Смутное время (СИ)
Долго до нас учителя ехали, почитай недели две или три прошло с письма, голубем принесенного, дороги замело вот они тащились не спеша сначала до Коломны, потом до Переяславля, а дальше по льду Оки и к нам! Выбежали их встречать всем двором, немец же! Когда еще такого увидишь? Ну Хорхе и не подвел, весь в кружевах, поверх шубы напяленных из саней и вывалился! Фурор еще тот произвел! Кухонные девки прямо как его увидели так и ахнули! Мне тоже было на что посмотреть, меч диковинный у него на поясе висит, длинный и узкий, я и сейчас, когда на его шпагу смотрю, так у меня слюни текут, конечно до хорошо знакомых мне по телевизору спортивных шпаг моего времени еще далеко, больше его шпага похожа на узкий и длинный меч с гардой, полностью закрывающей кисть, но она стальная! Стальная! А когда Хорхе против дружинников в тренировочный бой вышел, то сразу стало видно что он не просто так ее на поясе носит!
Тут до Хуана вся тактика орудования мечом от Никифора сводиться к двум приемам: «Замах пошире да руби посильнее!» и «Ткни ты его, Андрейка, как копьем! Да, прямо в морду супостату этому! Это тебе Фрол за то что намедни на посту заснул!». Может для Всевлада, как будущего богатыря, такая тактика и подходит, он со своей силой и троих бронных ратников разрубит, если меч не подведет, но для меня это не выход, но что поделать, отдельно учить меня никто и не собирается, а мечом владеть я должен! Вот и приходится с барчуком учиться! А Фрола не жалко, такого можно и пару раз в морду прутком железным ткнуть, пока он мой партнер по тренировкам я не раз замечал что перегаром от него попахивает, паскуда сухой закон нарушает, видать в Соловьевку бегает, здесь спиртное только боярину подают! И если Игнат Всевладович узнает что кто-то из дворни или рати выпил, то не сносить ему головы! Сюда и так самых преданных отобрали, чтобы Всевлада охранять, а тут пить на рабочем месте! Надо Фрола этого сдать когда Игнат Всевладович приедет, да и Никифора за компанию, сказать что вместе квасят, а брагу в скотной ограде прячут! Хороший план, сразу двух зайцев убью, напарника по тренировкам другого дадут и от Никифора избавлюсь, а то ходит тот, лыбится, думает дружка барского за портки на горячем поймал! План-то конечно хорош, но жаль несбыточен!
Первые дни испанец кочетом ходил, как же — европеец! Так высоко свой горбатый нос задирал, что кроме потолка ничего и не видел, да вышел у него спор небольшой с Всевладом, после которого все и поменялось!
Началось все с того, что оказывается, они там в Европах самые самые, а мы тут дикари и все не так делаем! Вот Хорхе на русском и два слова связать не может, а как про религию речь заходит, то как по писанному чешет, даже акцент пропадает! Не шпион ли он часом, которого латиняне заслали самого сильного богатыря с Руси сманить? Да не, таких дураков в шпионы не берут, он конечно уже знал тогда что барыня язычница и относится к церковникам с прохладой, но все одно ее веру поносил, но хорошо хоть не при барыне, на примере дьяка хоть что — то понял.
Барыни нет, так он и начинает барчуку втирать одно и тоже, ну Всевлад и стукнул того для острастки разок, не сильно, так, чтобы на мамку не наговаривал! Европеец аж пополам сложился, а когда очухался с кулаками полез барина учить кто тут правильной веры и науками посвященный, а кто язычник и демонам жертву приносит. Всевлад его еще пару раз стукнул, уже посильнее, вот хишпарец барчука шпагой и ткнул, прямо в сердце, на автомате видать сработал, да быстро так и ловко! Девки, за столом прислуживающие, сразу в крик «Барина убили!», Хорхе со страхом на шпагу в своей руке смотрит, кровь из разбитого лица вытирает и сразу бежать, долго пес соображал чего наделал!
А Всевлад на полу лежит, в луже своей крови и хохочет! Из потерь у того — две дырки в рубахе, да мне пришлось из него шпагу вытаскивать, видите ли у него длинны рук не хватает, а за лезвие острое браться он не желает! Пока я ее вытаскивал славили уже испанца, это он один на один силен, а когда его два десятка ратников в болото загнали да отмутузили как следует, тот и гонор свой и подрастерял, приволокли его на суд барский где неожиданно для всех и оправдали. Всевлад вступился за него, приглянулся ему человек, который не посмотрел кто он по происхождению и шпагой его насквозь проткнул, сказал что попросил немца приемы со шпагой показать, вот несчастный случай и произошел. Бросился он маме в ноги да ревет, просит не губить испанца, ели отговорил ее! А барыня очень зла была, прямо очень, снег даже за пределами стены поместья растаял и до сих пор обожженное пятно в ее светелке, где она от девок и узнала про сына убитого, на стене темнеет. Простили Хосе, так, выписали плетей каждый день по десятку на весь срок обучения за то, что плохо приемы фехтовальные показывал, и все! Ну и всей остальной дворне тоже по десятку, но единоразово, чтобы панику на пустом месте не поднимали!
Ну а Всевлад и рад, шило тому в одном месте сидеть спокойно не дает, вот теперь по утру у нас с ним занятия сначала у Никифора, потом у испанца, где тот нас учит настоящему латинскому фехтованию со шпагой. Есть у Всевлада и совсем тайный повод для радости, за спасение свое от смерти на суде, пообещал ему испанец шпагу то свою в конце обучения и оставить, о чем барчук мне по «большому секрету» и рассказал, а секреты у него очень большие, в Соловьевке только последняя коза про его новую будущую шпагу, полностью сделанную из уклада, и не знает, а это километра четыре в диаметре, не меньше!
Хорош барчук, видать сам и предложил испанцу оружие подобру — поздорову оставить перед отъездом, а потом слухи распускает, что он тут и не причем! Но я то его знаю! Меч он себе как у отца хочет, настоящий, а не все вот эти железные колбасы, чтобы неприметно из уклада а не из болотного железа! Укладом тут сталь прозывают, которую из Европы и Азии везут. Хитер Всевлад, глаз на меч даже лучше чем у батяни — богатыря положил, толедское клеймо всему миру известно, а именно оно на шпаге и стоит! У Игната Всевладовича конечно тоже меч ничего, ему его лучшие кузнецы Москвы сделали из того уклада, что он трофеями из последней войны с поляками набрал, крепкий ломик получился и острый, но все одно не дотягивает по качеству до шпаги, но красивее, хорошо линии сварки видно, этакий дамасский клинок вышел. Кузнецы московские все просто взяли да сварили вместе, не особо рассматривая где там клинок весь из уклада, а где только середина стальная, сварили, перекрутили, порубили, опять сварили, и так очень много раз, меч в итоге стал в два раза меньше чем первоначальный вес лома!
Хоть и погано сделан меч у Игната Всевладовича, но цена ему не малая, только воевода и может такой себе позволить, он почитай всю свою долю из похода только конем да укладом и взял, еще и казне должен остался! У войска царского, как и у рати поместной, на вооружении все те же железные колбаски, в сечении похожие на двусторонне выпуклые линзы, где спуски к острию больше на топор похожи, а на тренировочных лезвие вообще отсутствует, скруглено оно, да и острия нет, вот почему я их колбасой железной и называю, хотя тут и про колбасу и не слышали, рыбу коптят, мясо коптят, а фарш в кишки не пихают, недавно Марта меня по спине тряпкой приложила за то, что я ей предложил колбасу сделать, как сейчас помню как она кричала: «Ирод чего удумал, мясо в кишки поганые пихать!». Да как перетянула мокрой тряпкой по спине, не посмотрев что я свободный а она холопка, тяжело тут с прогрессорством!
Хорхе наши мечи для своих тренировок забраковал, пришлось к Митрофану идти, тот сразу к барыне с криками «Грабят, грабят!», не желает он на наше баловство все свое железо перековывать, а Катерина Наумовна на его сторону и встала, но мы тоже не первый день живем! Вокруг болот много, а железа в них еще больше, вот и пошли с Митрофаном его добывать, раз тот свое отдавать не хочет. Всевлад по колено в воде ручья стоит, меч свой тренировочный в качестве лома использует, куски мерзлой земли вырубает, я с кузнецом уже на снегу их перебираю, окатыши железные ищу. А что про то, что барина в ледяную воду незамерзающего ручья загнали, то тут все просто — кому больше всех неймется, тот и делает! Потом долго Сварогу молились, да гуся дикого в жертву принесли перед началом изготовления шпаг.