Непутевый Демон (СИ)

Всего я насчитал девять изваяний, хотя постаментов имелось ровно десять. Просто один из них пустовал. В центре же располагалось нечто вроде неотёсанного куска горной породы, под которой стояла глубокая каменная чаша, полная воды. На самом же камне восседало ещё одно произведение искусства — оранжево-красная птица, будто бы объятая пламенем.
Скульпторы однозначно постарались, вырезав из странного материала, похожего на янтарь, настоящий шедевр. Птица получилась почти как живая. И даже язычки огня, заменявшие ей оперение, будто бы тихонько трепетали в полумраке.
Внутри было темновато, но стоило нам войти, как под круглым сводом замерцали многочисленные камушки, вмурованные в кладку. Прямо небосвод планетария. Их мягкий, рассеянный свет рассеял тьму и одновременно не выедал глаза.
Теперь я мог рассмотреть изваяния подробней. Большей частью это были антропоморфные существа, совершенно разные на вид. Объединяло их только одно — полное отсутствие лиц. На их месте присутствовала гладкая полусфера, и лишь у одного из девятерых на том месте располагался крупный глаз. Остальные были полностью слепы и безлики.
Я уже знал, что это местные божества, однако на этом вся доступная информация исчерпывалась. Авери не особо интересовался мифологией, и понятия не имел, как проходит Инициация повзрослевших членов клана. Случиться здесь могло всё, что угодно. Поэтому я и был напряжён, как струна. Но вроде бы подозрения это ни у кого не вызвало. Вряд ли кто-то из вчерашних детей сохраняет хладнокровие, оказавшись впервые в церемониальном зале.
А их туда не пускали под страхом строжайшего наказания.
— Всё будет хорошо, сын.
С этими словами аристократка стремительно покинула святилище, затворив за собой толстые створки. Прислуга тоже осталась снаружи. Все, кроме бородача в тоге. Он прошёлся вдоль статуй, коснувшись каждого постамента, после чего вынул откуда-то из складок одежды длинный кинжал. Почти такой же, каким отец Авери предлагал мне избавиться от души его сына. Только мерцающие письмена на узком лезвии отсутствовали, и всё равно по спине пробежал невольный холодок.
— Раздевайтесь до пояса, господин.
Чуть ли не впервые на моей памяти ко мне обратились без приставки «юный», что подразумевало важность момента. Деваться некуда, пришлось выполнить просьбу… А кого, кстати?
— Это слуга богов, — охотно подсказал наследник. — Но я не помню его имени, он редко появлялся у нас в замке.
Жрец, значит. Ну а что, эта должность вполне подходит для таинственной процедуры, что зовётся Инициацией. Вешалки поблизости не нашлось, так что мою одежду забрал сам бородач, вручив мне взамен ритуальный кинжал. Стоило сжать в руке наборную рукоять, как на меня тут же накатили не очень приятные воспоминания. Надеюсь, не придётся…
— Основанию нужна ваша кровь господин, — подтвердил мои худшие опасения слуга богов. — Порежьте свою руку так, чтобы она стекала в грааль.
Так, а это что такое? Авери замешкался, но тут уж постаралась моя собственная память, подсказав земную аналогию этому слову.
— Туда? — я указал на каменную чашу.
— Да, господин.
Что ж, рука не шея — можно и потерпеть. Я легонько полоснул себя по ладони, в точь-точь, как на ритуале внедрения души. Боль к моему удивлению вышла пустяковая. Видимо, организм так привык к ежедневным истязаниям, что не воспринял рану всерьёз.
Кровь заструилась по пальцам и стала капать в воду. Та в свою очередь принялась потихоньку бурлить, будто под чашей кто-то включил газовую конфорку. Только пар от неё почему-то не шёл. Когда кипение достигло своего максимума, жрец вытащил из-за пазухи небольшую деревянную плошку и принялся окроплять «кипятком» все постаменты по очереди. Не забыл он и про пустующий.
Семь статуй никак не отреагировали на полив, а вот парочка отчётливо вздрогнула. Ими оказались статный мужчина-культурист, окружённый человеческими черепами, и непонятная фигура с посохом в развевающемся балахоне. Обладатель впечатляющего мышечного рельефа был отлит из красноватого сплава, а его оппонента вытесали из молочно-белого минерала с красными и синими прожилками. Не самые впечатляющие изваяния, одним словом.
 
Куда больше меня поразила женская фигура из чёрного камня, укутанная в перепончатые крылья, на манер летучей мыши. Или обладатель множества щупалец с присосками, вообще ни с какого боку непохожий на человека. Вот таким покровителям точно не обрадуешься.
Между тем статуи перестали мелко дрожать, и на их гладких лицах стали проскакивать искорки, вроде электрических. Только если у балахонистого они были отчётливо красными, то у культуриста они уходили больше в белизну, как у сварки. Вскоре искры собрались в одну точку по центру лицевых полусфер, и двумя лучами ударили в янтарное изображение горящей птицы. Та встрепенулась и засияла, как живая, после чего сама преломила лучи прямо в чашу, где продолжала булькать вода. Или не вода… Я уже ни в чём не уверен.
Стоило птице исторгнуть из себя свет, как она снова превратилась в самую обычную статую. Изображения богов тоже успокоились, а жидкость перестала задорно булькать.
— Свершилось, — величественно провозгласил жрец. Теперь примите свою судьбу, господин.
Но увидев моё замешательство, он снисходительно добавил:
— Присядьте и испейте из грааля. Не беспокойтесь, Основание примет вас.
А если нет, тогда что? Но спрашивать я поостерегся.
Слуга богов забрал у меня кинжал и встал чуть позади с одеждой в руках. Я же пристроился рядом с каменной чашей и сделал оттуда осторожный глоток. Против ожидания жидкость не имела вкуса и запаха. Даже моя кровь в ней не ощущалась. На дистиллят чем-то похоже. Но не успел я отхлебнуть во второй раз, как меня резко качнуло в сторону. Голова закружилась, а перед глазами мелькать странные образы. Второй раз за сутки меня чем-то опаивают…
На миг показалось, что статуи пристально на меня смотрят, и даже покидают постамент. Причём не только парочка покровителей, а вообще вся десятка. Боги окружили меня со всех сторон, и даже оставили место для невидимого коллеги. Под их тяжёлыми взглядами меня начало размазывать по сторонам, как пластилинового человечка.
В голове зашумело, породив странное чувство, будто бы кто-то задумчиво перебирает извилины. Ищет там что-то? Ну уж нет, мои мозги вам не арфа, найдите другого дурака! Я инстинктивно задёргался, вырываясь из невидимых пут, и ощущение чужого присутствия стало истончаться, пока не пропало вовсе.
Отпустило меня столь же стремительно, как и накрыло. Я оказался лежащим на каменном полу, мокрый от пота. Правое плечо пекло так сильно, будто его раскалённым маслом окатили. Но вместо ожога там обнаружилась сияющая татуировка, будто светоотражающая наклейка. Круглое изображение было мне знакомо — та самая горящая птица, что являлась гербовым символом клана. Она встречалась по всему замку — от предметов интерьера до одежды. Даже некоторые книги имели подобное клеймо, только к ним меня не пускали.
— Поздравляю вас, господин! Теперь вы — одна из опор клана «Феникс». Пусть он будет твёрдо стоять сквозь бесчисленные эпохи!
Закончив с речью, жрец помог мне встать и одеться. Плечо пекло аж до самого сустава, отчего каждое лишнее движение сопровождалось острой болью. А вот порез на ладони затянулся плотной корочкой, будто вчерашний. Я кое-как застегнул китель одной рукой, а бородач тем временем раскрыл ворота и торжественно вышел навстречу главе клана. Та ничем не выдавала своё волнение, хотя причины для беспокойства у неё имелись.
 
— Боги благоволят господину Авери, — провозгласил слуга. — Его одарила сразу и Первостихия, и Таннум, хранитель тела. Он будет достойным наследником клана.
— Не сомневаюсь, — спокойно ответила Анура.
А потом она неожиданно подалась вперёд и вполне по-матерински меня обняла, вызвав очередную вспышку боли в плече.
— Я горжусь тобой, сын! Ты теперь — взрослый. Вечером будет банкет в твою честь, а пока отдыхай. Слуги тебя проводят.