Жизнь, продиктованная Говорящей Шляпой (ЛП)

— Последние десять лет Дурсли пытались научить меня «хорошим манерам», — усмехнулся Гарри. — Посмотрите, как много им удалось! Я не собираюсь превращаться в какого-то идеального святого ребёнка.
— А я этого и не жду.
«Не ждёшь? Ты же первый этого хочешь!»
— Тогда чего вы хотите?
— Я хочу, чтобы ты извинился перед тремя людьми за свою грубость. Ты можешь говорить о них всё что хочешь — наедине, но должен быть вежлив в их присутствии, особенно в классе. Если нет, придётся попросить тебя извиниться.
— У вас чертовски забавная манера «просить», — гневно отозвался Гарри.
— Ну хорошо, — Снейп встретил выпад Гарри с некоторым раздражением. — Если ты предпочитаешь по-другому — тебе будет приказано извиниться.
— Синистра так же грубила мне, как и я ей!
— Профессору Синистре тоже стоило бы попросить прощения. К сожалению, она не так вежлива, каким я прошу быть тебя, поэтому извинений наверняка не будет.
— Это нечестно, — угрюмо буркнул Гарри.
— Нет, но быть вежливым с людьми, которые тебе не нравятся, — это признак зрелости.
— Это даже не смешно.
— Нет. Это не весело и не справедливо, но необходимо. Ты извинишься?
— Хорошо. — Гарри снова сел.
— Этого будет достаточно, — Северус улыбнулся.
«Будь ты проклят со своим чёртовым одобрением», — подумал Гарри.
— Итак, — продолжал Снейп, — профессор Макгонагалл сказала мне, что тебе стало немного… скучно на её уроке.
— Да, сэр.
«Не похоже, чтобы у меня были проблемы…»
Гарри был сбит с толку.
— У тебя нет никаких неприятностей, — подтвердил Снейп. — На неё произвела впечатление твоя идея, как развлечь себя, вот и всё. Она предложила, чтобы я попросил тебя показать мне.
— Правда?
«С чего бы ей это предлагать?»
— Да. Покажешь?
«Хочешь посмотреть?»
— Ладно, — согласился Гарри, внезапно смутившись. — У вас есть скрепка или пуговица — что-нибудь маленькое?
— Это подойдёт? — Северус протянул ему кнат.
Гарри кивнул, накрыл монетку ладонью и сосредоточился на том, что хотел сделать, уделяя особое внимание крошечной оси и колёсам. Северус недоверчиво наблюдал, как кнат изогнулся в форме миниатюрного синего спортивного автомобиля. Гарри ткнул пальцем в машинку, перекрасив её в красный цвет, и превратил в кабриолет. Затем снова сосредоточился и протянул руку к автомобильчику. Тот откатился в сторону. Гарри подставил другую руку, чтобы игрушка не упала со стола, и заставил её развернуться. Довольно скоро он уже своей магией толкал маленькую машинку вперёд и назад — как делал на уроке. Северус смотрел на него, слегка приоткрыв рот. Наконец Гарри сконцентрировался по-другому, и машинка оказалась в его руке. Гарри посмотрел на Снейпа.
— Вот и всё.
— Всё? — изумлённо переспросил Северус.
— Я просто дурачился, — пожал плечами Гарри.
«Что в этом такого замечательного?»
— Действительно. «Дурачился» с беспалочковой магией. Я не из тех, кто ахает или вопит от удивления, но если бы это было так… — Северус покачал головой. — Если бы кто-нибудь сказал мне, что одиннадцатилетний ребёнок способен на то, что ты мне только что показал, я бы счёл рассказчика полным идиотом.
— Правда? — Гарри уставился на него широко раскрытыми глазами. — Почему?
— Это редкая способность, Гарри, — Снейп глубоко вздохнул и, казалось, немного успокоился. — Даже те, у кого она проявилась, обычно не в состоянии научиться её контролировать до совершеннолетия. Тот факт, что ты можешь… откровенно говоря, поразителен.
— Ох, — пробормотал Гарри.
«Здорово. У меня сверхспособности… Эм-м…»
— Значит… взрыв в лазарете не был… нормальным?
— Выбросы стихийной магии типичны для детей… но сила и контроль, которые ты проявил, особенно в вопросе безопасности мадам Помфри, весьма необычны. На ней не было ни царапины. Будь это чистая стихийная магия, Поппи погибла бы.
— Я не хотел… — Гарри побледнел.
— Я понимаю. Но даже если бы она умерла, в этом не было бы твоей вины. Тебе не о чем беспокоиться.
— Конечно, — Гарри отвёл взгляд.
«Отлично. Я не просто урод, а урод опасный. Почему я не могу просто делать так, чтобы исчезало стекло или росли волосы?»
 
— Гарри, посмотри на меня.
Гарри проигнорировал это, и голос Снейпа стал строже:
— Посмотри на меня. Сейчас же.
— Что? — Гарри поднял глаза и встретился взглядом с чёрными глазами профессора.
— Это не твоя вина, ты понял?
— Да, я понял. Но ещё я давно понял, что не могу ничего поделать с тем, что иногда вытворяет моя магия. Это просто ещё одна составляющая урода. А теперь вы сказали, что я к тому же опасный урод. Неудивительно, что все вокруг всё время хотят меня ударить. Чёрт, я же могу убить кого-нибудь.
Гарри умолк, нервно наблюдая, как Снейп, обойдя стол, направился в ванную, а затем вышел с бутылкой и ложкой, и в ужасе замер — Снейп подошёл и, встав перед Гарри, отмерил в ложку порцию зелья.
— Две минуты. Открой рот.
— Я не хотел!
— Я знаю. Может, в следующий раз ты сначала подумаешь.
— Но почему вас это волнует? — чуть не взвыл Гарри. — Какая разница, что я сказал? Я даже не выругался!
— Гарри, я не позволю тебе повторять бред, который несут твои обидчики, точно так же, как не позволю относиться к себе так, как они обращаются с тобой. Ты не урод, ты — ребёнок и мой подопечный, и никто не имеет права поступать с тобой так, как они. Даже ты. А теперь открывай рот.
«Опять это слово — подопечный. Никто не причинит вреда «его подопечному». Я облажался», — подумал Гарри и с мольбой в ярко-зелёных глазах посмотрел на Снейпа:
— Пожалуйста, не надо!
— Прости, — Северус покачал головой, — это не сработает. Я изменил своё решение в прошлый раз, когда ты попросил, потому что не был так уверен, что это необходимо. Но очевидно, строчек было недостаточно. Больше это не повторится. Открывай.
Гарри наконец подчинился и сморщился, когда ужасная смесь оказалась у него во рту.
«Только не это снова! Фу! Протухла эта штука, что ли? Ещё хуже, чем раньше. Как я мог забыть, насколько это мерзко?»
Гарри едва мог думать об этом. Казалось, вещество во рту завладело его разумом. Довольно скоро он уже подпрыгивал на носках, тряс головой, как в прошлый раз, и отчаянно пытался не задохнуться.
«Бу-э… Бу-э… Меня тошнит… Гадость, дрянь, дерьмо, фу-у!»
— Одна минута.
Гарри просто продолжал подпрыгивать, пока Снейп не протянул руку и не поймал его за плечо. Гарри мельком взглянул на ладонь профессора и притих. Прикосновение некоторым образом успокаивало, и он почувствовал странное сожаление, когда Снейп отпустил его.
«Какого чёрта? Я же ненавижу, когда ко мне прикасаются».
Он опять начал подпрыгивать, пытаясь отвлечься от отвратительного вкуса, но это никак не срабатывало.
«Держись, держись, держись. Ох, фу! Чёрт, что за мерзость!»
Тут ладонь вернулась ему на плечо, и Гарри снова притих.
«Держись, держись, держись! Я смогу… Брр… Дерьмодерьмодерьмодерьмо, мерзость, фу-у!»
Наконец Снейп пустил Гарри к раковине в ванной и позволил ему несколько минут отплёвываться, пить и полоскать горло, затем высушил мантию и отвёл мальчика обратно в кабинет. Они снова сели за стол друг напротив друга, и Снейп, прежде чем заговорить, призвал стакан тыквенного сока и протянул его Гарри.
— Ты больше такого не скажешь, понятно? Ты не урод, у тебя нет дурной наследственности, и ты, конечно, не заслуживаешь того, как с тобой обращались твои родственники.
— Хорошо, — угрюмо буркнул Гарри.
«Чёрт. Он всё ещё не понимает».
— Скажи это.
— Сказать что?
— Повтори, что я тебе только что сказал.
— Зачем?
— Затем, что ты всё ещё не веришь в это. Повтори.
Гарри закатил глаза.
«Как глупо».
— Хорошо. Я не урод, у меня нет дурной наследственности. Я… — Он запнулся, внезапно почувствовав себя неуверенно.
— Скажи это, Гарри.
«Почему его волнует, верю я в это или нет?»