Влюблённый социопат (СИ)

На мгновение — показавшееся вечностью — Гери встретился с ней глазами и, вдруг остановившись на последней ступени лестницы, зачем-то стал оборачиваться, вскидывая ногу. И тут в его живот вошло остриё длинного ножа. Но парень не успел проткнуть худое тело насквозь, вогнав тесак по рукоятку — Гери со всей дури, на которую только был способен в его состоянии, лягнул психа. И тот кубарем полетел вниз с лестницы.
После финального шлепка, скорее напоминающего падение мешка с цементом со второго этажа, нежели звук приземлившегося человеческого тела плашмя на скрипучие доски, наступила гробовая тишина.
Медленно развернувшись, Гери добрёл до комнаты и устало огляделся внутри. Лиа же, потеряв дар речи, потрясённо смотрела исключительно на торчащий из живота нож, за рукоятку которого он придерживал его, чтобы тот не выпал из глубокой раны — от страшного зрелища её отделяла лишь тонкая ткань свитера Нейла.
— Дверь, — тихо произнёс Гери.
Судорожно захлопнув дверь, она трясущимися руками задвинула массивную щеколду. А затем поспешила подойти к раненому другу, сама до конца не осознавая, способна ли вообще хоть чем-то сейчас помочь.
Лии даже взглянуть ему в глаза было трудно. Боялась увидеть ту боль, что он испытывал, и злость, охватившую его от одного вида её растерянного лица. Если бы она только не медлила как копуша, а побежала сразу на второй этаж, то ему не пришлось бы стоять в коридоре, сдерживая нападки на входную дверь. И сейчас из его живота не торчал бы огромный тесак.
Привалившись плечом к массивному комоду, Гери попытался сдвинуть его к двери. Его лицо исказила мученическая гримаса, но несмотря на испытываемую боль, он не оставил своих попыток, схватился покрепче за рукоять ножа и сильнее стал толкать огромную тумбу.
— Я сама! — лихорадочно выкрикнула Лиа и потянула тяжёлую мебель на себя.
Когда Гери, обессилено облокотившись на стену, медленно осел на пол, она быстро обежала комод и, прижавшись к деревянной стенке поясницей и частично спиной, сдвинула его к двери.
Присев на корточки возле Гери, Лиа аккуратно помогла ему лечь на пол и подсунула ему под голову свою подушку. Она понятия не имела, как оказывать первую медицинскую помощь. Но одно ей казалось очевидным: раненого человека надо расположить максимально удобно, чтобы лишить его возможности двигаться или напрягаться без веской для того причины. А затем схватила валяющийся неподалёку рюкзак и стала в нём шарить в поисках чёртового телефона. Её руки всё ещё тряслись, а грёбаный набор из пластика и микросхем всё никак не находился.
— Хах, вот и кончинушка моя подъехала, — хрипло усмехнулся Гери.
— Нет, ты не умрёшь. Я сделаю всё, чтобы ты выжил.
Она нащупала телефон.
— Вот же ядрёна кочерыжка, — он зашёлся кашлем, окрасившим губы в тревожно алый цвет, — я не метил так скоро откинуться. Типа же молодчик… вся жизнь впереди, тыры-пыры…
— Мы вызовем скорую! С тобой всё будет в порядке! — набирая заветные цифры, повторяла она как мантру сквозь слёзы, а затем слушала в динамике бесконечно равнодушный голос женщины, вещающей об отсутствии связи.
Снова набирала номер и снова слушала, сдерживая подпирающие рыдания. Нет, должно случится чудо. Обязано! Она не может позволить ему умереть!
— Почему? Почему даже на 112 дозвониться невозможно?! Это же номер экстренной службы! Они обязаны!.. По всему миру… в любой глуши…
Гери накрыл ладонью её телефон и медленно помог опустить руки.
— Даже если дотрезвонишься… бесполезняк, — он попытался улыбнуться разбитыми губами. — Они же вялые, как мой писюн… часа только два…
— Нет! Не хочу даже слышать! Ты не умрёшь! Слышишь?! Не смей умирать.
— Хаха… не сотрясай воздух… подумаешь… на одного укушенного в голову… меньше станет.
Лиа не могла спокойно смотреть на то, как Гери угасает на глазах. Его голос звучал всё слабее и слабее — как у человека со стремительно меркнувшем сознанием. Рыдания начинали пробиваться, хоть она и старалась их придержать, задвинуть в самый глубокий уголок души.
— Собака пушистая, — с трудом прошептал Гери, его веки постепенно опускались, и ему стоило огромных усилий поддерживать с ней зрительный контакт. И в его полуприкрытых глазах она не видела уместной обиды или злости, только доброту и нежность. — Знаешь… ты очень красивая…
 
— Нет-нет-нет! Не закрывай глаза! Пожалуйста, Гери!
Когда его веки окончательно опустились, Лиа на миг замерла, а затем испуганно принялась его тормошить за плечо, но он больше не открывал глаза. Вообще никак не реагировал. А только странно обмяк у неё в руках.
— Пожалуйста, пожалуйста, Гери, — она умоляла его, задыхаясь от боли, сковавшей грудь, точно в железных тисках.
Больше всего на свете ей хотелось, чтобы Гери открыл глаза, перестал с ней так жестоко шутить. Он же смог выбраться из санатория, где его избивали, щедро обсыпав всё тело гематомами и ссадинами. Разукрасили до неузнаваемости лицо. Ведь смог всё преодолеть и прийти к ним. Почему же сейчас так легко сдавался? Отказывался бороться…
Наклонившись ухом к его рту, Лиа прислушалась.
Гери больше не дышал.
— Гери! — закричала она, вжавшись лбом в его опавшую грудь. Будто тысяча иголок одновременно пронзили сердце, а душу разрывало на тысячи мелких клочков. Боль столь ослепительная, всепоглощающая накрыла её с головой. Казалось, что она умрёт вместе с ним, захлебнувшись в остроте эмоций.
Снова ужас повторился. В точности, как в детстве: сценарий идентичный. Диана приняла удар Мари на себя, а Лиа трусливо сбежала, бросив подругу на растерзание другой, впавшей в безумие. А теперь Гери пожертвовал собой, чтобы спасти её.
Перед глазами до сих пор стоял тот его взгляд на лестнице, когда он решил, что готов умереть, из последних сил защищая её — это было слишком жестоко с его стороны. Как теперь Лии жить с таким грузом вины? С такой невыносимой болью на сердце?..
Постепенно рыдания сменились всхлипами. Ей стало чуть легче дышать.
Она сидела сильно ссутулившись над ним и разглядывала развороченное лицо молодого парня – милого друга, способного парой фраз развеселить самого хмурого человека. Только к нему привязалась, а он взял и вырвал листок со своим именем из её жизни.
По двери громыхнул тяжёлый удар. И она едва не слетела с петель, благо оказалась подпёрта комодом, иначе бы точно поддалась чужому напору. Прошло несколько секунд в тишине и снова по двери что-то с силой ударило.
«За мной пришёл? — растерянно подумала Лиа, а уже в следующее мгновение её охватила жгучая злость, ядом расползающаяся по жилам. — Мало ему Гери, хочет всех перебить, урод психованный».
Пошатываясь, встав на плохо поддающиеся контролю из-за долго сидения на полу ноги, она потёрла глаза колючим свитером, размазывая остатки слёз по вискам. Нельзя было позволить стараниям Гери так просто исчезнуть. Она обязана выжить. Добраться до дома и убедиться, что урода, забравшего его жизнь, посадят за решётку.
Подойдя к единственному окну в комнате, Лиа попыталась его открыть, но закиснувшие створки не хотели поддаваться, чем сильнее её распыляли. Ведь какими бы тугими они ни были, Нейл же во время уборки открывал окно. Отчего же ей как самой дохлой слабачке корячиться приходится, воюя с рамой? Тем не менее, она смогла собраться: ухватившись обеими руками за металлическую ручку, упёрлась ногой в подоконник и изо всех сил дёрнула окно на себя.
«Почему так далеко?» — испуганно отметила Лиа, выглянув на улицу.
В доме с высокими потолками и со второго этажа было страшно прыгать. Земля выглядела такой далёкой, как горизонт на море. Но выбора у неё не оставалось. Поэтому, наметившись на сметённую кучу листвы, она вскарабкалась на подоконник, перевернулась лицом к двери и стала постепенно опускать ноги.
Вдруг по двери снова ударило. Но иначе. С другим звуком. И ей снова пришлось посмотреть в её сторону.
Из деревянного полотна торчал заострённый конец молотка и нетерпеливом психе дёргался. Парень собирался разнести полотно на клочья лишь бы добраться до неё. Что за безумная жажда крови? Откуда такое бешеное желание убивать?