Тварь из подземелья (СИ)

Но где бы эта тварь ни была, нападать она не спешила.
И кажется, Айзек сглазил. Как только эта мысль проскользнула в его голове, а один из мужчин опустил пистолет, от стены молниеносно отделилась тень.
Зазевавшемуся охотнику вмиг снесли голову. Чудовище просто проткнуло его шею насквозь. Кровь залила пол подземелья. Айзек лихорадочно стал нажимать на курок, но упорно промахивался. Тварь двигалась слишком быстро, ее очертания были размыты.
Второй мужчина бросился наутек к выходу из подземелья - дурак. Тварь моментально кинулась за ним.
Айзек хотел устремиться следом, но от стены отделилась еще одна тень. Чудовище бросилось на него с хищным шипением, растопырив пальцы с окровавленными когтями.
Айзек, пятясь, принялся хладнокровно нажимать на курок. Тварь уворачивалась, мечась из стороны в сторону. Айзек не переживал - главное, чтобы заряд не кончился.
И только когда тварь была в нескольких сантиметрах, ему повезло.
Айзек одним выстрелом пробил ей башку, и темная кровь брызнула во все стороны. Чудовище последний раз вздрогнуло, бессистемно клацая челюстью, и грязные когти в предсмертной судороге вонзились ему в бок. Айзек зашипел сквозь зубы от боли, а тварь навалилась на него, по инерции протащив пару метров. Впереди должен был находиться поворот. Или нет.
Айзек почувствовал под собой пустоту и ухнул вместе с трупом вниз.
Пару секунд они летели, а потом стремительно врезались в бетон. От удара из Айзека выбило весь воздух, а в глазах потемнело. Тварь, револьвер и фонарик разлетелись в противоположные стороны. Айзек остался лежать, пытаясь сделать хотя бы вздох. Получилось. Но сдвинуться хоть на миллиметр у него не вышло. Айзек обреченно застонал. Если его найдет другая тварь, ему конец. Револьвер лежал в метре от него. А до коридора нужно было еще добраться по пожарной лестнице. Хотя если у него был сломан позвоночник, ему никакой коридор не помог бы. Будет лежать тут, пока не станет чье-то пищей.
Мысли, как правило, материальны, и Айзек нисколько не удивился, когда увидел в неверном свете не разрядившегося еще фонаря, как от стены отделилась третья тень. Он посмотрел на нее со смертельной ненавистью, всем телом пытаясь придвинуться к револьверу. Айзек не хотел чувствовать, как его сжирают заживо. Он не желал умирать такой бесформенной, неподвижной кучей.
Но тварь не спешила нападать. Она статуей застыла рядом с фонариком, будто вглядываясь в мужчину.
Айзек и не подумал бы, что перед ним тварь - чудовище было одето в простую, но очень грязную и рваную толстовку с капюшоном и видавшие виды джинсы.
Но рукава у кофты были короткими, она сидела не по размеру, и тварь выдали ладони с запястьями. Они были серыми и болезненно худыми, будто обтянутые пергаментом кости. Похоже, тварь очень долго сидела на голодном пайке. Пальцы чудовища дрожали, а когти беспорядочно сучили воздух.
Но жаждущая плоти тварь не спешила бросаться и, чавкая, сжирать его.
- Может, она любила мясо с жирком? - с невеселой усмешкой подумал Айзек.
Тварь, тем временем, не прекратила совершать странности. Внезапно она села рядом с ним, склоняя голову набок, будто немецкая овчарка, не понимающая команду, и положила руки на колени.
Айзек не оставлял попыток сдвинуться с места. Тварь, похоже, была немного больная. Может, у нее зубы все выпали от недуга, и она сейчас решала, как лучше его разделать.
- Сообразила! - мрачно подумал Айзек, когда тварь потянула к нему руку.
Но до сердца чудовище не добралось - пальцы твари зависли в паре сантиметров от его груди, совершая судорожные хватательные движения, будто желая вытащить из него органы, но не понимая, что нужно вначале вспороть кожу.
Чудовище покряхтело над ним пару мучительных минут, а потом вздрогнуло и плавно поднялось, исчезая в темноте.
Айзек облегченно вздохнул. Через какое-то время он обнаружил, что может двигаться.
 
========== Глава 2 ==========
Ши голодал, сколько себя помнил. Его живот прилипал к позвоночнику, а кожа была натянута так, что, казалось, вот-вот лопнет.
Ши рос вместе со стаей. Они жили глубоко-глубоко под землей, куда не попадало ни единого луча света. Ши не жаловался - он отлично видел в темноте.
Их стая делилась на три группы: самцы, самки и детеныши. Первые добывали еду, вторые вынашивали потомство, а третьих воспитывали коллективно. Детеныши были общими и принадлежали всей стае.
Ши общим не был. Самка, которая его родила, не отпускала свое дитя ни на шаг. Она берегла Ши, как зеницу ока.
Ее звали Ма.
Ма подарила ему жизнь и имя.
В стае мясо получал только тот, кто приносил пользу. Ши и Ма были обузой.
Ши считался слабым детенышем. Более уязвимым, чем другие. Стая не хотела переводить еду на того, кто, скорее всего, умрет.
А Ма больше не могла иметь потомство. И охотиться у нее не получалось. У Ма была отгрызена половина левой руки, а на животе отсутствовали куски плоти.
Они ничего не могли дать стае. Еды им не полагалось.
Ма это не расстраивало. Когда самцы возвращались с добычей, она за руку уводила Ши из огромного зала, где стая спала и кормилась.
- Это плохое мясо, - поучительно шипела Ма, и он отчаянно кивал головой, хотя на самом деле ничего не понимал. Почему плохое? Испорченное? Гнилое? Тогда почему стая до сих пор не отравилась?
Но в эти моменты от Ма шли такие волны злости, что Ши не решался спрашивать. Она сжимала его руку почти до синяков, уводя прочь.
В коридорах подземного лабиринта Ма учила его охоте. Крысы были вкусными. Правда, очень верткими и быстрыми. Но Ши был проворнее. Жалко, что у крыс было мало мяса - голова - костлявая, а хвост - противный на вкус. А вот тушка вполне годилась для обеда. Сочная. Еще бы шерсть в зубах не застревала.
Только крыс было немного. Они обходили их жилище стороной, а отдаляться от стаи было нельзя. Опасно. Так говорила Ма, и Ши ей верил.
Когда крысы не попадались на их пути, Ма учила его собирать со стен плесень и есть ее. Ши давился от мерзкого вкуса, но упорно жевал. Это приводило Ма в восторг. Она не могла есть плесень - ее тошнило.
Когда в животе становилось совсем больно, Ма старалась отдавать всех крыс ему. Сама обгрызала только косточки да питалась хвостиками.
Ма любила его. Сильно.
Когда все спали, она грела его своим телом, обнимая. Убаюкивая Ши, Ма говорила, что он красивый и похож на Него.
Ши догадывался, что Он - это тот самец, который произвел его на свет. Ши никогда с ним не встречался. Ма говорила, что он сейчас в лучшем мире.
Ши красивым не был. Нет, он не мог сказать этого наверняка - всего лишь раз ему удалось разглядеть свое отражение в мутной воде. Но он не нравился никому из стаи. Ши думал, что это из-за шерсти на его голове. Черепа членов стаи были покрыты гладкой кожей, а у него росла узкая полоска меха от лба до затылка. Ма любила перебирать шерсть Ши пальцами. Сама она была лысой, как и все.
А еще Ма любила класть его руку на свой живот и рассказывать про детеныша, который погиб. Ма называла его сестрой.
Иногда Ма говорила, что все сложилось удачно - она не смогла бы прокормить двоих. Но Ши чуял ее страдания и боль - Ма врала. Она любила сестру.
Ма многое любила. Любила разговоры, в отличие от остальных членов стаи, которые только рычали, любила свое кольцо на пальце, которое досталось ей от Него… Но на первом месте у нее все равно стоял Ши. Он был ее сокровищем.
А потом Ма не стало. Это было тяжелое время. Самцы уходили на охоту, но возвращались без мяса.
Голодали все, и тогда стая вспомнила про Ши. Он был слабым и не приносил пользы. Самцы решили, что Ши съедобный.
Он сопротивлялся, но вырваться не мог. Спасла его Ма. Она бросилась на самцов, словно от этого зависела ее жизнь. Ма была самим страхом с безумным оскалом острых зубов, провалами вместо глаз и когтями-кинжалами единственной руки.