Голос Арчера (ЛП)

Глаза наполнились слезами, но я продолжала:
«Мой отец увидел меня краем глаза и все время жестами говорил «прячься». Мужчина орал на него, требовал отдать деньги. Мой отец не мог его слышать, поэтому и не отвечал. 
Я глубоко вздохнула. Арчер наблюдал за мной. У него был взгляд, от которого не укроется ни одна мелочь, он внимал моим словам. Его молчаливая поддержка помогла мне продолжить.
«До того как я успела понять, что происходит, парень выстрелил».
Я снова замолчала, представляя тот момент. Затем я потрясла головой, возвращаясь в настоящее, к сочувствующим глазам Арчера.
«Позже я узнала, что пуля попала прямо в сердце. Он умер мгновенно».
Огромные слезы капали из глаз. Откуда у меня еще слезы? Я снова сделала глубокий вдох.
«Я пыталась спрятаться на кухне, но я была в шоке, споткнулась и упала. Должно быть, он услышал меня. Он пришел за мной. — Я содрогнулась при воспоминании об этом, но затем продолжила: — Его глаза были налиты кровью, широко распахнуты, его трясло… Очевидно, он был накачан чем-то. — Я замолчала, кусая губу. — Он смотрел на меня так, что я поняла, что он хочет сделать». 
Я посмотрела на Арчера, он сидел неподвижно, его глаза следили за мной. Я снова сделал глубокий вдох.
«Он заставил меня раздеться, и… стал водить по моему лицу пистолетом, обводя каждую черточку. Затем он переместился на мою грудь. Он сказал мне, что собирается… изнасиловать меня пистолетом. Я была так напугана». 
Я моргнула и отвела взгляд. Я почувствовала его пальцы на своем подбородке, и он повернул мое лице к себе. Что-то в его жесте было таким любящим, что у меня вырвался всхлип. Казалось, он говорил мне, что мне нечего стыдится, мне не нужно отворачиваться от него. Мои глаза встретились с его.
«Он почти изнасиловал меня, но до того, как закончил, мы услышали звуки сирен. Они приближались. Он убежал. Он убежал через заднюю дверь, в грозу. — Я на секунду закрыла глаза и снова открыла. — Теперь я ненавижу дождь, грозу, гром. Они возвращают меня в тот день».
 Я снова глубоко вздохнула. Я только что рассказала о том, что произошло той ночью, — и я выжила.
«Бри», — начал Арчер. Но казалось, он не знал, как продолжить. Просто от звука моего имени, произнесенного с любовью, мне стало легче.
Глаза Арчера блуждали по моему лицу, а потом он спросил:
«Поэтому ты уехала? Поэтому приехала сюда?» 
Я покачала головой.
«После убийства моего отца я узнала, что он не оставил страховку. Он выпустил из виду много всего, пока я была в колледже. Я не была удивлена. Мой отец был самым добрым человеком в мире, но он был очень неорганизованным». 
Я издала негромкий смешок.
Я посмотрела на Арчера, и его глаза вдохновили меня на продолжение рассказа. В его взгляде было что-то такое… Понимание в его глазах успокаивало меня, придавало мне сил.
«Когда я узнала, что мне придется продать кафе, чтобы оплатить похороны и остальные счета, я просто… оцепенела, наверное. Вскоре я получила деловое предложение. Когда я подписывала бумаги, мне было так больно, что я едва могла дышать. — Я снова покачала головой: — Я не хотела снова возвращаться в тот день, даже мысленно. Это как потерять еще одну часть моего папы. Он владел этим кафе всю мою жизнь. Я практически выросла там».
На долю секунды Арчер взял мою руку в свою, затем отпустил, как бы говоря «мне жаль». Я уже слышала эти слова раньше, но, глядя на него в этот момент, я знала, что они никогда так много не значили, как сейчас, когда их произнес Арчер.
«Они арестовали человека, который убил твоего отца?» 
Я покачала головой:
«Нет. Полицейские сказали мне, что парень, который убил моего отца, скорее всего, был обдолбанным наркоманом, который наутро и не вспомнил о своем преступлении. — На минуту я замолчала, размышляя. — Мне всегда казалось, что здесь что-то не так… но полиции виднее. Я все еще замечаю, что иногда оглядываюсь, хотя даже этого не осознаю». 
 
Арчер кивнул и нахмурил брови. Я открылась ему, и мне стало легче, будто я избавилась от ноши, которую неосознанно несла. Я еле заметно улыбнулась ему:
«Вот так срывают кулинарный урок, да?» 
Арчер улыбнулся мне в ответ, показав свои прямые белоснежные зубы. Теперь я заметила, что один из его нижних зубов слегка искривлен. Я полюбила его улыбку еще больше. Я не очень понимала, почему. Может быть, это один из его идеальных недостатков? На щеках у него были морщинки, не совсем ямочки, просто так двигались его мышцы, когда он улыбался. Я не сводила взгляда с этих морщинок. Будто это были два носорога-близнеца, которых он прятал от меня под бородой. Волшебно. Мой взгляд скользнул ниже и задержался на его губах. Наконец мои глаза встретились с его; они слегка расширились, а затем он отвел взгляд.
«Пока ты спала, я сходил забрал твой велосипед и твои самодельные холодильники, — сказал он. — Я положил все в свой холодильник. Я думаю, с продуктами все в порядке». 
«Спасибо, — сказала я. — Итак, кулинарный урок переносится на другой раз?» Я засмеялась, положила руку на лоб и слегка застонала.
«Конечно, я имею в виду, если ты меня снова пригласишь?» 
Он улыбнулся и несколько минут молчал. Наконец поднял свои руки.
«Мне нравится. И я обещаю, мне не придется снимать тебя с дерева в следующий раз». 
Я засмеялась.
 «Ладно, договорились?»
Он усмехнулся; его красота обезоруживала меня. Затем он сказал:
«Ага, договорились». 
Я продолжала улыбаться ему как дурочка. Кто, черт побери, мог предположить, что к концу этого дня буду улыбаться? Точно не девушка, которая попала в ловушку и была подвешена в лесу, а потом потеряла рассудок перед красивым (как оказалось) безмолвным мужчиной.
Я очнулась, когда он тяжело сглотнул; мой взгляд упал на его шрам у снования горла. Я протянула руку, чтобы осторожно потрогать его. Арчер отшатнулся, но затем замер. Я посмотрела в его глаза и позволила своим пальцам очень нежно коснуться поврежденной кожи.
— Что случилось с тобой? — прошептала я, не убирая руку.
Он снова сглотнул, его глаза остановились на моем лице, будто он пытался решить: стоит мне отвечать или нет. Наконец он поднял руки и сказал:
«Меня подстрелили. Когда мне было семь. В меня стреляли». 
Мои глаза широко распахнулись, и я закрыла рот рукой. Через секунду я опустила руку и прохрипела:
— Подстрелили? Кто, Арчер?
«Мой дядя». 
У меня кровь застыла в жилах.
«Твой дядя? — спросила я, сбитая с толку. — Тот, который жил здесь с тобой?»
«Нет, мой другой дядя. В тот день, когда я потерял моих родителей, мой дядя подстрелил меня». 
«Я не… я не понимаю. Почему? — спросила я, зная, что выражение моего лица выдает тот ужас, который я чувствовала. — Специально? Почему?…»
Арчер встал и позволил своим волосам упасть на лицо. Он посмотрел на маленький стол за диваном и взял тюбик с чем-то. Потом он снова обошел диван и сел рядом со мной, положил тюбик на колени и сказал:
«Я собираюсь наложить немного мази на твои ссадины, чтобы туда не попала инфекция». 
Я поняла, что он больше не будет говорить о себе. Мне хотелось надавить на него, но я не стала. Я лучше, чем другие, знала, что если ты не хочешь о чем-то говорить, никто не должен заставлять тебя.
Я посмотрела на свои руки и ноги. На них было несколько небольших царапин и пара глубоких. Я ощущала легкое жжение, но ничего серьезного. Я кивнула Арчеру в знак согласия.
Он открыл мазь и начал пальцем обрабатывать каждую ссадину.
Когда он наклонился ко мне, я вдохнула его аромат: чистота, мыло и что-то мужское. Его рука замерла, его глаза встретились с моими; он выдержал мой взгляд. Казалось, время остановилось, и мое сердце забилось с бешеной скоростью. Наконец Арчер отвел взгляд. Он закрыл крышкой тюбик и положил его на колени.