Русалка (СИ)

— Неси сейчас же! — рыкнула я на него, не выдержав препирательств. — Бинты не забудь.
Когда мы остались над телом наедине, я покосилась на Гарта и начала быстро рассказывать:
— Там, откуда я родом, есть методы лечения, которые могут помочь. Но только я не умею этого делать, — я глянула на Харуфа. — Я помогу чем смогу, я сдержу кровь, но надо будет сложить кость обратно ровно, а потом зашить. Вы умеете зашивать раны?
Харуф отрицательно покачал головой:
— Не слышал об этом. Если рана большая, зовут лекаря и стараются сдержать кровь. Лекарь может склеить обратно все ткани: кости, мышцы, вены…
— Тогда почему такого лекаря нет на корабле?! — рыкнула я злобно.
— Так дорого же. Маги работают быстро, но стоят очень дорого. Чтобы такую рану залатал, наверное, несколько серебряников надо было бы потратить, — я прикинула, что это зарплата обычного матроса за несколько месяцев — нехило так, — чтобы взять в плаванье, надо заплатить за все время, такое могут позволить только аристократы, а им обычно не надо.
— Почему не надо? — растерялась я.
— Маги сами себя исцеляют. Даже если не умеют, магия в крови сама человека лечит.
— Так… понятно… — я попыталась все уложить в голове. — А что делают те, кому маги не по карману?
— Есть еще травницы, повитухи и костоправы, они пытаются что-то сделать. У некоторых есть крошка магии — помогает. Но среди них и шарлатанов полно, хорошую травницу найти или знающего костоправа — целое дело. Но и берут они намного меньше. Если повезет — поможет.
Понятно, русская рулетка с собственным здоровьем. Если повезет — сможет справиться и самоучка, если нет и, например, кость криво срастется — или мучаются или к лекарю-магу идут за огромные деньги. Твою ж…
Наш «содержательный» разговор прервал вернувшийся Удер, но я тут же сообразила, что о главном-то и не попросила:
— Еще нужна игла, достаточно длинная и лучше изогнутая. И нитки. Лучше — шелковые.
— Где же я шелковые нитки-то достану, госпожа! — застонал Удер.
Я обернулась на капитана Гарта:
— Может, у господина Рохеиса есть? Чем он там торгует? Или может попытаться ткань какую-нибудь распустить? Я не знаю…
— Я всех опрошу, — кивнул капитан и подскочил с места.
Я оглядела своих оставшихся медбратьев и бутылку из темного стекла. Взяла ее, понюхала — сивухой какой-то несет, будто бражку приготовили для перегонки на самогон, а доделать забыли.
— Кружку принесите какую… чистую только! — крикнула уже вслед убегающему Удеру. Кажется, это был его метод держаться подальше.
Кровь подо мной и больным уже побурела и стала липкой, скоро запечется, а мы только готовимся. Впрочем, дыхание вроде бы довольно спокойное, по крайней мере, он не дергается, не задыхается — это неплохо. Я плюнула и просто глотнула эту дрянь из бутылки через край. Сивуха! Дрянь какая! Закашлялась, чувствуя на языке не только алкоголь, но и привкус… на хлебе ее делали что ли, как квас? Или на зерне? Черт его разберет. Почувствовала что-то на зубах и кое-как отплевалась — оказалась, что-то вроде клетчатки, то есть оболочка от зерна. Даже процедить не удосужились!
Удер вернулся с целыми четырьмя деревянными кружками в руках, будто мы тут все вместе выпивать собрались! Впрочем, это к лучшему. Я поставила бутылку в центр и велела Хоруфу на одну из кружек положить часть свернутых в несколько раз бинтов и держать, чтобы не утонули. Его огромная лапа обхватила немаленькую кружку легко и просто, и я аккуратно, чтобы не разболтать осадки на дне бутылки, подняла верхний слой пойла и аккуратной струей перелила в первую посудину. Ткань бинтов и так не сильно белая, скорее сероватая, покрылась желтыми пятнами и чешуйками. Милота.
— Убирай бинт, его можно отправить в стирку, — велела я и сосредоточилась на следующей процедуре.
Одну руку я все еще держала на плече больного, не пропуская кровь в его руку, но уже чувствовала, как кровь там скапливается, создавая опухоль. Надо-надо пустить ее дальше, но сперва промыть рану, а еще нечем.
Левую руку распростерла над кружкой, настраиваясь на жидкость. Осадок и примеси, вода и алкоголь — три разных субстанции. Осадок мне нафиг не сдался, а вот жидкости… я же управляю жидкостями… вода отзывалась легко, а вот спирт — не особенно. Только вот если я не смогу с ним управиться, получится дряная смесь из спирта и грязи. Извлечь сейчас из жидкости только воду было бы проще всего, но это ни к чему бы хорошему не привело. Нет. Спирт — это ведь тоже жидкость. Да и не нужен мне совсем уж чистый спирт, пусть будет смешан с водой, только подчинись, давай же…
 
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍От жидкости в кружке начал медленно подниматься парок, но только не как от кипящей воды, а скорее как от ультразвукового увлажнителя. Я аккуратно, буквально по молекулам отправляла его в соседнюю кружку. Давай же, еще немного… белесый туман нехотя начал собираться под моей рукой и постепенно оседать драгоценными каплями в очередной емкости, когда порыв ветра чуть не выхватил поток из моих рук.
— Прикройте меня от ветра! — рыкнула я, пытаясь не отвлекаться и одновременно не упустить кровяной поток в руке пострадавшего.
Мужчины поспешили встать с наветренной стороны, и мелкие капельки заструились по бокам кружки.
— Я принес иголку и нитки, — появился рядом капитан Гарт.
— Жди! — рыкнула, не отвлекаясь.
Наконец, последние капли осели в кружке, и я схватила ее, глотнула через край. Да, не идеал, но уже и вкус не бражки, а приличного самогона. Пусть я и не сильный ценитель, но кое-какой опыт имела. Градусов, наверное, маловато. Я аккуратно испарила часть воды, не всю, чтобы не перебарщивать. Получилось примерно полкружечки пойла. Маловато, но руки хотя бы обработать хватит.
— Сполосните этим свои руки. Немного плеснуть на ладонь и растереть по всем рукам, пока не испарится, — велела я.
Харуф принялся делать как сказано, в то время как Удер принюхался к напитку и вылупил на меня шокированные глаза:
— Как можно-то?!
— Или так или выгоню немедленно! — рыкнула я. — Это нужно, чтобы не началось… — осеклась, опять не найдя слов. Как же это бесит! — Это нужно, чтобы очистить руки по-настоящему, иначе начнется загнивание. После надо обработать этим рану больному. — Я обвела всех цепким взглядом, — это будет больно, он может начать дергаться — надо будет держать.
Я не была уверена, что спирт тут поможет, но другого нет, всяко лучше, чем вообще ничего. Капитану Гарту протянула другую, пока еще пустую кружку:
— Иголку и нитки нашли?
— Да, шелковые нитки, для вышивки. И иголка, правда, прямая.
— Сможете согнуть?
Он растерянно кивнул.
— Согните и бросайте все в кружку. — Увидела, как он вытащил моток ниток, похожих на мулине. — Ниток немного надо, только рану зашить… — ага, только никто не знал, сколько это, и я тоже. — Отделите одну ниточку и бросьте в кружку. Ее я сейчас тоже залью спиртом, — последнее слово прозвучало по-русски, но меня и так поняли.
Наконец, обработав руки, мои медбратья разорвали ткань на плече у несчастного. Я не смогла смотреть на это и отвернулась — белая кость, торчащая прямо через кожу, выглядела жутко. Правда, крови вокруг нее не было — она или стекла на палубу, или осталась внутри раны, остановленная мною.
— Как бы это… — замялись они, косясь друг на друга.
Я покосилась вновь и внесла свое предложение:
— Сперва плесните спирта на рану, — предложила я, — надо отмыть все вокруг от грязи и пота, чтобы ничего не попало внутрь. И еще… надо расширить рану… сделать разрез, чтобы вправить кость правильно. Только выберите нож поострее и сполосните его тщательно в спирте.
 
— А как же кровь?..
— Я остановлю, — кивнула я.
Сама бы резать человека не смогла ни за что, но тут приходилось только сдерживать потоки крови, я старалась делать это, прикрыв глаза, чтобы не стало плохо. Постепенно перед моим взглядом все четче прорисовывалась кровеносная система парня — я видела, как по большим венам и по тонким капиллярчикам текла жидкость, каждая капелька знала, куда ей держать путь, каждая стремилась занять свое место, но огромная рана ей мешала. А это застои, а значит и тромбы.