На кончиках твоих пальцев (СИ)

– Хорошо, давай. Будешь должен!
– Забились!
О том, что находится в конверте, я спрашивать не стала. Мое какое дело? Но с запоздалым любопытством решила выяснить, что брата связывает с Северским. В ответ мне посоветовали не лезть не в свое дело, и занять голову полезными знаниями, которыми нас активно снабжают на лекциях. Дурой не была, сразу поняла, что знать мне это не полагается, поэтому даже не обиделась. И пошла в университет к тем самым полезным знаниям.
На пару я пришла со звонком. Уля как всегда устроилась в самом хвосте группы и, ерзая, поджидала меня. Благо, что пара была такая, на которой поговорить особо не получится. Я-то ладно, мне это образование так же интересно, как всем присутствующим здесь личная жизнь Шопена, но вот Ульяна была заинтересована в том, чтобы подкрепить свой диплом знаниями.
Однако же, я переоценила силу воли подруги.
– Зин, а почему ты вчера на парах не была?
– Проспала.
Звуки царапания ручкой по бумаге.
– Зин, а почему тогда трубку не брала?
– Некогда было, я в театре работала.
– А почему на тебя Тихомирова смотрит так, как будто знает то, чего я не знаю?
– Не знаю, я свечку над ней не держала.
– Ну Зииина…. Совсем меня не ценишь, да? – обиженно протянула подруга, наваливаясь на моё плечо, а потом подозрительно засопела в ухо. – Ты же мне даже не позвонила рассказать как вы там с Васей встретились! А это как минимум попахивает событийностью! Колись, Шелест!
И правда, не позвонила. Почему? Наверное, не готова была слышать гневные вскрики Ульяны о том, какой он козел, урод и тому подобное. А то, что они будут, я не сомневалась. Как и в том, что рассказать мне эту новость всё равно придется.
– Мы расстались, Уль, – решила сделать это сейчас. Не будет же она на паре возмущаться? А там остынет, переварит, и ограничится мягким недовольным бурчанием.
– Как расстались? – обескуражено произнесла подруга.
– Как в море корабли, как говорится.
– Шутки шутишь, Шелест?
– А что мне остается?
Ульяна хотела что-то мне сказать, но ее остановил гневный взор преподавательницы, замерший на нас. Но даже он мог унять пыл разгоряченной подруги только на время.
– Зин, а инициатором расставания был он?
– Да.
– А он объяснил, почему так поступает?
– Объяснил.
– А…
– Шелест, Тулина, поделитесь с группой вашими мыслями? Вы же обсуждаете проходимую тему, как я правильно понимаю, – язвительно произнесла преподаватель. Мы с подругой нахохлились в ожидание кары. – Потому что в ином случае, мне придется попросить вас покинуть аудиторию. Ну, что молчите?
Стоило ли говорить, что эта женщина всегда исполняла то, что говорила? Мне ужасно хотелось раствориться в пространстве, но еще больше мне было жаль Ульяну, которая усердно трудилась и не пропускала лекции, чтобы в будущем стать хорошим специалистом.
– Я уйду, – внезапно поднялась я под заинтересованными взглядами всех присутствующих и торопливо закинула вещи в сумку. – Ульяна не причем, не выгоняйте ее, – и спешно вылетела из кабинета, едва ли осознавая, что натворила, и кто это укусил меня, что я так осмелела сегодня. Но факт оставался фактом, и мне теперь нужно было где-то переждать время до следующей пары. Вспомнила, что не позавтракала и отправилась в пустую сейчас университетскую столовую. В дверях разминулась с широкой фигурой высокого парня, постаравшись не задеть его плечом, когда проходила узкий дверной проём. И только спустя миг поняла, что мне знакомы холодные глаза, равнодушно скользнувшие по мне, когда я проходила мимо.
Я обернулась и увидела удаляющуюся спину, обтянутую темной тканью футболки. Задумалась на мгновение, а потом, не дав себе время на сомнения, закричала:
– Северский! Марат! – слишком смело для Зины Шелест, как по мне, но сегодня у меня день открытий, так что сочтем это беспрецедентным актом моей смелости. Я поспешила догнать быстро удалявшегося парня, который и не думал останавливаться. Даже не замедлился.
– Да стой же ты! – схватила я его за руку, когда, наконец, настигла. Он замер под моим прикосновением, и я бы не решилась сейчас утверждать, кто из нас удивлен фактом неожиданного соприкосновения больше. Но парень, несомненно, был подкованнее в этих вопросах, поэтому первым высвободил руку и поднял на меня невозможно холодный и тяжелый взгляд, под которым я тут же пожалела, что вообще решила помочь брату и передать этому парню конверт. А еще он ожидал от меня объяснений. Я же замерла, пораженная неожиданной красотой лица, которое смотрело на меня свысока. Наверное впервые в жизни, я зависла на человеке.
 
– Я слушаю, – произнес он сухо, низким с хрипотцой голосом.
Я отодвинула на задворки сознания неожиданно смелые крамольные мысли и прочистила горло.
– Я… У меня… Тебе… Вот! – я, под его испытующим взглядом, достала пухлый конверт и протянула парню. Он приподнял бровь и смерил меня оценивающим взглядом, под которым тут же захотелось съежиться. Почему бы просто не взять конверт и не уйти? Зачем меня так истязать?
– Шелест, представления в столовой тебе оказалось мало? Теперь еще и подарки мне суешь? Девочка, – нагнулся он ко мне, а я неосознанно отодвинулась, вконец пораженная происходящим, – ты не в моем вкусе.
Это фраза отрезвила мое сознание, затуманенное нежданной близостью, и я гневно сузила глаза. Он что же, решил, что я специально тогда перед ним упала, чтобы внимание на себя обратить? В ряды своих поклонниц записал?
– Северский, ты меня, конечно, извини, но уровень твоей крутости прямо пропорционально выше моих возможностей. К тому же лед и холод не в моем вкусе, я не экстремал. А моя заинтересованность в тебе исключительно случайно-событийная.
Меня тут же смерили хмурым взглядом, и я поспешила закончить начатое и уйти прочь, пока он не решил, что я специально тяну время, чтобы подольше с ним поговорить.
– Так что бери конверт и можешь больше со мной не общаться. Бери же, это не от меня. Мой… один человек тебе передал. По работе, – я не знала, стоило ли упоминать имя брата, и решила не рисковать. В крайнем случае, Северский и сам разберется.
– За дурака меня держишь? С каких пор у нас появились общие знакомые по работе?
На кого на кого, а на дурака этот парень не тянул, скорее наоборот, вокруг него витала аура высоко интеллекта. Однако же, какой он высокомерный. И почему бы ему не поучиться общаться с людьми у своих друзей? Тот же Ромашко уже бы три раза мне руки облобызал и ямочки свои появлял, лишь бы вытянуть из меня ответную улыбку. Хотя о чем это я? У меня у самой купол, а я тут еще смею этого ледяного принца обвинять.
– Северский, – проглотила я обвинения и устало, но упрямо еще раз протянула ему конверт, – я клянусь тебе, что не испытываю никаких теплых чувств в твою сторону. И намерения привлечь твоего внимания у меня нет. Это обычная передача, ничего большего. Знала бы, что ты такой непробиваемый, попросила бы Улю.
Парень проникся и, смерив меня еще одним суровым взглядом, осторожно взял из моих рук конверт. А я, не желая больше холодеть от его взглядов, повернулась к нему спиной и стремительно пошла вперед, не оборачиваясь и стараясь не думать о двух колючих огоньках, которые внимательно смотрели мне вслед, пока я не скрылась.
***
Едва подъезжаю ко входу знакомого здания, замечаю, как оттуда выходят два крепких высоких парня с бритыми головами и в черных костюмах, под которыми скрываются стальные мускулы и недюжинная сила, что вкупе с таким неприметным аксессуаром как стволы, делает их незаменимыми в защите задницы своего босса. На деле тупые малоподвижные шкафы приставленные для крутости, – грубая карикатура на тех, кто реально может защитить тебя в экстремальной ситуации. Знаю я парочку личностей, которые в четверть силы засунет этим амбалам их же пистолеты в дупло по самую рукоять, не забыв оставить свою подпись и телефончик, а эти даже не успеют сообразить, кто их так лихо поимел и в какую рацию кричать о помощи.