Роман с Пожирателем (СИ)

Улетая всё дальше от острова, испытывал невыносимую душевную тяжесть. Он так давно не видел отца. Был уверен, что за эти долгие семь лет бывший Пожиратель смерти очень изменился. Старался подготовиться к любому повороту событий. Но разве это возможно?
Когда карета коснулась узкой площадки на крыше Азкабана, сердце совсем замерло. Майлз заплатил извозчику, чтобы тот дождался, и пошёл навстречу высокому худощавому мужчине в кожаной куртке. Пронизывающий ветер свистел в ушах, волны бурлили вокруг огромного каменного здания. Майлз похолодел при мысли о том, что сам мог оказаться здесь.
— Мистер Трэверс? — осведомился мужчина.
— Да, сэр.
— Я — Алекс Мигл, провожу вас к мистеру Бредвику.
Молодой человек последовал за надзирателем. Они спустились по узкой тёмной лестнице в такой же узкий коридор, освещённый факелами. В нос ударил запах плесени и гниения. Для Майлза, привыкшего к ароматам трав, душистых эссенций и плодов, это было просто тошнотворно. Он понял, что его сырой неухоженный замок в прекрасном состоянии в сравнении с этим местом.
Некоторое время спустя, пройдя несколько витиеватых туннелей, они достигли цели. Железная тяжёлая дверь отворилась в конце одного из коридоров. Крупный, явно видавший виды мужчина лет пятидесяти, восседал за простым, но добротным письменным столом.
— Мистер Трэверс, полагаю, — сразу же начал он.
— Да, сэр, — спокойно ответил Майлз, крепко сжимая в кулаке свою волшебную палочку, лежащую в кармане куртки.
— Дойл Бредвик. Благодарю, что прибыли так скоро. Не хотелось бы долго держать заключённого обездвиженным.
— Всё настолько плохо? — так же спокойно говорил молодой человек, хотя внутри бушевал ураган волнения.
— Сразу к делу, — выпалил начальник тюрьмы. — Ваш отец получил письмо из министерства. Оно по протоколу было проверено на содержание, тёмную магию и скрытый текст. Ничего. В письме говорилось о состоянии вашего поместья и замка, за подписью некоего нотариуса, — Бредвик взглянул в журнал, разложенный на столе. — Мистера Армстронга. Письмо было передано вашему отцу, и через семь минут он словно взбесился. Стал требовать к себе сына, при этом круша и без того убогую обстановку камеры. Так орал о предателях крови, что взбаламутил всех в соседних камерах. Письмо самосожглось и восстановить его не удалось. Ваш отец молчит, но мы, на всякий случай, удерживаем его без движения.
Майлз прерывисто вздохнул. «Предатель крови». Мороз прошёл по коже. Он уже знает о чём речь.
— Я могу его увидеть? — бесстрастно произнёс он.
— Прошу, — Бредвик жестом пригласил Майлза выйти.
Они пошли по длинному коридору, который в итоге привёл в широкий зал. Со всех сторон решётки камер. В каждой находилось по одному заключённому. Все они с появлением Майлза поднимались со своих мест, словно призраки медленно подходили к решёткам, смотрели на него, как на ангела во плоти, словно забыли, как выглядят люди в обычной жизни.
— Что там творится, Трэверс? — прохрипел длинноволосый, заросший бородой старик. — Твой папаша явно недоволен.
— Захлопнись, Лестрейндж, — повысил голос Бредвик.
— Лорд Лестрейндж? — не верил своим глазам Майлз. Его пробрала дрожь.
Старик ехидно улыбнулся.
— Вы легко отделались, мальчики, — усмехнулся он. — Радуйтесь жизни вместо нас.
— Спасибо, сэр, — шепнул Майлз. Старик засмеялся уныло и безнадёжно.
Сердце сжалось. Если благородный Родольфус Лестрейндж так плох, видно, и его отец в нелучшем состоянии. Майлз уже предвидел — разговор с отцом ничего хорошего не сулит.
В конце зала была железная дверь с маленьким окошком. Надзиратель открыл его и ударил кулаком по двери.
— Трэверс. Твой сын явился. Веди себя пристойно, если не хочешь лишиться памяти.
Дверь скрипнула. Посреди грязной, чёрной от плесени комнаты, на дряхлом табурете сидел седой бородатый мужчина. Его руки и ноги закованы в кандалы, одежда и тело грязны и растрёпаны. Когда-то холёный, здоровый и представительный мужчина превратился в убожество. Майлза поразила глубокая жалость к отцу. Он никогда в жизни такого не испытывал. Старик поднял на него суровый взгляд, и Майлз понял — ничего не изменилось. Абсолютно.
 
— Явился, стервец, — хрипло проскрипел Бенедикт Трэверс. — Спасибо, что не заставил долго ждать.
— Что произошло, отец? Ты нездоров? — Майлз старался говорить уверенно, но эта жалость сделала его голос слишком мягким.
— В Азкабане невозможно остаться здоровым, — скрежетал Трэверс-старший.
— Я могу приготовить для тебя снадобья…
— Даже не думай. Чем быстрее сдохну, тем лучше. Но речь не обо мне.
Старик гордо поднял голову. Выражение его лица — холодное, презрительное — ничуть не изменилось за эти годы.
— Мне нужно поговорить с сыном наедине, — потребовал он.
— Исключено! — отрезал Бредвик.
— Сэр, пожалуйста, — тихо произнёс Майлз.
Надзиратель долго и подозрительно всматривался в лицо молодого человека.
— Сдайте палочку, — потребовал он.
Майлз, ни секунды не раздумывая, отдал её.
— Пять минут, — и Бредвик в сопровождении двух надзирателей покинул камеру. Дверь закрылась.
— Что ты сделал, мерзавец? — спокойно заговорил отец. — Ради этого я гнию здесь? Чтобы мой сын, чистокровный, благородный отпрыск, якшался с грязнокровкой?
Майлз вспыхнул.
— Кто тебе сообщил?
— Доброжелатель, — скривился отец. — Видно, очень могущественный доброжелатель. Министерская сова, бланк министерства, печати и… древняя магия. Очень древняя. Ты никогда не найдёшь своего недруга. Кому-то ты очень сильно досадил, Майлз. Какого Мерлина?! — злобно выкрикнул он, вскакивая с табурета. — Как ты можешь так поступать со мной? Грязнокровка?! Женщин мало в магическом мире? Почему?
Его возмущению не было предела. Теперь, когда Трэверс-старший стоял на ногах, Майлз увидел его худобу, сгорбленность спины. Боль жалости пересилила собиравшийся возникнуть страх.
Отец прихрамывая направился в сторону сына.
Эти спутанные волосы, грязная борода, ветхая роба разбивали сердце.
— Что это за девица? — сурово хрипел Бенедикт. — Что за дрянь пытается влезть в мою семью?
— Не говори так отец, — приподнял подбородок Майлз. — Она — достойная женщина.
— Грязнокровка не может быть достойна тебя! — воскликнул он, приближаясь. — Я пожертвовал своей жизнью…
— Тебе нужно было вовремя остановиться…
— Это всё твоя мать! — бросил Треверс-старший. — Её дурное воспитание. Ты должен понять. Чистокровных всё меньше. Если ты не возьмёшься за ум…
— Я уже всё решил, отец.
Бенедикт остановился в двух шагах от сына.
— Решил? — подозрительно выдохнул отец.
— Да. Я буду с ней, если она захочет.
Резкий взмах руками, и цепь, скрепляющая кандалы, ударила Майлза в лицо. Он пошатнулся. Жуткая боль пронзила челюсть, оставив кровавый след на щеке. Майлз восстановил равновесие, оставшись на своём месте.
— Мразь, — прошипел отец. — Я взял на себя всё, дал тебе полную свободу, и так ты мне платишь?
— Я не просил тебя…
— Если бы не я, весь магический мир давно знал бы твой секрет! Ты был бы изгоем! Ничего бы не добился. Тебя бы сторонились…
— Это худшая услуга, что ты мне оказал.
Лицо Бенедикта вытянулось от возмущения.
— Я всё время живу в сомнениях. Снейп решил, что я должен молчать о своём даре. Но я всё больше убеждаюсь, что это была ошибка.
— Не глупи! — прорычал отец. — Ты должен избрать другой путь!
— Чего бы ты хотел от меня? — безнадёжно вздохнул Майлз. — Чтобы я до конца дней оставался отшельником, чтобы наш род остановился навсегда?
— Лучше так! — бросил Пожиратель смерти. — Лучше забвение, чем порок, чем грязная кровь.
 
— Нам не о чем говорить отец, — шепнул Майлз. — Тебе никогда не понять. Мама…
— Не говори об этой…
— Мама любила тебя до последнего вздоха! Не смотря ни на что! — воскликнул Майлз. — Она надеялась тебя спасти! Остановить!
— Она знала, что это невозможно! — вдруг тихо ответил отец. — Мои взгляды непоколебимы. Даже теперь!