Голос Арчера (ЛП)

Я улыбнулась.
«Спасибо. Раньше я готовила в нашем кафе. Мы с папой сами придумывали рецепты. Мы пекли и готовили вместе». 
Я задумалась, представив, как папа будто бы случайно стряхивает муку с моего лица. Воспоминание вызвало улыбку, а не тяжесть в груди, которую я чувствовала последние шесть месяцев, думая о папе.
«Ты в порядке?» — спросил Арчер, глядя на меня с беспокойством. Я широко улыбнулась, взяла Арчера за руку и легонько сжала ее.
«Да, все хорошо». 
Неожиданно пошел дождь. Я нахмурилась, посмотрев из окна кухни. Я обернулась к Арчеру, когда заметила боковым зрением, что его руки двигаются.
«Сегодня не будет грозы», — сказал он, будто прочитав мои мысли.
Я выдохнула, улыбнулась и расправила плечи.
Арчер внимательно посмотрел на меня, схватил меня за руку и сжал ее.
Я встала и пошла к выходу звать Фиби. Она уже сидела на крыльце. Я внесла ее в дом, и она устроилась на коврике в гостиной.
Я вернулась за стол, и мы молча продолжили ужинать.
После ужина Арчер помог мне убрать со стола и прибраться на кухне. Вытирая тарелку, которую он только что вымыл, я сказала:
«Арчер, кое-что произошло сегодня в закусочной, и я хотела спросить тебя об этом». 
Он посмотрел на меня и кивнул.
Я поставила сухую тарелку в шкаф и вздохнула.
«Сегодня в закусочную зашла одна женщина. — Я замолчала, подбирая слова. — Не то чтобы она угрожала мне, скорее, хотела предупредить. Но она сказала мне держаться от тебя подальше». 
Арчер внимательно смотрел на мои руки, потом перевел взгляд на лицо и нахмурился. Он наклонил голову и насторожился, будто бы знал, что я собираюсь сказать.
«Виктория Хейл», — произнесла я, и тут же лицо его челюсть, и он отвернулся и уставился на мыльную воду. Несколько секунд он не двигался, а потом швырнул сковородку прямо на другую. Я вздрогнула от неожиданного грохота.
Он провел мокрыми руками по волосам и замер, лишь сжимая и разжимая челюсти.
Я прикоснулась к его руке, но он даже не посмотрел на меня, но все же немного расслабился.
Я убрала руку и замерла на мгновение, разглядывая его напряженный взгляд и напряженное тело, думая, что никогда не видела Арчера Хейла злым. Я видела его смущенным, неуверенным, уставшим, но никогда злым. И я не знала, что делать.
Он глубоко вздохнул, но ничего не сказал, продолжая смотреть в никуда. Его мысли были где-то далеко.
«Ты расскажешь мне о ней, Арчер?»
Его глаза вернулись ко мне и прояснились. Он глубоко вздохнул и кивнул:
«Да». 
Мы вытерли руки, оставив посуду в раковине, и вернулись в гостиную. Я села рядом с ним на диван и стала ждать, когда он заговорит.
Через мгновение он посмотрел на меня и сказал:
«Когда мой дядя умирал, его голова немного прояснилась». 
Он ушел в себя и опять устремил взгляд в пустоту, но потом словно вернулся обратно. Его взгляд снова нашел мой.
«Как будто рак удалил все то, что делало его странным. Временами он был абсолютно нормальным, каким я не видел его раньше. И в такие моменты он признавался мне в разных вещах. О том, что делал в жизни, как он любил мою маму». 
Боль воспоминаний промелькнула на его лице, потом он продолжил.
«Однажды я зашел в его комнату и увидел, что он плачет. Он обнял меня и сказал, что ему очень жаль. Когда я спросил почему, он ответил, что когда я был в больнице после выстрела, — Арчер поднял руку и неосознанно потер шрам, — доктора сказали, что мою гортань можно было бы восстановить в короткий промежуток времени».
Он замолчал, сжимая челюсти, его лицо переполнилось горечью.
«Потом он рассказал мне, как сообщил Виктории о назначенной операции, а она стала его убеждать, что лучше мне остаться без голоса. Ведь раз я не мог говорить, то меня не могут и допросить. И она довела его до паранойи своими уговорами, он отменил операцию, и так я навсегда остался без голоса». 
Я задохнулась от ужаса.
«Зачем? Зачем она сделала это? Почему она не хотела, чтобы ты говорил?»
 
Он встряхнул головой и отвернулся.
«Я знаю кое-что, что она хотела бы удержать в секрете. Или, может, она просто ненавидит меня. Может, и то и другое. Я точно не знаю. — Он снова тряхнул головой. — Но на самом деле это не важно». 
Я нахмурилась в замешательстве.
«Арчер, но она же знает, что ты умеешь писать и можешь общаться. Что она скрывает?»
Он глубоко вздохнул:
«Это не важно, Бри. В любом случае, я не стал бы об этом рассказывать. Самое ужасное, что у меня была возможность быть нормальным, настоящим человеком, но она лишила меня ее, и все из-за чего... Я и так не стал бы рассказывать ее чертовы секреты». 
«Арчер! — я схватила его руку и прижала к груди, как и раньше. — Ты настоящий человек, и у тебя может быть такая же жизнь, как и у других. Кто сказал тебе, что это не так?»
Мое сердце разрывалось от жалости. Почему этот милый, умный, нежный мужчина ни во что себя не ставит?
Он посмотрел вниз, покачав головой, не в силах ответить мне, потому что я держала его руки на груди.
Я не спрашивала его больше о секретах, что он хранил, о Виктории... Я знала, что Арчер доверится мне, когда почувствует себя комфортно. Он прожил свою жизнь в одиночестве и изоляции, так долго ни с кем ни разговаривая. Так же, как и я с приготовлением пищи и крошечными шагами к близости. Мы оба по-своему учились доверять.
Но у меня был один последний вопрос. Я отпустила его руки и сказала жестами:
«Почему она сказала мне, что ты агрессивный?»
 Вот это действительно было абсурдом. Арчер был самым нежным мужчиной, которого я когда-либо встречала.
«Она пришла сюда после смерти дяди, увидев меня в городе пару раз. Я не знаю зачем, и мне нет до этого дела. Я был зол, мне было больно. Я вытолкнул ее за ворота. Она упала на задницу». 
Ему было стыдно, но я считала, что стыдиться было нечего.
Я сжала губы. 
«Я понимаю, Арчер. Она заслужила это и многое другое тоже. Мне жаль». 
Он внимательно посмотрел на меня, изучая мое лицо. Затем наклонил голову, что-то взволновало его.
«Ты не послушала ее. Ты спросила меня о ней после того, как мы поцеловались». 
Я кивнула.
«Я знаю тебя, и это все, что имеет значение». 
Он смотрел на меня, будто чего-то не мог понять.
«Ты поверила мне, а не ей?» 
«Да. Конечно». 
Мы смотрели друг на друга пару мгновений, а потом его лицо расплылось в огромной ошеломляющей улыбке. Я чуть не застонала, а все тело бросило в жар. Это улыбка принадлежала мне. Я готова была поспорить, что Арчер Хейл никому не улыбался так уже давно. Эта улыбка была моей. И я улыбнулась ему в ответ.
«Мы может поцеловаться еще раз?» — спросил он, а в глазах горело желание.
Я засмеялась.
«Что такое?»
«Ничего, абсолютно ничего, — ответила я, — иди ко мне».
И мы долгое время провели в объятиях друг друга на диване Арчера. Но в этот раз все было гораздо медленнее и нежнее, а напряжение осталось в прошлом. Мы изучали и запоминали вкус друг друга и наслаждались близостью от поцелуев: губы к губам, дыхание к дыханию.
Мы открыли глаза, он смотрел на меня, поглаживая волосы и заправляя прядь за ухо, его глаза рассказали мне все, что не мог произнести его голос. Мы сказали друг другу тысячи слов, не произнеся ни одного.
Гораздо позже, когда затих легкий дождь, Арчер проводил меня домой. Он катил мой велосипед, а Фиби тихонечко сидела в корзинке.
Он взял меня за руку и смущенно посмотрел на меня и улыбнулся, а я улыбнулась в ответ, чувствуя, как сильно бьется мое сердце в груди.
Потом Арчер поцеловал меня на крыльце. Поцелуй был так сладок и нежен, что мое сердце ныло. И даже когда он ушел и скрылся за углом, я все еще чувствовала его мягкие губы на моих губах.