Сильная и независимая для котика (СИ)

Морган сидел на земле и жевал травинку. Теперь, если и захочет он оставить службу, примкнуться в прайде некуда, кроме как на пост старейшины. Но это и правильно. Легория с детства воспитывали как земледельца, его как преемника деда, так что огорчаться нечему.
— Знаешь сын, что я тебе скажу, — отвлекся от пашни отец и, оперевшись о мотыгу, посмотрел на Моргана. — Каждому семени свой сезон для посадки. Очень важно не прогадать и своевременно погрузить его в благодатную почву.
— Я понимаю, — медленно проговорил Морган, совершенно не понимая, к чему клонит отец.
— Так вот, знаешь. В нашей деревне найдется многое разнообразие почв для семени катара. На любой вкус, — Легорий на этих словах загоготал, но отец на него строго шикнул. — Может, пришло время и тебе дать всходы? Если семя передержать, вряд ли урожай получится на славу.
— Пап, мне тридцать два, и ты решил со мной поговорить о размножении? О пестиках и тычинках? Спасибо, со мной недавно уже провели поучительную беседу на этот счет, — усмехнулся Морган, вспоминая разговоры о таких скользких темах с Мурси.
— Я просто хочу сказать, что сегодня на пиру тебе предоставится прекрасная возможность присмотреться к кому-нибудь, может даже назначить своей нянни.
— Морик и Катарина вечно влюбленная пара, не переживай папа! — заступился Легорий за брата.
— Эта бездельница? — презрительно скривился отец. — Вот уж не пара моему сыну.
— Я думаю, мне решать этот вопрос, кто пара, а кто нет, — тут же насупился Морган. Отец всегда шел в разрез с его мнением, но никогда не выигрывал этот спор. Не хотел, чтобы Морик поступал в Академию, не хотел, чтобы уезжал из деревни, чтобы становился старейшиной, считая это блажью. И пожалуйста, вновь против его отношений с Катариной.
— Конечно тебе, — спохватился отец. — Я просто искренне желаю старшему сыну счастья, вот и всё. Ты не серчай, я может чего и не понимаю, только слишком уж ты не стандартный по меркам катар, а Катарина стандартная. У вас и в прошлый раз на этот счет были размолвки.
— Отец, сами разберутся. В конце концов, любовь не знает преград. Даже если персоны совсем разные и с первого взгляда не подходят друг другу, — необычно по-взрослому высказался Легорий.
Морган привстал и замер, пораженный такой глубокой и в то же время простой мыслью. Отец и брат затеяли спор, с переходом на личности, а он всё никак не мог унять дрожжи в руках. «Любовь не знает преград». Сердце учащенно забилось, проскользнула перед глазами улыбка Мурси, отдался в ушах звон её смеха, обрывок разговора о пестиках и тычинках. Блаженная улыбка озарила лицо катара. Глупо бежать от собственных чувств. Даже младший брат твердит об этом.
— Посмотри на него. Как, по-твоему, еще может выглядеть счастье? — укоризненно заметил Легорий.
— Ну что же, если таков выбор, — согласился отец. — Я мешать не стану.
— Что? — встрепенулся Морган. — Это не то, что вы подумали!
— Не, не то, совсем не то, — насмехаясь и переглядываясь, затянули брат и отец. — Пора уже и домой. А то на пир опоздаем.
  
Глава 2
 
По давно сложившейся традиции на пиру разрешалось присутствовать только в национальной одежде. Совсем маленьких котят скинули на молодежь, организовавшей в школе свой собственный банкет с играми и танцами, а всё взрослое население деревни стекалось к назначенному времени в Листол, образовывая на улицах яркие ручейки праздничного шествия.
Морган не стал выбиваться из толпы. В конце концов, он виновник торжества, а значит, должен задавать тон веселью и вновь служить примером подрастающему поколению. И то, как даже неугомонная Бусинка с нескрываемой завистью смотрела на вытащенный из закромов старенький выходной костюм брата, говорило об успешности миссии, возложенной на будущего старейшину нынешним. Поддерживать уклад жизни и быт катар — дело необычайно легкое на первый взгляд, если сравнивать с военной службой в целом. Морган с удовольствием принялся шнуровать многочисленные веревочки, спрятанные в шароварах на голени и на поясе. Потом закутался в запахивающуюся рубаху, обшитую широкими лентами по вороту, подолу и рукавам, спускающимися чуть ниже локтей. Восторженно окунулся с головой в прошлые времена, ощущая на себе незримую связь с историей своей расы.
 
Штаны оканчивались чуть ниже колен и хорошо сели на его тренированное тело, несмотря на то, что в последний раз он надевал их еще в возрасте, наверное, Бусинки. Рубаха только чуть-чуть теснила в плечах, но в целом смотрелась по размеру. А вот с обувью пришлось повозиться. Нарядные шлепанцы Легория оказались малы, а у отца была всего одна пара парадных. И как папа не сопротивлялся, желая выглядеть под стать старшему сыну, спорить с женой он не умел и всегда, поворчав немного для приличия, уступал.
Стоя перед зеркалом в полном торжественном облачении, Морган рассматривал себя со всех сторон, поворачиваясь и так и этак. Стильно, немного помпезно, но, пожалуй, можно претендовать на титул «первого парня в деревне». Бледно-голубой тон одеяния как нельзя лучше контрастировал с рыжей шерстью. Морик удовлетворенно хмыкнул, вскидывая подбородок. Видела бы его сейчас капитан! Такая любительница моды и всегалактического культурного наследия непременно бы оценила.
— Красивый, красивый, — заметила кривляния брата Бусинка. — Она обязательно оценит.
— Тогда сфотографируй, — Морган вдохнул полную грудь и приосанился. — Я ей после отпуска перешлю.
— Смешной ты, братец, — захохотала Буся, нацеливая на Морика свой холофон. — Зачем ждать? Катарина сегодня обязательно придет, я узнавала.
Морган вспомнил про катарку и опять посмотрелся в зеркало. Она тем более не устоит! Стоит только намекнуть, сватов тут же пришлют, это уж точно. Да и странного волнения рядом с Катариной Морик вовсе не испытывал, язык не прилипал к нёбу и получалось без натуги выдумывать комплименты. Возможно, Морган действительно боится Силы, что хранит Мурси, и ресурсов её начальствующего положения. От того и путается в собственных показаниях, врет даже самому себе и несет несусветную чушь в разговорах с ней.
Больше он не пытался заставить себя не думать о Мурси. В конечном итоге, это же ничего не изменит. Пусть жизнь идет своим чередом, а Морик просто позволит случиться тому, чего не миновать. Если вдруг окажется, к примеру, что Катарина действительно достойная катарка и сможет перебить агонию воспоминаний о капитане, то пусть так и будет. Глупо сопротивляться очевидному. Даже, наверное, такое развитие событий оказалось бы предпочтительней. Все в прайде хотят их свадьбы, да и у самого Моргана проблем стало бы в разы меньше.
***
Листол в корне преобразился. Женщины постарались на славу, и теперь это современное здание походило на церемониальную залу в каком-нибудь крупном городе Катарсиса. Стены были густо обвешаны связками орехов, цветущими веточками, гербами и символикой прайда. Словно гардины, с потолка свешивались флаги — кошачья лапа в центре зеленого полотна, и это вызывало в присутствующих прилив гордости и ощущение единства.
Вдоль стен поставили для гостей традиционные напольные столы, которые ломились от угощений, а рядом разложили красивые, расшитые эмблемами отдельных семей, подушки для сидения. Каждая родоначальница считала своей святой обязанностью вышить узоры собственноручно, и такая работа котировалась как наивысшая добродетель для женщины, подобно каллиграфии у мужчин. Сидения эти заменяли собой так же таблички с именами, и всякий гость мог быстро опознать, где ему уготовано место. Но, по большому счету, это и так ведали заранее, ведь старейшина, планируя такие пиры не раз, никогда не вносил каких-то кардинальных изменений, только изредка перетасовывая одного или другого приглашенного, если те подрастали или меняли ранг, или, как сегодня, в прайд приехал гость.
Немного запоздав, Морган вошел в залу, когда там уже собралось примерно половина жителей деревни. Дед и мать громко ссорились, выбрав для дебатов центр помещения. Соседи и родственники посмеивались рядом, наблюдая не в первый раз подобную сцену. Такие громогласные споры повторялись от празднества к празднеству: дед непременно подготавливал для зятя непримечательное место, подальше от себя и остальной семьи, возле папиных родственников. А мама непременно возмущалась, доказывая несправедливое отношение к её избраннику и, в итоге, всегда садилась возле мужа, игнорируя почетное место по правую руку старейшины. Но конфликт быстро затих и на подушку матери без дополнительных препирательств посадили Моргана. Он заслужил такое почтение не только родством, но и доказал делом точность старейшины в выборе преемника.