Свободна (СИ)

— Что? — я встрепенулась, мгновенно подрываясь с места, решив, что не до конца убрала всё от теста, а Слава мальчик большой и прекрасно знал, как это выглядит.
— Ты нормальная? — уточнил муж, с выражением лица, не вызывающем во мне сомнений, что вопрос этот риторический.
— Ну что? Я есть хотела, — выдохнула я, увидев в руке Славы тот дурацкий бутерброд. Так переволновалась, что не заметила его в ванной у раковины.
— Опять тошнило? — спрашивая, Слава подошёл ко мне и ладонью проверил температуру.
— Нет.
— Что он в ванной тогда делает? — удивился Купцов, и я была на грани признания. Очень уж сложно было устоять и не расколоться.
— Просто я услышала, как вы вернулись и поторопилась замести улики, — невинно соврала я.
— На минуту оставить нельзя. Я тебе сейчас приготовлю поесть, — ворча, Слава всё же улыбнулся и направился на кухню.
— Тетрадки-то купили? — спросила я, ликуя внутренне, что удалось всё сохранить в тайне.
— Да, еле нашли, дефицит, оказывается.
Первое сентября
Василиса
Так получилось, что Слава не могла в ночь на первое сентября уснуть от волнения и спали мы с ней вместе. В той самой комнате, где ночевали первую ночь в Славином доме. Я плела её любимых драконов в количестве четырёх штук и невольно вспомнила то первое утро, когда вот так же пряталась от вопросов Купцова. И от этого воспоминания на глаза навернулись несвойственные мне и беспричинные слёзы. Ведь всё хорошо. Смахнула их с ресниц вовремя, чтобы дочь не заметила.
— Ну вот, первоклашка готова, — сдавленным голосом объявила я прикалывая по бокам белые пышные банты.
— Спасибо, мамуля! Так красиво! Пойду, тёзке покажу! — быстро соскочив с кровати, Слава понеслась в гостиную и меня прорвало, едва в дверном проёме мелькнули её ноги в белых колготках.
Осознание, что вот эта малышка совсем ещё недавно такая крошечная уже идёт в школу, вызвало во мне бурю неподконтрольных эмоций. Радость смешалась с грустью и вылилась в слёзы. Это было так трогательно и волнительно, вступать в новый жизненный этап вместе с ней, а оттого фоном шла обида на собственную мать, потому что со мной этого не разделила.
Пока по дому разносился смех двух Слав, я юркнула в ванную и умылась хорошенько, затем накрасилась. Лишь оценив в зеркале, что в плаче уличить меня нельзя, я вышла к родным.
— Нам уже пора ехать, до линейки осталось меньше сорока минут. Пока доедем, пока найдём свой класс, — тараторила я, помогая дочке с туфлями.
— А мы не опоздаем? — испуганно спросила Слава.
Ей всегда надо было быть лучшей и опоздать она никак не могла.
— Не нервничайте, девочки. Успеем. Я возьму букет, — Слава пошёл за цветами на кухню и спустя пять минут уже вёз нас в школу.
Кирпичное двухэтажное здание начальной школы встретило нас громкой задорной музыкой, детский хор распевал про прелести учёбы в школе, про наряды, фартуки и портфели, с просьбой родителей не волноваться. Взглядом я нашла табличку с нашим классом.
— Наш первый «А», нам туда, — указала я всем и держась за руки, мы повели нашу дочь к её одноклассникам и первой учительнице.
— Здравствуйте, — поздоровалась мы хором с Ксенией Андреевной.
— Здравствуйте, напомните, вы у нас кто? — уточнила женщина средних лет, заглядывая в список детей.
— Купцова Слава, — ответил Слава, невероятно гордясь, что наша дочь носит именно его фамилию.
— Отметила. Так, Славочка, детка, вставай с Катей Ткаченко, а мама с папой на тебя красивую посмотрят вон оттуда, — Ксения Андреевна указала нам на родительский ряд у самого забора и убедившись, что Слава держится хорошо, мы отошли туда.
Взяв Славу под руку, я повисла на нём, пытаясь унять бьющую тело дрожь. Всю линейку так и простояла, прижимаясь к мужу и не спуская взгляда с дочери, когда Слава снимал всё на камеру.
Всё так быстро пролетело и вот директор школы, завершая праздничную часть линейки, предложила первоклашкам впервые поздравить своих учителей и подарить цветы. В этот момент мы со Славой не сговариваясь ринулись вперёд. Очень вовремя подошли к нашему классу, Слава одна из первых подарила Ксении Андреевне букет и оглянулась, чтобы найти нас в толпе родителей.
 
— Мама! — дочка кинулась ко мне, счастливая с улыбкой, я её лишь успела слегка приобнять.
— Дети! Не разбегаемся, не разбегаемся! Стройтесь по парам и прошу всех в класс! — громко проговорила Ксения Андреевна и Слава ринулась было к ней, но тут же притормозила, потянувшись с объятиями и к папе.
У Купцова к этому моменту было такое трагическое выражение лица, как у Киселя, которому не досталось ветчины. А поняв, что и про него не забыли, расплылся в улыбке.
— Она просто растерялась, — шепнула я в поддержку, когда дети дружным строем разбредались по классам, а родителей оставили ждать своих чад возле кабинетов.
— Угу, — кивнул Слава, делая вид что щурится от солнца, а у самого глаза были на мокром месте, и я едва сдерживалась, от того, чтобы сказать ему.
За то время что ждали окончания первого вводного урока у Славы, я даже успела передумать и хотела сообщить вечером, а не ждать недельку другую. Но всё случилось иначе и само собой.
Двери первого «А» открылись, наша учительница передавала детей лично в руки родителей, а заодно вручала всем какой-то список. Нашей красотки было не видно, когда мы подошли, она всё ещё копошилась с портфелем.
— Это вам, — Ксения Андреевна с улыбкой передала мне листок со списком для получения учебников в библиотеке, я отвлеклась и отошла в сторонку, чтобы убрать ценную бумажку в сумку.
— Слава, поторопись, тебя папа ждёт, — прозвучало от уходящей вглубь кабинета учительницы.
— Хорошо! Папа, я сейчас! — этот звонкий Славкин ответ разнёсся по опустевшему классу, и отозвался в нём гулким эхом.
— Угу, — буркнул Слава, протирая слезящиеся глаза.
— Ты плачешь? — спросила я, радостно улыбаясь и посмеиваясь по той же причине.
— Да. Я же не сухарь, как вы, — серьёзно ответил Слава, прижимая подошедшую к нему меня.
— Ничего, скоро будет два на два. Чай от такой рёвы-коровы сухари не родятся, — сказала я, даже не успев подумать, что муж, всё поймёт.
Само вышло так и оставалось лишь изобразить валенок, прикусив язык, но куда там. Купцов так на меня посмотрел вопросительно, что я лишь прикрыв глаза, подтвердила все его догадки.
— Да блин! — выдохнул Слава, торопясь утереть снова набежавшие слёзы, в этот момент наша нерасторопная дочь врезалась в нас с одними объятиями на двоих.
— Папа, ты сказал блин?! Мы что едем есть блины?! — радостно воскликнула она и мы с мужем рассмеялись.
— Едем, — подтвердил Слава, подхватывая нашу первоклашку на руки.
Послесловие
В начале мая у Славы с Василисой родилась дочь. Славка ревниво вздыхала, глядя на привезённую из роддома сестру и причитала, что раз та в мае родилась, то намается она с ней, ох как намается. Затем предложила назвать сестру Майей, что для неё было логично. Но родители назвали девочку Василисой, решив не нарушать внезапную добрую традицию тёзок в их дружной семье.
Конец