Сын ведьмы. Дилогия (СИ)

— Спасибо, я уже ужинал. Раненые в роте есть? — сразу приступил к обязанностям новый санитар.
— У нас в роте нет, а вот артиллерийских наводчиков в окопе накрыло, — поручик мотнул головой в сторону первой линии.
— Веди, посмотрю, — отстегнув ножны с шашкой и навесив санитарную сумку на плечо, рванулся вперёд казак.
— Поглядеть — то можно, — соскочил вслед за ним в ход сообщения между окопами поручик. — Только вытащить мужиков— нельзя.
— Что так? — обернулся Алексей.
— Давай вперёд, сам увидишь, — подтолкнул поручик. — А ну, расступись, дай санитару посмотреть!
Солдаты со скорбными лицами вжались в стенку окопа, освобождая проход офицеру. Когда добрались до самого края передовой, Алексей понял, в чём проблема.
— Ваше благородие, смотри, живые ещё, — выглядывая из — за бруствера окопа, доложил унтер — офицер Берёзкин. — Вон, сигнал подают, винтовкой машут.
Алексей увидел, как из воронки на полпути до вражеских окопов, высунулся штык винтовки с намотанной окровавленной портянкой. Тут же со стороны австрийцев застрочил пулемёт, и вокруг воронки заплясали взбиваемые пулями фонтанчики земли. До самой позиции артнаводчиков раскинулось ровное поле, лишь кое — где изредка вскопанное воронками от взрывов. Незаметно подползти к раскрытой позиции разведчиков было нереально.
— Как же их угораздило так?.. — непроизвольно вырвалось у Алексея.
— Мужики ещё затемно в секрет пошли, — объяснил Берёзкин. — Окопчик скрытный отрыли. Всё хорошо было, пока солнце к закату клониться не начало. Очевидно, австрияки блик от стекла бинокля засекли и жахнули артиллерией со всех стволов. Вот один снаряд аккурат рядом с окопчиком — то и лёг. Но не всех взрывом — то зашибло, не всех. Кто — то живой. Вон, нам машет, санитаров зовёт. Боится до темноты не дотянуть… Выручить бы братка.
— Ты, Алексей не думай, не дам я приказа по — светлому под пулями ползти— верная смерть то, — положил руку на плечо казаку поручик. — Я хочу, как стемнеет, тебя с разведчиками послать. Скорее всего, австрияки тоже своих навстречу вышлют. Не дадут просто так артиллеристов забрать. Карта у наших ценная, с отметками вражеских огневых точек. Без рукопашного боя не обойдётся, а у меня в роте надёжных бойцов почитай, что и нет. Тут бы пластуны в самый раз подошли. Выручишь?
— Ночью вырезать врагов не проблема— один справлюсь, — отмахнулся от детской задачки сын ведьмы. Жалко солдат. — Но я же теперь санитар, поэтому и миссия у меня другая— раненых с поля боя выносить. До захода солнца кровью истекут, снаряд совсем рядом попал, осколочные раны у них.
— Как же ты их вытащишь, по — светлому? — всплеснул руками молодой поручик. — Разве что, опять какую — нибудь болотную чертовщину придумаешь?
— Да, тут… только по — тёмному, — мрачно кивнул собственным мыслям сын ведьмы.
Алексей понимал, что промедление смерти подобно, поэтому действовать придётся колдовской силой. Как воспримут подобную бесовщину набожные солдаты? Следовало придать необычным действиям хоть какую — то реалистичность.
— Без истовой молитвы и божьего промысла тут не обойтись, — испытывающе посмотрел прямо в глаза интеллигентному поручику Алексей.
— Ты, казак, хоть чёрту молись, лишь бы солдатские души спас, — отмахнулся от суеверий молодой офицер. — Не бойся, полковой поп у нас тот ещё воин— своих анафеме не придаст. Привлекай, Алёша Попович, любые силы: хоть небесные, хоть из — подземелья. А уж мы с солдатами поможем, чем можем.
— Ну, тогда слушай мою команду, — повернул голову к солдатам Алексей. — Очистить траншею на десять шагов в обе стороны! Мне нужны в помощь пять бойцов, остальным в запретную зону хода нет!
— Исполнять приказ! — рявкнул на зазевавшихся поручик.
— Вам, Ваше благородие, тоже не мараться бы, — отослал офицера прочь сын ведьмы. — Наблюдайте за таинством со стороны, да следите, что бы души неокрепшие не свернули с пути истинного. Возглавьте молебен православный, пока я тут чудить буду.
— Алёшка, говори Берёзкину, что ещё потребно— всё сделаем, — хлопнув казака по плечу, решил не мешать чудотворцу командир и удалился к остальным любопытствующим.
 
— Берёзкин, организуй изготовление узких саней, — обратился к унтер — офицеру санитар, — в длину, этак, пару метров. Используй палки потоньше, но чтобы перекладины вес раненого выдержали.
— Сделаем, — кивнул мужик. — Ещё нужда в чём?
— Доставь сюда большую охапку сырых еловых веток и столько же сухой соломы. Ещё потребуется моток прочной верёвки, солдатская фуражка, старая шинель и… ведро, полное окопной пыли, — казак топнул сапогом, подняв в воздух бурое облачко.
Пока солдаты спешно выполняли заказ санитара, он добыл из окопной опалубки четыре жердины: две по полторы метра, две по метру. Связал сначала попарно, потом изготовил из них подобие лютеранского креста. Когда принесли заказанные материалы, то сын ведьмы насадил на двухметровую вершину перекрестья соломенный шар, обмотал бинтами и надел поверх фуражку. Затем засунул продольную перекладину креста в рукава солдатской шинели и привязал одёжку за воротник к оси.
— Так, то ж чучело, — выглядывая из — за поворота траншеи, понял задумку молоденький солдат.
— Цыц, балаболка, смотри, что волхв далее творит, — толкнул рядового в бок пожилой фельдфебель.
А удивляться было чему. Ведьмин сын набил рукава чучела соломой, а оставшуюся поджёг и притушил полыхнувшее пламя охапкой сырых еловых веток. К небу устремился столб густого сизого дыма. Лёгкий вечерний ветерок медленно сносил его в сторону австрийских позиций.
— Ну, сани где?! — обернулся к Берёзкину казак.
— Эй, робята, тащи сюды, что сварганили! — крикнул вглубь окопов унтер — офицер.
Солдаты плотнее вжались в стенки, и пара рядовых протиснулась мимо них со своей странной ношей. Сани выглядели неказистыми, но пара обструганных полозьев имелась, а под передней перекладиной ложа болталась длинная верёвка, чтобы их тянуть.
— Ставь сани рядом с костром, — указал место Алексей, попросил солдат помочь закрепить растяжками основание чучела вертикально в середине ложа, и напоследок обратился к Берёзкину — Унтер, уводи людей, и молись истово. Ничего не бойтесь, духи воюют за нас. Но под горячую руку не суйтесь, могут и зашибить. До полуночи ждите, и сами в пекло адово не лезьте. Мне и без вас работы на всю ночку хватит.
И до того всё это серьёзно сказал казачок, так зыркнул чёрными зрачками, что бывалого унтера аж мороз по коже ударил.
— Не сумлевайся, родимый, носа из окопа не покажем, сидеть на попе ровно будем, — заверил Берёзкин и положил крестное знамение на грудь. — Вот те крест!
— И офицерика молоденького попридержи, — предостерёг, как — то вдруг намного повзрослевший, казачок. Лицо его заледенело, будто у статуи каменной, а в чёрных зрачках полыхнули отсветы багрового пламени.
— Тикаем, мужики! — толкнул унтер — офицер оробевших подручных, и сам показал пример резвости, поднимая подошвами ботинок облачка пыли.
Наблюдавшие за действиями казака солдаты тоже непроизвольно попятились, а затем лихо последовали за старшим.
Алёша Попович подхватил сани с установленным на них чучелом, одним махом забросил на бруствер окопа. Затем штыками двух винтовок подцепил дымящую кучу веток и водрузил их на ложе саней, под нижний край шинели чучела.
Со стороны австрийских позиций щёлкнули одиночные выстрелы, полы шинели нервно дёрнулись.
До сих пор всё было лишь окутано флёром таинства, и легко поддавалось объяснению. Настоящая дьявольщина началась только сейчас. Казак поднял над головой ведро с пылью и… опрокинул на себя. Бурое облако окутало фигуру казака, а когда развеялось— взору предстал земляной голем. Каждая ворсинка папахи, каждая складочка формы перекрасилась в бурый цвет. Пыль покрыла всю фигуру казака, будто намертво приклеилась.
 
— Окаменел! — вырвался возглас у нервного солдатика.
На шум, земляной голем повернул голову. Неожиданно вспыхнули белки глаз, а каменную морду разрезала белозубая улыбка. Истукан ожил, помахал зрителям ладошкой.