Две сироты для миллиардера (СИ)

Богдан там с ней в обнимку, в постели, на кухне… Фотографий очень много… И нет сомнений, что это он…
Ноги становятся ватными, язык немеет, дышать сложно. Смотрю и все равно не верю.
- Мы с ним давно вместе. С тобой он из-за твоего папаши. Но мне надоело его делить, хоть изначально я и была в курсе его интрижки. С Бодей у нас секретов нет. Но я считаю, пришло мне время вмешаться, а то ему жаль тебя облезлую, и это может затянуться, - ее слова, как потоки яда разрушают мою жизнь, уничтожают мечты и планы. – Мы любим друг друга. Так что будь умной девочкой, и сама свали, не жди, пока он погонит тебя как бесхозную собачонку.
- Пошла вон! – кричу в бешенстве.
В тот момент я готова была ее прибить. И она увидела эту решимость в моих глазах. Попятилась назад.
- Лучше сейчас узнать правду, потом было бы еще хуже.
- Убирайся! – вкладываю в свою пощечину всю свою силу.
- Он все равно будет моим. Мы созданы друг для друга! – выдает, победно задрав голову.
Я кидаю в нее подвернувшейся под руку вазой. Она уворачивается. Но все же покидает квартиру.
Перед глазами стоят те жуткие снимки. Не может быть. Богдан бы так не поступил! На пальце его кольцо, на шее кулон, мы планировали совместную жизнь! Так не лгут! Не верю!
Фотографии? Подделка! Или старые снимки! Он же с кем-то встречался до меня!
Но тут же память злорадно подсовывает мне кадр, где Богдан сидит на незнакомой кухне в футболке, которую я ему подарила… Нет! Не верю!
Это слишком жестоко, чтобы быть правдой! Я должна все выяснить! Немедленно! Ползу к своему телефону, идти не могу, слишком больно, дико, так что меня ломает… Слезы застилают глаза. Богдан, нет, пожалуйста! Только не это!
- Доченька, что с тобой! – сквозь гул в ушах доносится голос отца.
Ничего не отвечаю и только мотаю головой, продолжаю ползти к телефону. Хватаю его. И ничего не могу сделать, меня разрывает от истерики. Это была первая боль, самая острая, кровоточащая… Ее мне никогда не забыть.
- Родная, что же случилось, - отец причитает. Что-то еще говорит. Я уже не слышу. Я уже в своем удушающем безумии. Я не смогу жить без него! Он не может любить эту! Он мой! Какой бы красивой ни была эта Слава… Он мой… мой… мой…
- Кто твой? – спрашивает отец.
Оказывается, я говорю это вслух.
- Папа! – рыдаю у него на плече.
Мне так нужна поддержка. Я не могу одна вынести это все…
Дальнейший день терся у меня из памяти. Осталась только всепоглощающая боль.
Отец забрал меня к себе. Позвал врачей, меня приводили в чувства.
А я понимала, что не откажусь от Богдана. Просто не смогу. Моя безумная любовь душила меня, кидала в пропасть унижений, растаптывала меня как личность. Но я готова была простить ему измену. Бороться за него. Потому что не представляла, как без него. Мы поговорим, все выясним. У Богдана непременно должно быть объяснение. И я уже знала, что поверю всему, что он скажет. Я буду благодарна любой лжи, лишь он не оставил меня.
Сейчас спустя годы, мне жутко, от этой всепоглощающей любви. Я могу назвать себя наивной дурочкой. Но понимаю, что даже сейчас, я не избавилась от этого чувства, хоть и научилась жить без него. Но все равно с ним, в мыслях, воспоминаниях, в моих детях. Так нельзя любить, но я любила, что тогда, что сейчас.
- Тебе легче, принцесса? – отец зашел ко мне в комнату и сел на край постели.
- Наверно, - пожимаю плечами.
Пока была в истерике, не отвечала на звонки Богдана. И сейчас собиралась ему позвонить. Мне так надо был услышать любимый голос, нежные слова… Я нуждалась в нем, меня ломало, а даже слова этой Славы уже меркли.
- Прости, что мне придется снова сделать тебе больно. Но я должен сказать правду. Я не имею права умалчивать, - отец мнется, опускает взгляд.
- Не надо, - мой голос напоминает жалобный писк.
Чувствую, сейчас снова будет больно… Я больше не хочу! Не надо! Оставьте мне мой мир! Не разрушайте его!
Но отец и не думает останавливаться.
- Ты не знаешь, с кем живешь доченька. Тагиров – это настоящая фамилия твоего Богдана, а никак не Юмашев. Увы, и я это узнал лишь недавно, - сжимает мою руку.
 
- Это неправда! - вырываю руку. Отползаю на постели в дальний угол.
- Можешь выяснить сама, использовать любой источник. Он сын Андрея Тагирова, очень большой шишки в столице. Его подослали ко мне, как простого водителя, чтобы собрать на меня компромат. А ты, моя родная, стала жертвой их грязных игр. Он богат, наследник целой империи, а живет с тобой как нищий, лицемерный гаденыш. И я сразу ничего не заподозрил, обвели и меня, и тебя вокруг пальца, - отец закрывает лицо руками, плечи вздрагивают. – Он врал тебе все время. Использовал, чтобы подобраться ко мне.
- Не верю! – кричу в очередном приступе истерики.
Но поверить пришлось. Отец мне не солгал. Когда немного успокоилась, я лично все проверила. Богдан был действительно совсем другим человеком. Я и понятия не имела, с кем жила и кого любила. Удар следовал за ударом. А я продолжала держаться за свою любовь. Не могла его отпустить.
Даже после всей открывшейся правды, я понимала, что не смогу от него отказаться. Мы найдем решение, мы все обговорим. Я цеплялась за свои иллюзии и надежды. Он обманывал, изменял, а я готова была простить все, лишь бы он был со мной… Даже тогда я считала, что нет ничего в мире, что способно нас разлучить, мы справимся, переживем. Я прощу, уже простила. У нас ведь будет ребеночек. Он обрадуется, я точно знаю. Мы обязательно поженимся! Как же я тогда ошибалась, сгорая в агонии своего любовного безумия.
  
Глава 18
 
Когда я приняла решение бороться, стало морально легче. Мне надо было выслушать Богдана, понять, почему он так поступил. Я верила, что есть оправдания его поступкам. Но я находилась у отца. Меня не оставляли одну. И я терпеливо ждала возвращения Богдана из командировки. Под пристальным вниманием врачей, охранников отца, звонки Богдана сводились к общим фразам. Я не могла при них ничего сказать, да и хотела посмотреть ему в глаза. Я была уверена, там я найду все ответы.
Потом мне стали приходить на телефон фотографии и голосовые от Славы. Она рассказывала, что они сейчас с Богданом вместе. Я блокировала ее номера, но она отправляла с новых. Присылала конверты, которые мне исправно передавала охрана отца.
Захаживал Артур, который пытался меня успокоить, говорил, что моя жизнь только начинается и что он всегда будет рядом. А в конце и вовсе признался в любви, но заверил, что не претендует ни на что, а просто всегда будет рядом, и я могу на него положиться.
И самое странное, что чем больше негатива собиралось про Богдана, у меня наоборот, крепла уверенность, что мы со всем справимся. Я слепо держалась за свою любовь и не желала ее отпускать.
Когда Богдан сообщил о своем приезде, я засобиралась домой. Настраивалась на откровенный разговор с ним. «Только бы я была ему нужна. Только бы не сказал, что любит Славу», мысленно повторяла как заклинание. А с остальным можно справиться.
- Лизонька, ты собралась порвать с этим поганцем? – отец зашел в комнату, когда я собиралась уже выходить.
- Нет, папа. Я попробую спасти наши отношения. Не могу я без него. Просто не могу, - я по наивности выкладывала все, что у меня было на душе. Хитрить, изворачиваться я не умела. И ведь он мой отец, он меня поймет. Да, тогда я еще не знала, что родные люди могут быть куда безжалостней чужих.
- Моя глупышка, - отец качает головой и смотрит на меня как на умалишенную. – Не хотел до последнего это делать. Но пойми, ты не оставляешь мне выбора, - вздыхает. – Это твое окончательное решение?
- Да, - отвечаю, не задумываясь ни на секунду.
- Хм, ясно. Без моей помощи не справишься. Но поверь пусть не сейчас, но потом ты обязательно меня поблагодаришь.
Нехорошее предчувствие царапнуло сердце. Я прижала к груди сумочку и сделала шаг назад.
- Ты… ты о чем?