Государственник. Восхождение (СИ)

Подсчет потерь показал, что банда потеряла почти сотню убитыми, к этому числу принадлежали и тяжелораненые, никто бы не стал их лечить, даже если бы мог. Остальные 82 разбойника попали в плен. Вскоре они пополнят ряды каторжников. Со стороны же армии было убито около 17, в том числе шестеро горцев, пятеро пропали без вести, 22 человека было ранено. Соотношение потерь было вполне удовлетворительным.
Через два дня отряд Чжао прибыл в расположение армии. Если бы не беженцы, то все получилось бы быстрее. Когда генерал выслушал доклад молодого командира, то сердечно поблагодарил его:
— Чжао Джи Лоан, твои действия спасли нашу кампанию. Мы готовы к генеральному сражению, этой швали некуда бежать.
— Благодарю генерал, один из моих разведчиков смог добыть вражескую почту, — Чжао передал свитки.
Генерал мельком глянул на печать и разразился криком, так что его слышала половина лагеря:
— Ляонские крысы, вы ни на что негодны в открытом бою, так вы решили таким образом досадить Хато! Я порву вас!
— Генерал, может нам стоить изучить содержимое свитков, прежде чем делать поспешные выводы, — вступил один из его заместителей.
— Да я уже и так все понял! — воскликнул генерал, а затем сменил гнев на милость. — Но конечно свитки стоит прочесть. А ты, — генерал указал на Чжао, — вместе со своим дикарями будешь в резерве, чувствую они нам в это сражении потребуются.
— Благодарю за доверие, — Чжао поклонился, — генерал, но что нам делать со спасенными людьми.
— Плевать, оставить с собой мы их не можем, раз горы безопасны, пускай расходятся домой.
«Дома у некоторых теперь уже нет, но для вояки это мелочи» — вздохнул Кин. Но Чжао будто почувствовал его мысли и подозвал к себе, когда закончил общение с командующим:
— Кин, ты говорил, что твоя деревня вроде неподалеку.
— Да, — осторожно кивнул тот.
— Тогда мы дадим обездоленным еды в дорогу, а ты укажешь к ней путь, только вернись быстрее.
— Есть, — отсалютовал Кин.
Мало того, что ему придется возиться с кучей людей, а их было спасено несколько десятков, так теперь еще придется договариваться со старостой Пашем об их временном размещении. «Ох и тяжка вам предстоит работка, господин с неподеленным родом военной деятельности» — подумал Кин. Самое идиотское, что никакой награды за свои более чем успешные действия он не увидел. Военная стезя оказалась не про заработок. Хотя пока кампания не кончилась, рано делать выводы, да и людям нужно помочь.
Пришлось Кину срочно организовать беженцев, взять всего пять солдат для охраны, больше Чжао просто не смог выделить. К счастью двое следопытов-горцев вызвались помочь, потому путь до Хюэ должен занять всего четыре дня.
По пути Кин продумал стратегию разговора со старостой. Нужно будет напомнить ему, что сейчас деревня ничего не платит в казну, так что лишние голодные рты можно будет потерпеть. А то и приставить их какой-либо работе. Опять таки деревня не будет и из-за них платить больше налога. «Но в целом пора подумать, что делать с самим Пашем» — особенно если староста попытается мешать Кину.
Без всяких приключений отряд добрался до родной деревни Кина. Вроде бы он не был здесь всего пару месяцев, а такое чувство что лет. Люди издалека заметили столб пыли и высыпали на улицу. Кин шел во главе колонны и махал односельчанам рукой. Парень специально снял шлем и распустил свои изрядно подросшие волосы, чтобы его проще было узнать.
Кин привел людей прямо под дом старосты. Паш будто нехотя вышел к визитерам. Лицо его было серым. Солдат специально не обратил на это внимание:
— Староста деревни Хюэ. Согласно приказу генерала Син Ноу вы должны позаботится об этих подданных князя, до тех пор пока они не вернутся домой. Если вам нужны более подробные инструкции мы можем обсудить их внутри, — Кин кивнул на дом.
— Нет, нет, я все понял, — староста низко поклонился и сказал, — уже к вечеру мы разместим всех и накормим ужином.
Кин чуть не остался стоять с открытым ртом. Он ждал, что староста начнет юлить, требовать подтверждения полномочий, ставить палки в колеса, предлагать рассовать беженцев по соседним поселкам и прочее. Но что он просто согласиться и даже не стал разговаривать наедине очень озадачили его. Он повернулся к группе молодых солдат сопровождавших его:
 
— Разойтись, только приглядите за нашими союзниками.
— Есть! — отсалютовали те, за время сражений авторитет Кина, особенно среди молодых бойцов, значительно возрос.
Наследник быстро отыскал глазами в толпе Луна и Мууна. Радости парней не было предела. Они хлопали Кина по плечам, улыбались. Кин поспешил вернуться в свой домой, пока остальные сельчане не решили его поприветствовать и расспросить про военные подвиги.
Когда они вернулись в бывший дом Кина, тот сходу спросил:
— Что случилось со старостой?
— Ну понимаешь... — начал Лун, доставая из-под лежанки бутыль.
— Его жена утопилась, — прервал того Муун.
Кин молча приблизился к Луну, отобрал у него бутыль и залпом выпил несколько глотков его содержимого. Затем без сил рухнул на табурет. «Это моя вина» — крутилось у него в голове. Может быть она больше не хотела жить так, может она не могла жить без любви, котору ей давал Кин. Но затем он отмел от себя все эти мысли, они мешали делу, прошлого не вернуть, нужно работать с тем что есть. Как всегда и иначе никак. Он еще раз приложился к бутылке, а затем кое-как сделал благостное выражение лица:
— А как успехи у нашего дела?
Лун с радостью уцепился за эту возможность сменить тему и указал на бутыль:
— Последнее достижение наших гончаров.
— Молодцы, — искренне сказал землянин, — а как там Цао?
— Все значительно изменилось, его положение в гильдии теперь довольно высоко, — сказал Муун.
— А как твоя жена? — ради поддержания беседы спросил землянин.
Молодой муж притих. Что-то не пошло ему семейное счастье. Кин вопросительно глянул на Луна, но лицо друга ничего не выражало. «Главное, чтобы он с Мирой не наделал глупостей» — заключил Кин.
Вечером того же дня в дверь тихонько постучали. На пороге стояла Хау, когда она увидела Кина ее лицо засияло:
— ТЫ ПРАВДА ВЕРНУЛСЯ!
— К сожалению нет, всего на день, завтра мы должны уйти в горы, — сказал тот.
— Жаль, — она потупила взгляд.
Он оставил парней, а сам решил прогуляться с девушкой. Все же не совсем прилично ей было находиться у него в доме. Это Шио было плевать на нормы, а Хау приличная девушка. Внешний вид Кина произвел на нее неизгладимое впечатление. Плюс он заметно подрос на мясе, которого в армии в первое время хватало. Однако разговор у них не клеился, у Кина все мысли были о смерти Лиом. Он тщетно пытался их от себя отогнать, но каждый раз задавался вопросом: "Почему?". Хау видела, что его мысли не здесь. Она провела рукой по его щеке и сказала: "Возвращайся!" — возможно она решила, что он такой молчаливый из-за пережитого на войне.
Кин бы предпочел выдвинуться обратно уже через пару часов. Однако его людям требовался отдых. Да и без обузы в виде беженцев они будут двигаться куда быстрее. К тому же ему предстоял еще один важный разговор.
Лун провел ему экскурсию по производствам. Теперь в Хюэ производились гончарные изделия, снасти, различные инструменты из дерева, силами батраков распахали еще одно поле. Даже парочка семей насовсем переселилась сюда. Экономический рост в отдельно взятой деревне был очевиден.
К вечеру представители главных семей собрались у Мууна в доме. Стол ломился от яств, в целом семья Мууна производила хорошее впечатление, но красноречивое молчание главы молодой семьи про его жену говорило об обратном. Все собравшиеся думали, что празднуется возвращение Кина с войны, однако причину вскоре раскрыл сам предполагаемый виновник:
— Наша деревня много добилась, нам теперь не грозят голод и непомерные поборы от князя!
Это было встречено одобрительным гомоном. Некоторые из собравшихся раньше не пустили бы Кина даже на порог своего дома, а теперь они сидят и с интересом ловят каждое его слово. Он сделал небольшую паузу: