Чёрный алтарь (СИ)

А самое страшное, что если эти люди любили кого-то или кто-то любил их, а без этого всё равно не обходилось, то проклятье действовало и на всё то, к чему было привязано их сердце. Будь то женщина, лошадь или собака, все они погибали сразу же после него. Поэтому гибли и матери, они уже были прокляты, нося под сердцем проклятое дитя. Если бы оборотни смогли дожить до двадцати семи лет, то проклятье перестало бы на них действовать, но ни один не смог, их тела не выдерживали, их дух умирал. Проклятье действует только двадцать лет. Сейчас лорду Орланду двадцать четыре с половиной года и я боюсь, что скоро могу потерять его. Я люблю его как сына, несмотря на его тяжелый нрав. Теперь вы понимаете, почему он такой жестокий, нетерпеливый, злой? Он вырос без материнской ласки, без любви. Орланд нарочно отталкивал от себя людей с самого детства, кроме меня, потому что знал, что я посвящён в его тайну. Его не любили ни няньки, ни учителя, ни друзья, ни девушки. Со всеми он ведёт себя несносно, это уже вошло у него в привычку, ведь он боится привязаться к кому-нибудь, полюбить. Он не хочет, чтобы полюбили его. Я и его конь не в счет. Вот такая история, госпожа Мариэль. И если он нанес вам обиду, то знайте, что это проклятье толкает его совершать жестокости и безумства. Но лорд Орланд бывает и другим, не всё человеческое в нём погибло, я знаю, видел. И если бы увидели вы — вы бы его не узнали. Но таким он на людях не позволяет себе быть, создав вокруг себя ореол черствого и закоренелого грубияна.
Незаметно опустилась ночь, дождь усилился, нещадно барабаня по крыше беседки. Мариэль слушала его и не перебивала, похолодев от ужаса и потеряв дар речи. Эта история была для неё настолько невероятной, что казалась ей интересной сказкой или мистическим вымыслом. Возможно, её брат и поверил бы в эту фантастику с первых слов, но она не могла даже после того, что с ними случилось, это не умещалось у неё в голове. Она скорее допускала, что это розыгрыш или у Зуса не всё в порядке с головой.
— А вы меня не разыгрываете? В это же невозможно поверить! — прервала она молчание голосом полным сомнений.
— Что вы, моя госпожа, я не в том возрасте чтобы разыгрывать вас, поверьте мне, в нашем мире такое бывает. В этом доме, где вы сейчас живете, умерла его мать, он родился здесь, вдалеке от замка седьмого лорда. Поэтому Орланд так хочет вернуть эти земли и вас взял в невесты, потому что вы друг другу не симпатичны. Доказательств у меня нет, но вы же должны чувствовать, что я говорю правду.
— Хорошо, вы правы Зус, — тихо произнесла Мариэль, — Мой ум ещё сопротивляется, но сердцем я не чувствую лжи. Это невероятно, но моя сила пытается сломить меня к благосклонности. И как же я смогу помочь? Проклятье я не сниму.
— Не снимете, но боль облегчить ему сможете. И тогда может быть, он проживёт ещё три года и освободится от проклятья, тем более на нём оно и кончается и уже не будет заставлять его продолжать род проклятых.
— Если даже на минуту забыть о моём отношении к лорду Орланду, очень сложно бороться с проклятьем, если я правильно понимаю у него необычная боль. Я даже не знаю, есть ли такие травы. Мне нужно подумать, посоветоваться кое с кем. Я не могу обещать вам, что возьмусь за это. Если бы это был не Орланд…
— Думайте, госпожа, — с огромной надеждой в тихом старческом голосе прошептал Зус, — У вас есть две недели. Перед полнолунием я буду всё равно вас ждать. Ехать до замка далеко, учтите это.
Зус скрылся в темноте, а Мариэль ещё долго сидела и не могла пошевелиться. Эта история никак не вязалась с её пониманием, она еле-еле приняла существование перехода в другой мир, лесных духов хатов, но оборотни — это было уже слишком.
«Так, допустим это правда! Что же мне тогда делать? Я же не могу ему помочь, только не ему. Я его видеть не хочу! …Я его ненавижу. …О боже, я запуталась, ведь я должна помогать, если меня просят. …Но не Орланд».
Всю ночь её терзали противоречивые мысли. Утром, несмотря на жуткую ветреную погоду и проливной дождь, она собралась в дорогу.
 
— Манис, я еду одна. Вернусь вечером. Если спросят, скажешь, что я поехала в одну далёкую крестьянскую деревню, лечить. Кого не знаешь, в какую деревню не знаешь! — объяснила она оторопелому слуге, с решительным видом запахивая плащ.
Лес хатов был далековат теперь от её нового дома, но Мариэль очень рассчитывала на помощь Ио, без её совета она никак не могла разобраться ни в себе, ни в ситуации в целом. Девушка без труда нашла дорогу, отыскала и место прохода в шалаш знахарки.
— Ио! Ио! Ты нужна мне! — позвала громко Мариэль.
«Входи, я тебя давно жду. Да ты промокла насквозь!» — услышала девушка знакомый ворчливый мысленный ответ.
— Здравствуй, Ио! Как я рада снова тебя видеть. Мне так много нужно тебе рассказать, спросить совета. Ио, Ио, — Мариэль сложила ладони у сердца, этот знак заменял объятья у хатов и выражал особое расположение.
«Я знаю твои муки. Знаю всё, что случилось с тобой. Ведь мы наблюдали за вами на расстоянии. Твой вчерашний гость доверил тебе тайну. Тебе кажется эта ноша непосильной? Помогать ему или нет — решать только тебе! Это твой выбор, никакого принуждения. Не станешь помогать — потеряешь силу, но жизнь будет проще и спокойней. А поможешь — возьмешь часть проклятья на себя и жизнь станет непредсказуемой. Травы от этого есть, можно облегчить боль, но все силы придется отдавать только ему. Если ты кого-то серьёзно лечишь, а тебя ещё кто-то просит о помощи, то не страшно, если ты другим откажешь, сила не уйдет. А вот отношение своё к нему ты пересмотри!»
— Но, Ио, — Мариэль растеряно развела руками, — Он же, …он взял меня силой, — выдавила она дрожащими губами. — Пересмотреть отношение?!! Скажи ещё попытаться понять его! Орланд омерзителен! В моём мире его бы посадили за решётку!
«Тебе кажется, что ты ненавидишь его. Самая большая слабость — это ненависть. Да, его поступок жесток, только и ты не забывай, что в нём засел зверь и он мучает его, высасывает силы. Это проклятье толкнуло молодого лорда содеять зло, оно коварно. Проклятье съедает парня изнутри, но он всеми силами пытается его обмануть. Чем сильнее его будет тянуть к тебе — тем жестче будут его слова. Мужчины чувствуют потребность в женщине, в её теле, так заложено природой. Но то, что он так отнесся к тебе означает лишь одно — он понимает что именно тебя он смог бы полюбить. Но именно от этого он и убегает. Полюбив — он убьёт предмет своей любви. Запомни, какой бы он ни был человек, как бы он к тебе не относился — жизнь отнимать ты у него не смеешь, потому что не ты её сотворила. А вот помочь изменить его жизнь ты в состоянии, раз судьба посылает ему шанс в виде тебя. В его оправдание скажу лишь одно — этот человек в глубине своей души страдает от того, что он позволил гневу овладеть собой. Он запутался так же, как и ты. Но не проси, чтобы я предсказала тебе будущее, тебе этого знать не положено. В твоих запасах нет того, что может понадобиться. Я отдам тебе свои. Не забывай вовремя собирать травы, коренья, готовить мази — не знаешь, когда всё это может пригодиться. Решай сама, Мариэль, я не могу тебя заставить. Никто тебя не осудит, если ты не сможешь помочь, но мне будет откровенно жаль, если твоя сила канет»
Мариэль услышала, что должна была услышать, даже больше чем предполагала. Каким то образом, Ио вселила в неё немного спокойствия, повернув её душу новой неизвестной доселе ей гранью. Отдохнув, обсохнув и набрав целый мешок трав, мазей и бальзамов Ио, она отправилась в обратный путь.
   
Глава 8
 
И даже через день Мариэль не могла решить для себя, что же ей всё-таки делать, как поступить правильно, чтобы не предать себя, но и не совершить ошибки. Тогда она загадала. Если Эльза приедет и сообщит, что её сынок поправился — она так и быть согласится помочь Орланду. Если Эльза не приедет или Жако стало хуже — тогда она откажет в помощи Зусу. Полагаясь на судьбу, Мариэль приготовилась ждать, чтобы провидение приняло решение вместо неё.