни мне, брат Тот, в чем прикол в такой дуре кататься? Он же там не видит ни хрена, кроме занавесок, его самый дохлый маг первым же файерболом снимет, любой лучник стрелами нашпигует, пока он будет шторки раздвигать, про рогу я вообще молчу. Какой-то транспорт для убогих и слабоумных. Опа, я не понял. Он что – в библиотеку что ли, приехал?
И Жир принялся орать на носильщиков:
– Вы что здесь паркуетесь, придурки? Здесь нет парковки, это служебный вход и частная собственность, парковка только для администрации библиотеки и привилегированных сотрудников.
Несмотря на вопли, носильщики продолжали двигаться, и остановили паланкин как раз напротив хода в библиотеку.
После чего шторки на окне разошлись и в глубине проема замаячила украшенная бакенбардами физиономия Психа.
Свин вытаращил глаза – сначала от удивления, а потом от восторга. Он даже приоткрыл рот, чтобы начать выкрикивать издевательские речи, но тут раздался голос Психа.
– Только попробуй.
Сказано это было таким тоном, что все, знавшие Психа хотя бы шапочно, мгновенно поседели бы от ужаса.
– Если ты изрыгнешь хотя бы одну шутку, я выпрыгну с посохом наперевес и отрихтую тебя, как КАМАЗ – консервную банку. Нам потом в Тюмени месяц жить придется – потому что раньше ты с постели не встанешь. Зато если ты промолчишь – сможешь сегодня пожрать обильно и разнообразно. Выбирай, свинтус – синица в руках или утка под кроватью?
Свиноид завис на несколько секунд, напряженно размышляя. Потом с сожалением вздохнул и поинтересовался:
– Что ты там про пожрать говорил?
– Слава богу, – удовлетворенно кивнул Псих. – Разум победил низменные чувства. Вы оба назначаетесь конвоирами. Каждый берет по пленнику и следует во дворец, держась в кильватере за паланкином. Во дворце сегодня анонсирован пир в нашу честь, вы все приглашены. Все, дуйте за пленниками и долго не копайтесь. Я вас здесь подожду. Я вообще отсюда вылезать и радовать толпу не собираюсь, для роли дрессированной обезьянки вас покорный слуга уже несколько староват.
* * *
У мэра Тюмени все делалось быстро – быстро допросили Мясного и Сукина, быстро составили указ об амнистии монахов-библиотекарей, быстро отметили подорожную, любезно поданную Четвертым.
И только пировали в мэрии вдумчиво, размеренно, со вкусом и без спешки.
За одним-единственным исключением.
Посмотрел бы ты, читатель, как вел себя невоздержанный свиноид Жир! Кажется, он дал полную волю своему неумеренному аппетиту. Хряк поглощал разные блюда с жадностью голодного волка или тигра. Всю еду и фрукты, которые стояли неподалеку от него, он съел один. Вскоре подали дополнительные блюда, но он опять накинулся на них, словно еще ничего не ел, и очистил все блюда и тарелки дочиста. Он ни разу не отказывал разносящим вино ни в единой чарке. И так он вел себя на протяжении всего празднования, а ведь веселый пир продолжался весь вечер и почти всю ночь.
К делу мэр приступил ближе к рассвету. Жизнерадостный толстячок подсел к монахам, которые, за исключением Жира, давно уже наелись и подумывали, как бы поделикатнее откланяться.
 
– Как вам угощение? – с искренним любопытством осведомился он.
– Все просто прекрасно, – поклонился в ответ Четвертый. – Мы так наелись, что скоро лопнем.
– Это еще что! – махнул рукой глава локации. – Это ведь так, на скорую руку собранный перекус. Вот завтра будет настоящий пир. Такой, где по итогу мне не будет стыдно попросить вас о помощи!
– И я даже догадываюсь – о какой. – вступил в разговор Псих. – Хотите вернуть книги в башню?
– Хочу, – прямо ответил мэр и посмотрел Психу в глаза. На мгновение его взгляд блеснул сталью, но уже через секунду проявившийся боец, не прощающий унижения, исчез и перед паломниками вновь суетился толстячок-хлопотун. – Убытки, понимаете ли… Убытки, убытки, убытки… Вы не представляете, какие убытки мы несем после того, как погасла Башня. Я понимаю, что просто так такие вещи никем не делаются, и можете быть уверены – за ценой я не постою. Никто еще ни разу не сказал, и никогда не скажет, что Тюмень не умеет быть благодарной.
– На сей раз ваше желание сбудется за бесплатно, – хмыкнул Псих. – Только не надо благодарить – честно говоря, вам просто повезло. Потому что нам все равно придется идти разносить енотское гнездо – у нас квест на сильнейшего монстра локации, а все наводки ведут туда. Загадывать не буду, но если получится одержать верх – заодно и книжки ваши посмотрим, нам не трудно.
– А вознаграждение… – осторожно начал мэр.
– А работать за вознаграждение нам нельзя, – вступил в разговор Четвертый. – У меня, знаете ли, Святость. Не слышали об особенностях прокачки этой характеристики?
– Слышал, – кивнул мэр, но тут же добавил. – И, сколько я помню, еду и вещи брать разрешается даже обладателям Святости…
– Еду – не более чем на неделю, вещи – только в пределах насущной необходимости.
– Я запомню, – улыбнулся мэр и окончательно стал самим собой, спрятав до времени суетливого толстячка. – Ладно, давайте начистоту. Крошка и его банда – моя многолетняя кость в горле, и упустить шанс выдернуть эту занозу я не могу. Но я не привык ездить в рай на чужом горбу. Я вообще всего в жизни добился сам – хотите верьте, хотите нет. Поэтому хотел бы хоть как-то поучаствовать в вашем благородном предприятии. Людьми-то я вам помочь могу? У меня есть сотня хороших бойцов.
– Хороших – это какого уровня? – Жир наконец-то оторвался от жратвы и сытно срыгнул.
– В районе сотого, плюс-минус десять-пятнадцать – ответил фальшивый толстячок.
– В районе сотого – это ни о чем, – махнул рукой свин и на всякий случай добавил. – Без обид, но когда хаи режутся, сотых в бой бросать – это на убой. У нас твои сотые гирями на ногах повиснут, вот честное слово – нам вдвоем проще будет.
– Вдвоем – это с кем? С кем ты на пару воевать собрался? – ухмыльнулся Псих.
– Ой, ну давай еще совещание устроим, военный совет учиним, воду в ступе потолчем, – возмущенно хрюкнул Жир. – А то и так непонятно, что первый заход – это по-любому разведка боем. По крайней мере поначалу всей толпой туда лезть ни к чему. Значит, Тот остается Босса охранять, а двое лучших бойцов, то есть мы с тобой, идем этих енотов-осьминогов за вымя пощупать.
– Хорошо, людей вам не надо, – снова влез неугомонный мэр. – А что насчет оружия? Хотите верьте, хотите нет, но у меня неплохая оружейная.
– Спасибо, но оружие у нас тоже свое, – хрюкнул Жир и помахал в воздухе граблями, вызвав в трапезной небольшую бурю. – Если действительно хочешь помочь – собери нам с собой чего-нибудь перекусить. На меня после боя всегда жор нападает.
– О боже, ты еще жрать собираешься? – вытаращил глаза Четвертый. – Я всерьез думал, что ты лопнешь. Реально, куда в тебя лезет?
– Как куда? В резерв, – весомо сказал Жир. – Все съедобное поступает в резерв.