Сильная и независимая для котика (СИ)
— Даже если и шпион, — Мурси прошла к кровати и остановилась. Не поворачиваясь лицом к Моргану, нажала на кончик носа и задумчиво проговорила: — Как я понимаю, твой наниматель третья сторона. Он использует тебя, чтобы добыть информацию, что дает мне обоснование считать его обыкновенным наблюдателем. Я бы хотела вступить с ним нейтралитетное сотрудничество. Обменяемся информацией и дополним друг друга?
— Что? — не поверил собственным ушам Морган.
— Всё просто, капрал, — развернулась Мурси, едва слышно хлопая в ладоши. — Я в тупике. Может быть, вы мне подскажите, что делать?
— Я вас слушаю, — серьезно ответил Морган. — Рассказывайте всё с самого начала. Вот вы приказали Бобби ехать на корабль, а сами переоделись в брюнетку и, поправляя трусы, сели в такси.
— Вы меня по этому признаку вычислили? — хохотнула Мурси. — Надо будет взять на заметку.
— Не отвлекайтесь, сэр. Что дальше?
— Помните, первого из канцлеров отравили Орехова, наставника Жовани? Мне известно, что при его устранении присутствовал один молодой послушник. Вы записывайте, нам обоим пригодится.
Морган выбрал чистый лист на столе, взял покусанный на кончике карандаш и послушно внес имена.
— Потом, этот же послушник был во главе охраны при эвакуации данных с Фортуны. Мы с ним еще подрались, помните? Он ущемился со слова «убогий».
— Которого вы не захотели убивать, а профессионально остановили кинжал у самого горла? — кивнул Морган, давая понять, что следит за развитием мысли.
— Ага, он самый. Имя его брат Кавот.
— А, это имя такое! — усмехнулся Морган. — Настоящее?
— Не знаю. Потому что даже для молодого проводника, он слишком нагло себя ведет. Чем-то на меня похож, как будто в голове его одновременно видны тысячи разветвлений Пути.
— Может это тоже какой-то Истинный Лорд под прикрытием? Вы же говорили, что и брат Изврат не проводник.
— Так, и это запиши. По данным брата Кондрата, Изврат — учитель Христова. Но почему тогда Гидрос его не признал? Наоборот, сказал, что впервые увидел, когда мой наставник привел их на Совет вместо себя. Ги же не мог его ни разу ни встретить, воспитывая десятки поколений будущей голубой крови? У них там плотный кружок по интересам, все друг в друге повязли.
— Чушь какая-то выходит, — пробормотал Морган. — Нам надо навестить Гидроса и попросить его дать старую фотокарточку с лицом наставника наставника. То есть учителя вашего учителя. А кем он для вас должен приходиться? Есть у них сан какой-то другой? Вроде мэтр, главный храмовник, духовник моего духовника?
— Нет, обычно эта информация скрыта, — произнесла капитан, пытаясь согреть свои ладони дыханием. — Когда ребенка, пусть даже и наделенного силой, а я бы даже сказала тем более наделенного силой, подвергают жестоким пыткам, есть шанс, что это не сломит его дух, а наоборот, заставит затаиться и выжидать подходящего момента для мести. И как вы думаете, капрал, чья смерть наступит сразу же после смертельного вздоха наставника? Правильно, того, кто научил его этой жестокости.
— Муся, вам неприятно вспоминать? — уловил изменения в запахе Морган. — Значит, не будем. Извините, я увлекся. А как же тогда Кондрат может утверждать об Изврате подобное? Он, получается, либо врёт, либо его сломили абьюзом?
— Кондрат мог расти абсолютно послушным ребенком и миновать воспитательных процессов. Кстати, да! Это вполне укладывается в его психологический портрет, ведь он с таким упоением мне рассказывал про союз систем. Кондрат легко внушаем, пластичная масса в руках любого наставника. Им Христов, наверное, гордится. В минуты «Покаяния» цепляется за образ прилизанного совершенного ученика.
— Христов его ни во что не ставит, — возразил Морган. — Уж я видел, с каким пренебрежением он о нем отзывался.
— Думаешь? — встрепенулась Мурси, но тут же вновь приняла серьезный деловой вид. — Это к миссии не относится. Не исключено, что Кондрат нас всех просто водит за нос. Он агент СРС, мастер шпионажа. Наша вера в его слова основывается только на этом. Но как поется в одной старинной песенке: «Поделись доверием своим, и оно тебе в спине ножом вернется».
— Христов что, поставляет Дэвиду своих учеников? У него госконтракт какой-то?
— Не знаю, — усмехнулась Мурси. — Возможно Шериф в восторге от моей гражданской позиции, поэтому запросил у наставника еще таких же высокопрофессиональных работников.
— Понятно, понятно, сэр, — улыбнулся ей Морган. — Пишу: Кондрат — ученик Христова и агент СРС. Значит, он знает Шерифа, так? А значит, Шериф знает Христова и его учителя, так? А значит и Изврата должен был узнать!
— Кстати, да, — нахмурилась Мурси. — Да! Морган, я совсем не подумала о Шерифе в этой связке. Почему он ничего на этот счет не сказал? Поставьте галочку выяснить, что думает шеф. Возможно, его тоже не познакомили, но спрашивать будем издалека, чтобы не спугнуть.
— Принято, сэр, — Морган отметил первый ясный будущий шаг.
— Давайте дальше. Канцлера Головача отравил Кавот. Он, выходит, отвечает за отравления. Но совершенно не знает о таких вещах как видения, структура обработки добытой энергии, кто я такая, о шпионе в СРС, но при этом кичится своим высоким положением в Инквизиции. Значит, я предполагаю, что Бониати один из главных действующих лиц, поэтому Кавот считает, что приближенный приближенного. Пишите второй пункт, узнать о допросе отца Клары.
— Сэр! — ужаснулся Морган, совершенно не улавливая логической нити. — Отца Клары? Вы собрались его допрашивать? Причем из всего вами сказанного он?
— Так, спокойно. Мы не будем давить на отца Дорн, просто попробуем разговорить. Он про эти видения много знает. Скорей всего так же нашел в спейснете какие-то упоминания и плагиатит. Такие паразиты, кто сидит на шее у дочери, ничего своего произвести обычно не могут.
— Только обещайте, что с ним ничего не случится!
— Клянусь вакуйевой пяткой! Ну и последнее — поговорить с самим Гидросом. Вытребовать у него фото Изврата. Может, удастся пробить по базе, каков учитель Христова. Может, и я получу множество ответов на личные вопросы. Морган, скажите честно, как считаете — Инквизиция это благо или нет?
— Я не знаю, — растерялся катар. — Не видел всю их предвыборную программу. Но если для достижения власти они пользуются террором, то мне эти ребята уже не нравятся.
— Пара канцлеров это еще не террор.
— А как же их попытка убить вас с помощью Верненна и взорвать третьи миры?
— А, вы про это! — спохватилась капитан. — Да, некрасиво получается. И всё же, капрал, сколько, по-вашему, приемлемо принести жертв, чтобы достигнуть мира в Галактике?
— Ни одной! — четко выговорил Морган. — Ни одной жертвы не должно пасть даже ради благих целей!
— То есть, выражение «цель оправдывает средства» неверное?
— Абсолютно! Все эти насаждатели мира и благополучия самые ужасающие преступники всех времен и народов! У катар есть такая поговорка, раз вы любите прибегать к народным присказкам: «Благими намерениями вымощена дорога к войне».
— Интересно, — оживилась Мурси. — А проводники говорят: «Благие намерения устилают Путь в Бездну».
— Забавно! Но это только подтверждает мудрость сказанных слов. Можно, я не буду использовать метафор, а объясню свою позицию прямолинейно, как учил меня старейшина?
— Говорите, что видите, капрал! — кивнула Мурси.
— Почему, думаете, наше общество живет и процветает? А между тем, мы не лезем к свиньям со своим прогрессом. Думаете, сложно было бы их поработить под пристойным предлогом? Дать им образование, орудия труда? И при этом всегда относиться как ко второму сорту? Нет. Простите, даже если они будут друг другу головы отрезать, мы не вмешаемся. Вот если болезнь какая, голод, то поделимся, конечно, чем сможем. Но как вы любите говорить — доминировать, объединять, покровительствовать — нет уж, увольте.
— Интересный подход, — задумалась Мурси. — А если на катар нападут?
— Мы будем сражаться за свою свободу до последнего вздоха. Пусть даже все воины падут. Вы же знаете, что катары не бывают рабами!